— Тебе чего надо? Деньги?
Тягач отрицательно помотал головой.
— Тогда какие проблемы?
— Проблемы не у меня, а у тебя. Мои проблемы давно уже решены. Еще два года назад.
И по тому, как вздрогнул при звуках его голоса Ветерок, как напряженно вгляделся в лицо своего палача и затравленно отвел глаза в сторону, было ясно, что он наконец-то узнал того, с кем имеет дело.
— Ну вот и хорошо, Ветерок. Вот и ладненько. Узнал? Небось и не вспомнил ни разу за эти два года, не спросил себя: «Как он там, бедолага, в зоне мучается? Не послать ли ему, несчастному, посылку небольшую? Ведь за мою вину там парится».
— То не моя вина! Конечно, бабу мы с Тушей завалили и тебя подставили. Но не по собственной же воле. Сурок приказал, мы и исполнили. А если бы тебе такой авторитет дал задание, ты что, отказался бы и на смерть пошел ради меня или того же Туши? Так что ты не по адресу пришел. Ступай к Сурку и с ним выясняй отношения. Если он с тобой говорить захочет.
Последние слова Ветерок сказал с явной издевкой. Да, с таким авторитетом, как Сурок, лучше дела не иметь и уж в его врагах не числиться. Долго не протянешь. По крайней мере до Сурка добраться очень тяжело, почти невозможно. Ну да ладно. Об этом ещё будет время подумать, а сейчас надо продолжить игру-забаву с Ветерком.
— Значит, ты не виноват: простое слепое орудие в чужих руках. Допустим. Так что теперь прикажешь мне с тобой делать? С миром отпустить?
— Послушай, — с внезапно вспыхнувшей надеждой заговорил Ветерок, — я не очень богатый человек, но смогу тебе компенсировать отсидку. Дам тебе денег, а ты линяй из города. Я никому и не скажу, что тебя видел.
«Так я тебе и поверил, — подумал Тягач, — сразу же помчишься к тому же Сурку выслуживаться». Но вслух своих сомнений не высказал, а продолжил куражиться:
— А сколько дашь денег? Я ведь много попрошу.
— Сейчас отдам все, что в доме есть, а завтра утром сниму с аккредитива и дам еще, сколько попросишь, но в разумных пределах, естественно.
«Надо же, до чего жадный тип: под дулом пистолета и то торгуется», — промелькнуло в голове Тягача, а вслух он милостиво согласился:
— Ну давай, что там у тебя припрятано на черный день.
Ветерок уверенно направился к платяному шкафу и достал пачку банкнот.
— И это все? — деланно удивился Тягач.
— Нет, не все, ещё в передней кое-что есть. — И Ветерок, увидев, что нежданный гость не возражает, отправился нарочито медленно в переднюю.
Тягач вышел вслед, держась на расстоянии двух шагов.
Ветерок, не торопясь, нагнулся над коробкой с обувью, залез рукой под пачку бумаг и, внезапно резко выдернув пистолет, направил в грудь Тягачу и поспешно спустил курок, который коротко и зло клацнул, не произведя ожидаемого выстрела. Думая, что его подвела осечка, Ветерок вновь спустил курок, услышал гулкий удар металлических частей друг о друга и, заметив ироническую усмешку Тягача, все понял и обреченно отбросил оружие в угол. Растягивая удовольствие, Тягач молча достал из кармана патроны и показал их на раскрытой ладони Ветерку.
— Хорошо сработал! Ничего не скажешь, теперь можешь меня кончать, — голос Ветерка звучал хрипло и безысходно.
— А куда нам спешить? Мне, например, приятно пообщаться с человеком, которого не видел два года. А ну-ка возвращайся назад в комнату и продолжим беседу.
— Что тебе ещё от меня нужно? — нетерпеливо спросил Ветерок, под дулом пистолета вернувшийся в гостиную.
— Да, собственно, ничего особенного. Ты дал мне деньги за потерянные годы, немного правда, но все равно. А я тебе в благодарность сюрприз приготовил. Глаза хочу открыть. Вот, полюбуйся-ка!
Тягач эффектным жестом достал конверт и бросил к ногам Ветерка. Тот злобно сверкнул глазами, но послушно поднял конверт, открыл и, достав фотографии, взглянул на них. По тому, как мертвенная бледность на его скулах стала покрываться красноватыми пятнами, Тягач с удовлетворением понял, что попал точно в цель.
Ветерок стоял недвижимо, и Тягачу пришлось нарушить молчание:
— Ты сам, Ветерок, виноват. Бабу убил, меня предал, не одного партнера по бизнесу «кинул», жене изменять начал чуть ли не у всех на виду, да ещё возмездия избежать хотел. Непонятно, на что надеялся. А то, что дебильный Тюлень ей подвернулся, так это ещё полбеды. Мог бы и мент какой-нибудь на его месте быть. Не стоит сердиться. С кем не бывает.
— Слушай, ты, гад ползучий. Да, я виноват перед тобой, хоть и не по своей воле. И бабу я «замочил» тогда, и тебя подставил, но выполнял приказ. А ты хуже нас, уж я-то вижу, ты удовольствие получаешь, людей мучая, так давай не тяни, кончай скорее.
