Прорезались ростки, но не созрели, не заколосились. Случались моменты – впрыскивались капли бензина, проскакивала искра, происходило воспламенение, прокручивался поршень, мотор заводился, но не схватывался. Дернет Лера за трос, заведет его на секунду-две, снова тишина… Пытается он воспылать к ней всей душой и телом, но слишком разрежена воздушно-топливная смесь, а искра слабая. И это хорошо. Не повелся Гордеев на уловки жены, хотя и остался в дураках. Не надо было ему бизнес продавать…
– А зачем? – спросила она.
– Что зачем? – не понял он.
– Какая мне выгода?
– Я сажусь в тюрьму, а ты остаешься на хозяйстве, все просто. Коммерческая жилка в тебе есть, справишься. Будете на пару с Ромой управлять.
– Чем управлять? Тебя посадят и конфискуют все.
– Ну, это бабушка надвое сказала.
– Глупо все это, – Лера с силой зажмурила глаза, кожа на висках сморщилась, брови скрючились и соединились на переносице.
– Если бы люди не совершали глупости, мы бы как в раю сейчас жили. Но у нас как в аду – бурлит, кипит, черти прыгают! И ты со своим козлом распрыгалась!.. Как бы копыта вам не откинуть!
– Да, наверное… Рома мог тебя подставить… – кивнула она.
– Но ты, конечно же, ничего не знала! – Гордеев подобрался, вытянул шею, брови вскинулись кверху, глаза сузились снизу.
И ноздри зашевелились, как у пса, который учуял запах дичи. Развел он огонь в душе у жены, раскалил докрасна железо в ней, и сейчас, главное, не останавливаться.
– Нет, не знала! – Она умоляюще смотрела на него, призывая поверить ей.
– И как он тебя сегодня нашел, тоже не знала?.. А ведь я должен был уехать!
– Да, но я с тобой собиралась…
– Собиралась. Остаться собиралась… И вчера оставалась. А он к тебе… В отпуск к тебе заезжал!..
– Не было ничего такого! – Лера в отчаянии мотнула головой, слух уловил слабый хруст в шейных позвонках – с таким усердием она это сделала.
Но Гордеев лишь презрительно усмехнулся, свысока глядя на нее. Он больше ничего ей не скажет, пусть сама прокрутит в голове недавние события, мысленно примерит себя к ним, и тогда она поймет, насколько глупо выглядят ее оправдания.
– Ты мне не веришь, – с чувством обреченности вздохнула она.
Он мотнул головой, с беспощадной насмешкой глядя на нее.
– Не веришь… – повторила она. – И что мне теперь делать?
Гордеев пожал плечами. Лера предала его, и жить под одной крышей они больше не смогут.
– Да, ты прав, нужно расходиться… Да, конечно! – Она тряхнула головой, призывая себя к решительным действиям.
Смогла же она предать мужа и подвести его под монастырь, значит, уйти тоже сможет. К Роме. Навсегда…
Она прошла в дом, вернулась с двумя сумками в руках, поднесла их к машине, поставила на землю, открыла багажник. Гордеев смотрел, как она тужится, одну за другой поднимая сумки, но даже мысли не возникло помочь ей.
Все, закончилась его семейная жизнь. Лера совершила страшную подлость, но все не так плохо, как бы ей хотелось. Рано или поздно Ира придет в себя или умрет, оставив ему наследство. В любом случае он вернет свои деньги, и ему не придется делить их с Лерой как часть совместно нажитого имущества. Это Ирины деньги, Лера к ним никакого отношения не имеет. И пошла она к черту!..
Лера справилась с вещами, закрыла крышку багажника, только тогда у нее запоздало подвернулся каблук и подломилась ступня. Лицо искривилось от боли, но Гордеев даже не вскинулся. Пусть ее Рома утешает. Она приедет к нему, они закроются у него дома, достанут шампанское, будут пить его с клубникой в сливках. Потом она поднимет подол платья, оседлает Раскатова, и они затрясутся – в том числе и от смеха над Гордеевым…
Лера, хромая, дошла до ворот, нагнулась, вынимая штырь, удерживающий створку ворот, платье обтянуло ее расширяющиеся от спины выпуклости, которые сегодня могу достаться Раскатову… Да и вообще, почему она должна уезжать? Преступник не должен уйти от наказания, тем более с наградой повиснуть на шее у своего сообщника… К тому же Гордеев не хотел, чтобы Лера с кем-то спала. Да, она нелюбимая жена, но почему он тогда ее так ревнует? Он даже Настю к мужу так не ревновал…
Лера открыла ворота, но в машину сесть не смогла – Гордеев перегородил ей путь.
– Интересная ты, подставила меня, загнала в угол, заставила продать машину, а теперь уезжаешь.
Он смотрел на нее зло, но еще больше – с вожделением. Лера действительно хороша собой, и при этом она уже чужая, может, потому двигатель в нем завелся вдруг на все обороты. Схватился, завелся и не хочет глохнуть…
– Я должна уехать.
