– Все правильно, – сказал Босх. – Если не хочешь в клетку, то убирайся отсюда.
– Никаких проблем, офицер, – сказала она.
Отодвинув занавеску, она вышла вон. В этот момент на экране вновь появилось меню – два доллара уже кончились.
Уходя, Босх слышал, как изо всех кабинок доносятся притворно-страстные крики Отличницы Секса.
Двигаясь по шоссе, он пытался представить себе эту жизнь. Какую надежду она лелеяла – словно свечу под дождем, – когда вот так лежала на спине и невидящим взглядом смотрела на копошащегося на ней чужого мужчину? Надежда – это единственное, что у нее оставалось. Босх хорошо знал, что именно надежда заставляет сердце биться. Без нее нет ничего – одна пустота.
Он думал о том, каким образом могли пересечься пути убийцы и жертвы. Возможно, семя похоти и смертоносного желания заронила как раз та «петля», которую он сегодня увидел. Возможно, убийца брал напрокат то же самое видео, которое Босх только что купил за пятьдесят долларов. Был ли это Черч или кто-либо другой? Коробка, вспомнил Босх, и остановил машину на бульваре Ван-Нуйс, в Пакоиме.
Съехав на обочину, он достал коробку из коричневого бумажного мешочка, которым снабдил его маленький. Включив свет, он принялся внимательно изучать поверхность коробки, вчитываясь в каждое слово. Увы, здесь отсутствовал знак копирайта, который мог бы подсказать, когда выпущен фильм, – до или после смерти Черча.
После этого он двинулся на север, в долину Санта-Кларита. Выбравшись на Букет-Каньон-роуд, поехал через жилые кварталы, мимо домов, выстроенных в традиционном калифорнийском стиле. На дель-Прадо он остановился перед зданием, на котором виднелось объявление риэлторской фирмы «Райхенбах реалти».
Сильвия уже больше года безуспешно пыталась продать этот дом. Босх всегда вспоминал об этом с чувством облегчения – ведь иначе ему пришлось бы решать, что им с Сильвией делать дальше.
Сильвия открыла дверь еще до того, как он успел подойти.
– Привет!
– Привет!
– У тебя еще остались дела?
– Так, есть кое-что по работе. Нужно будет еще сделать пару звонков. Ты поела?
Наклонившись, он поцеловал ее и вошел в дом. На Сильвии было серое платье, которое она любила носить дома, после работы. Распущенные волосы свисали до плеч, на осветленных прядях играли отблески света, проникавшего из гостиной.
– Съела салат. А ты?
– Еще не ел. Я бы съел что-нибудь вроде сандвича. Слушай, я очень извиняюсь. С этим судом, а теперь с этим новым делом… ну, ты понимаешь.
– Ничего страшного, я просто по тебе скучала. Прости, что я так разговаривала по телефону.
Она обняла его и поцеловала. С ней он чувствовал себя легко и непринужденно. И это было прекрасно – такое вот ощущение. Раньше он никогда его не испытывал и иногда забывал о нем, когда находился от нее далеко. Но как только он возвращался к ней, возвращалось и это чувство.
Взяв Гарри за руку, она отвела его на кухню и, велев садиться, принялась готовить сандвич. Поставив на плиту сковородку, она зажгла газ, потом положила на сковороду четыре куска бекона. Пока они жарились, Сильвия нарезала помидор вместе с авокадо и уложила их на листья салата. Встав, Босх достал из холодильника банку пива и поцеловал Сильвию в шею. И тут же отступил, раздраженный воспоминанием о том, как та женщина схватила его сегодня в кабинке. И надо же было этому случиться!
– Что такое?
– Да нет, ничего.
Она положила в тостер пару кусков хлеба с подсолнечным маслом и сняла бекон со сковородки. Через несколько минут она положила сандвич на стол, а сама села рядом.
– Кому ты должен позвонить?
– Джерри Эдгару и, возможно, одному парню в отдел по борьбе с безнравственностью.
– С безнравственностью? Она что, снималась в порно, эта новая жертва?
Когда-то Сильвия была замужем за копом и теперь сама мыслила как коп. Босху это в ней нравилось.
– Думаю, что да. У меня на нее есть одна зацепка. Но у меня суд, поэтому мне придется им ее отдать.
Она кивнула. Ее не нужно было просить не задавать слишком много вопросов – она всегда знала, где нужно остановиться.
– Как дела в школе?
– Прекрасно. Ты ешь, ешь. Побыстрее сделай свои звонки, потому что я хочу, чтобы мы забыли о суде, школе и твоем расследовании. Давай откроем вино, зажжем свечи и ляжем в постель.
Он улыбнулся в ответ.
Свечи всегда служили у нее сигналом к тому, чтобы заняться любовью. Босх вдруг понял, что сам никогда никаких сигналов не подавал – почти всегда инициативу проявляла она. Его беспокоило то, что их отношения, возможно, базируются исключительно на тайнах и фигурах умолчания. Босх надеялся, что это все же не так.