«Интересно, куда он так торопится?» — подумал Тягач и, тут же услышав, как в дверях в квартиру поворачивается ключ, запоздало догадался: «Да он же кого-то ждет в гости. Потому коньяк с шампанским и коробку конфет приволок. Ах черт! Надо было его раньше кончать, а теперь все осложнилось». Тягач отступил в сторону, укрывшись за раскрытой дверью. И вовремя. В комнату не вошла, а стремительно влетела молодая девица:
— Ну вот, милый, и я. Извини, что задержалась. Мой благоверный только недавно в ночное казино отвалил.
Она хотела ещё что-то добавить, но, заметив напряженность своего любовника и его взгляд, направленный поверх её плеча, резко обернулась.
Увидев искаженное испугом лицо нежданной гостьи, Тягач в сердцах выругался: перед ним стояла близкая подруга жены Ветерка, часто бывавшая в косметическом салоне и знавшая его как приятеля Антонины. Теперь у Тягача не было выбора и, предупреждая вопль ужаса, готовый сорваться с губ красавицы, он выстрелил ей прямо в лицо. С диким криком ярости Ветерок ринулся вперед, но, сраженный вторым выстрелом, свалился рядом со своей гостьей. Он был ещё в сознании и силился что-то сказать. Тягач посмотрел ему в глаза и медленно, с удовольствием произнес:
— Ты все потерял, Ветерок, за свою подлость: и жену, и любовницу, да и саму жизнь.
Ветерок глубоко вздохнул и вдруг, пересилив себя, сказал довольно четко:
— Ты хуже нас.
Кровь хлынула у него изо рта и он, содрогнувшись всем телом, вдруг вытянулся в струнку и застыл неподвижно.
Тягач нагнулся, проверил сонную артерию Ветерка и, убедившись, что тот мертв, торопливо положил в карман деньги и, захватив по пути отброшенный в угол передней комнаты Ветерком пистолет, быстро выскочил на лестницу, захлопнув за собой дверь. Сбегая вниз, он никого не встретил и, усевшись в машину, поспешил удалиться прочь.
Ночью он спал плохо. Первый акт возмездия почему-то не принес вожделенной радости. Ну убил этого подонка, ну поиграл с ним в кошки-мышки, заставив помучиться в последние минуты перед смертью. И все. Разве об этом он мечтал, безвинно страдая в зоне? Теперь этот гад мертв и уже ничего не чувствует, не терзается так же, как и он. Нет, не этого он ожидал, планируя месть и затевая побег. Тягачу стало совершенно ясно, что он не получит никакого удовлетворения от смерти спившегося Туши.
К тому же его беспокоило убийство этой миловидной глупышки, так некстати забежавшей в гости к Ветерку. Но Тягач постарался вызвать у себя отвращение к этой женщине, ругая последними словами ту, которая не считала постыдным забавляться в свободное время с мужем своей подруги. И это ему помогло. Он немного успокоился и стал продумывать свои будущие действия. Однако Тягач уже твердо знал, что не остановится на полпути и через два дня, когда Туша заступит на дежурство в строительной бытовке, он уберет и второго подонка. Следующим будет Сурок. Правда, к нему подступиться очень сложно, но, возможно, именно решение этой задачи и позволит получить истинное наслаждение от мести.
Два дня пролетели быстро, и Тягач появился на пустынной стройке уже ближе к вечеру, когда начало темнеть. Конечно, покончить с вечно пьяным, опустившимся человеком было делом не из приятных. Но Тягач и здесь нашел тонкость, позволяющую ему несколько скрасить эту вызывающую у него отвращение задачу: он решил убить Тушу из пистолета Ветерка. Это могло внести хоть какую-то пикантность в процедуру казни негодяя.
Дверь в сторожевую бытовку была незаперта. Тягач вошел в полутемное помещение. За столом сидели двое. В одном из них, с оплывшим лицом и седой щетиной на небритых щеках, Тягач с трудом узнал Тушу. Второй был какой-то спившийся тип из соседних домов, один из тех, кто нередко забегал в бытовку к сторожу, чтобы распить бутылку. Вот и в этот раз, на свое несчастье, пьяница пенсионер, купив на рынке дешевый спирт, по давней привычке заглянул в бытовку. В расчете на дармовую выпивку у Туши всегда наготове были полбуханки черного хлеба, несколько луковиц и соль. А сегодня пенсионер принес ещё ливерной колбасы и пару соленых огурцов. При такой царской закуске можно было сидеть долго и выпить много.
Неожиданное появление Тягача ни сторожа, ни его гостя особенно не удивило. Они его легко приняли за очередного любителя спиртного, забежавшего на огонек выпить. Но, увидев в руке у нежданного посетителя пистолет, поняли, что ошиблись. Однако, к удивлению Тягача, пьяницы особенно и не испугались. Пенсионер ещё даже попытался его урезонить, сказав, что денег у них нет, а потому ему лучше уйти и не мешать людям культурно отдыхать. Туша сидел неподвижно и равнодушно смотрел на человека, представляющего для него опасность. Он не был сильно пьян. Просто его чувства давно притупились. Стремясь вывести его из равновесия, Тягач выстрелил в упор в пенсионера, который медленно сполз со стула: ему нельзя было оставлять в живых свидетеля.