– Уезжай. На попутке. Тут иногда проезжает… – Он кивком показал на дорогу за воротами. – Может, Раскатов обратно поедет?.. Где он там прячется?
– Прячется? – пожала плечами Лера.
Она уловила смысл его слов, но ей вовсе не хотелось в них вникать, как и разбираться, кто прав, а кто виноват. Устала она, и по ней это видно. Ей бы сейчас принять успокоительного, лечь в кровать и заснуть, а Рома Раскатов – это что-то второстепенное, третьесортное.
– Ну, может, через лес просквозил, я не знаю. Дорожку протоптал – после того как Иру с крыльца скинул. И мотоцикл у него есть?
– Не знаю… Может быть.
– Бизнес у него… Дом, квартира?
– Дом… Он дом купил… Звал к себе, а я отказа… – Лера осеклась на полуслове, измотанно махнула рукой.
Все равно ведь не поверят ей, и правильно сделают. Таким, как она, не место в приличном обществе… Гордеев с осуждением смотрел на жену, но злорадство как будто ветром вдруг выдуло: стало вдруг жаль ее. Она же не роковая по своей сути женщина, хотя вряд ли в случае с Раскатовым выступала в роли жертвы. Зачем Роме сдавать его, стрелять в Сотникова, если Лера этого не хотела? Ей нужно было отомстить мужу за измены, вот она и воспользовалась этим полудурком.
А измены были – постоянно, без перерыва на раздумья. И деньги на любовниц из семьи уходили, какая баба это простит? А сама по себе измена – удар ниже пояса для жены. И Лера это терпела. Знала, терпела, а внутри копилось, пока не достигло критической массы. А бабий бунт, он глупый и беспощадный. Одного только Лера и добилась – путь к Раскатову свободен. А дома нет, деньги в коме, делить нечего…
Интересно, почему она сделку с Федосовым не остановила? Понимала же, чем все это могло закончиться, но даже не пикнула. Она, казалось, во всем полагалась на мужа, почему так? Выдавать себя не хотела?..
Может, она и ни при чем вовсе? Ни она, ни Раскатов… Ну, впал мужик в прошлое на склоне лет, вернулся к своей первой любви, которая оказалась крепкой, как выдержанное в долгом хранении вино. Вернулся к Лере, получил отказ, теперь вот бесится. А найти он ее в Саврасье мог по телефону: технически это совсем не сложно.
А почему телефоны не выключены? А зачем, если воду мутит Федосов, а здесь от него не спрячешься. Тут уезжать нужно, куда-нибудь далеко. Уехать и спрятаться, а куда? А толку?.. Федосов демонов своих насылает, а Раскатов сам по себе появился… Или он часть хитрого плана?.. Но тогда Леру использовали втемную. Тогда она все-таки жертва обстоятельств…
Гордеев завис в раздумье. Лера даже рукой перед его глазами махнула, пытаясь привести в чувство. А могла забрать у него ключи, которые он держал в двух пальцах, сесть в машину и уехать. Ворота открыты – никаких проблем…
Одно наложилось на другое, и мысли как будто склеились, Гордеев мотнул головой, как будто там можно было их растрясти.
– К себе домой звал? – спросил он, вспомнив, на чем оборвался разговор. – Вот и ступай к нему, если звал. Пешком.
– А если я не хочу?
– Пешком?
– Вообще.
– Со мной ты не можешь остаться, – сказал он и тут же задал себе мысленный вопрос.
Вдруг Лера все-таки может остаться?
– И с тобой не хочу. – Она едва заметно качнула головой.
Он удивленно глянул на нее.
– В Лондон поеду, к сыну, – сказала Лера.
– А Рома за тобой, да?
– Это его право… – с отстраненной насмешкой сказала она. – Он мужчина свободный, куда захотел, туда и поехал.
– И ты его примешь? – Он едва не вскричал от возмущения.
Лера ничего не сказала, но взглядом дала понять – да, все зависит от настроения. Сейчас она никого не хотела видеть, но тучи развеются, захочется в полет над облаками, и если подвернется красавец-орел, почему бы не покружить с ним в паре?
– Знаешь ты кто? – вскипел он.
– Отвези меня в аэропорт! – скорее потребовала, чем попросила, она.
– В аэропорт?!
– В аэропорт.
– На самолет?
Она кивнула, в ожидании подвоха глянула на него.
– Легко!
Он вдруг схватил ее за руку, потащил к хозблоку. Она упиралась, но это не помешало ему посадить ее под замок. Хозблок сложен был из крепкого бруса, окошки в них маленькие – не вылезешь. Стоял сарай на низких железобетонных блоках, и Лера не выползет из-под него, если даже вдруг догадается разобрать пол. Да и не станет она этого делать. Двадцать лет в браке терпела измены, холодное к себе отношение. Холодное, если не сказать мерзкое, только сейчас и предприняла попытку вырваться. Если действительно предприняла.