– Ты уверен, что все в порядке? – спросила она. – Ты выглядишь подавленным.
– Все хорошо. И сандвич очень вкусный. Спасибо.
– Сегодня звонила Пенни. Два человека заинтересовались покупкой, так что она собирается в воскресенье показать им дом.
Все еще продолжая есть, он молча кивнул.
– Может быть, мы можем куда-нибудь уйти на день? Не хочу быть здесь, когда она будет их водить по дому. Мы даже можем уехать в субботу и где-нибудь переночевать. Тогда ты сможешь передохнуть от всего этого. Мне кажется, «Одинокая сосна» вполне подойдет.
– Звучит неплохо. Но давай сначала узнаем, что происходит.
Когда она ушла в спальню, Босх позвонил в бюро. Трубку взял Эдгар.
– Ну, я насчет той штуки, которую показывали по телевизору, – изменив голос, сказал Босх. – Той, у которой нет имени.
– Вы можете нам помочь?
– Конечно.
Чтобы сдержать смех, Босх прикрыл рот рукой. Только сейчас он понял, что не продумал свою линию поведения, и теперь лихорадочно пытался что-нибудь изобрести на ходу.
– Ну, и кто же это, сэр? – нетерпеливо спросил Эдгар.
– Это… это…
– Это кто?
– Зануда Паундс!
Босх расхохотался, и Эдгар легко догадался, кто с ним говорит. Шутка получилась глупой и даже не слишком смешной, но оба тем не менее засмеялись.
– Чего ты хочешь, Босх?
Не сразу остановившись, он наконец сказал:
– Просто решил проведать. Ты звонил Рею Мора?
– Не-а, я позвонил в «нравы», и там сказали, что он сегодня вечером не работает. Собираюсь поговорить с ним завтра. А у тебя как дела?
– Думаю, я узнал ее имя. Я позвоню Мора домой, чтобы он сразу вытащил все, что они на нее имеют.
Назвав Эдгару имя жертвы, он услышал в ответ его смех:
– Что ж, по крайней мере это оригинально. А откуда… с чего ты взял, что это она?
Босх понизил голос, чтобы его не было слышно в спальне:
– Я видел «петлю», и потом, у меня есть коробка от видео с ее изображением. Там она похожа на то гипсовое лицо, что у тебя есть. Парик немного не тот, но я все же думаю, что это она. Коробку я завезу тебе завтра по дороге в суд.
– Отлично.
– Может быть, Мора сможет пораньше выяснить для тебя ее настоящее имя и найти отпечатки пальцев. Возможно, у нее была лицензия на развлечения для взрослых. Ничего, если я ему позвоню?
– Нормально. Ты же его знаешь.
Разговор окончился. У Босха не было домашнего телефона Мора, поэтому он позвонил в детективную службу, назвал свое имя и номер удостоверения и попросил, чтобы его соединили. Это заняло около пяти минут, и после третьего гудка Мора снял трубку. Дышал он как-то учащенно.
– Это Босх. У тебя есть минутка?
– А, Босх! Что случилось, парень?
– Как твой бизнес?
– Все еще сосет.
Он рассмеялся над тем, что, вероятно, было профессиональной шуткой.
– На самом деле дела идут все хуже и хуже. Видео все губит, Босх. Индустрия разрастается, а качество продукции все падает. О качестве больше никто не заботится.
Мора говорил так, словно сам был сторонником порно.
– Я скучаю по тем прокуренным театрикам в Кауэнге и Хайленде. Тогда мы лучше справлялись с ситуацией – по крайней мере я. А как там суд? Я слышал, вы наткнулись еще на один случай, который похож на работу Кукольника. Что там происходит? Как такое…
– Вот поэтому я и звоню. У меня есть имя – мне кажется, это по твоей части. Я имею в виду имя жертвы.
– И как же ее зовут?
– Отличница Секса или, возможно, просто Мэгги.
– Угу, я о ней слышал. Некоторое время она пользовалась популярностью, а потом – ты прав – то ли исчезла, то ли бросила эту работу.
Босх ждал продолжения. Ему показалось, что в трубке послышался еще чей-то голос, и Мора попросил его минуту подождать. Что было сказано, Босх не разобрал и не понял также, звучал этот голос вживую или по телевизору и кто говорил – мужчина или женщина. Это навело его на мысль о том, чем Мора занимался до его звонка. По управлению ходили слухи, что Мора слишком тесно связан с той самой сферой, экспертом в которой он являлся. Это была обычная для копов болезнь. Тем не менее Босх знал, что в первые годы службы в «нравах» Мора успешно отразил все попытки перевести его на другой участок, ну а теперь, когда он накопил такой опыт, было бы просто нелепо его куда-то передвигать. Он был специалистом в том, что делал, поэтому должен был здесь и остаться.
