Неужели эта случайная встреча даровала ему то, что было необходимо, что он подспудно искал в этой Америке и что негаданным счастьем явилось в этом праздном чужедальнем отеле? Он воспаленно думал, что завтра же, плюнув на все, рванет с ней в неведомую Аризону, он положит к ее ногам всю жизнь, всю судьбу… С его губ уже были готовы слететь предложения руки и сердца, но пока он судорожно подбирал слова, лифт остановился на его этаже.
Они буквально ворвались в номер, прильнули друг к другу в порыве сумасшедшей страсти, и вот на полу ее блузка, юбка, лифчик…
О, что за грудь! Никакие кисти великих живописцев не смогли бы передать законченное совершенство этих ослепительных форм…
Он прильнул к ним, изнемогая от страсти и счастья, и вдруг, словно уколотый, отпрянул от дарованного ему чуда…
– Милый… – стонала красотка, прикрыв глаза и страстно покусывая губы.
И тут на Серегина чугунной гирей свалилось ошарашивающее открытие, составленное из кутерьмы мгновенно уясненных им деталей: едва заметные шрамы у сосков, хрипотца голоса, не по-девичьи сильные руки, слегка угловатые ступни и чрезмерно упругие бедра…
Все это тело, казавшееся издалека совершенством, увы, создал не Господь, а холодный нож хирурга, переделавший мужскую плоть в подобие женской…
В голове Серегина внезапно грянул церковный хор, и он, будто облитый ушатом ледяной водицы, отпрыгнул с кровати к стене, благословляя свою умеренную склонность к потреблению алкоголя и попутно припоминая резиновую куклу Худого Билла, кого, наверное, едва ли смутило подобного рода откровение…
Так называемая Вирджиния удивленно раскрыла глаза. Всмотревшись в лицо Серегина, скучно произнесла:
– Что тебя смущает?
– Я… не могу… – глупо промямлил он.
Она встала с постели, приблизившись к нему вплотную. Произнесла самым серьезным тоном:
– У тебя будет незабываемый опыт… – И взяла Серегина за кисть.
Хватка у человека, переделанного в женщину, была буквально стальной.
Серегину невольно припомнились фильмы про оборотней и вампиров, и он похолодел от какого-то мистического ужаса. Убивать его, конечно же, не собирались, однако в воздухе повисла недвусмысленная и отчетливая угроза изнасилования.
– Я – человек религиозный, – ляпнул он первое, что пришло на ум.
– Ева тоже была создана из ребра Адама, – донесся вкрадчивый ответ.
– Ну, и чем закончилось дело? – спросил он, обретая хладнокровие и высвобождая руку. – Нет, мисс, если хотите, я познакомлю вас со своим другом… Ему все нипочем.
– Он толстый и плешивый, – презрительно сморщился аккуратный носик.
– Зато не привереда, – молвил Серегин, торопливо одеваясь.
Простились, коротко кивнув друг другу. В прощальном взоре трансвестита были лишь равнодушие, отстраненность и терпеливая скука…
Закрыв дверь, Олег плашмя повалился на постель, зайдясь в нервном смехе, но, уловив запах парфюма несостоявшейся любовницы, исходивший от наволочки, брезгливо отшвырнул подушку прочь.
А утром, пребывая в свинцовом разочаровании, сковавшем все мысли, он был потревожен вошедшим в номер Джоном – мрачным, с воспаленными от бессонной ночи глазами, в помятом костюме.
– Выглядишь, как припортовая шлюха после ухода из города морской эскадры, – заметил товарищу Олег.
– Что ты хотел! – хрипло отозвался тот. – Эти суки обобрали меня дотла! Эти суки продумали все! Не может тридцать раз подряд выпадать «черное»! У меня осталось пять долларов… И талон на обед.
– Не удивлен, – хладнокровно ответил Серегин. – Вот тебе и твоя чертова система!
– Плесни мне виски, – устало попросил Джон. – Взглянув трезво на некоторые вещи, понимаешь, что надо выпить…
– Сейчас лишь восемь часов утра…
– Ну, брось туда хлопьев… – Он потер лоб, вздохнул. Присев на кровать, поведал доверительным тоном: – Система гениальна, но она бессильна против происков мафии… Когда нас угощал обедом этот тип с холеной прической, я сразу же насторожился! Никогда нельзя доверять человеку с холеной прической, такой – знаешь, когда волосы прилизаны, словно глазурь на пирожном… Но, как говорится, побежден тот, кто чувствует себя побежденным. А это не про нас. К тому же у меня есть и хорошая новость… Кстати, как прошла ночка?
– Вышло накладно, – уклончиво поведал Серегин.
– Как можно так разбрасываться деньгами? – укорил его товарищ. – Ну, так вот… Этот парень в Майами – изготовитель документов, готов поверить нам в долг. Я только что с ним созвонился. Незначительный депозит, конечно, необходим, но ведь какие-то деньги у нас остались…
– У меня! – уточнил Серегин.
– Хорошо, – сказал Джон, вставая с кровати. – Я покидаю тебя с твоими деньгами и желаю тебе дальнейшего счастья. Привет твоей даме. Думаю, у нее черный пояс по камасутре, есть такая комедия положений…
– Ладно, не язви.
– Тогда… Мы сегодня же выезжаем в Майами. Поездом.
– А машина? – тупо спросил Олег. – Бросаем ее здесь?
– Машину я продал, – блудливо опустил долу глаза Джон. – Еще вчера…
– Как?! Ты… скотина…
– О чем ты переживаешь, какая ерунда… Мне надо было отыграться. Прибудем во Флориду, угоним какую захочешь тачку прямо со стоянки у вокзала, весь инструмент с нами. Я гарантирую тебе комфорт передвижения на своих колесах по всей территории США. Собирайся и не грузи меня своим негативом, я и так на нервах.
– По-моему, мама тебя родила, потому что ты ее забодал изнутри.
– Да, она мне пеняет до сих пор, что я был очень изобретательным на разные причуды младенцем…
– Так, может быть, полетим самолетом?
– У нас нет собственного, чтобы свободно возить стволы, – вздохнул Джон.
– Они нам что, там непременно понадобятся?
– Теперь это наши самые верные друзья, – сказал Джон мужественным голосом. – А чем меньше у тебя друзей, тем опаснее твои враги.
Пока в холле отеля соратники дожидались такси, Джон решил позвонить в Майами по таксофону еще какому-то своему приятелю, должному выяснить некоторые, как он пояснил Серегину, нюансы, связанные с изготовлением документов.
– Слепой Доминик слишком легко поверил нам в кредит, – пояснил он. – И говорил со мной таким елейным тоном, будто сам берет в долг. Я подумал, что нелишне подстраховаться. Этот слепой стреляет без промаха. И если пожмешь ему руку, стоит пересчитать, все ли пальцы на месте… – Он потыкал мизинцем в кнопки аппарата, дождавшись ответа оператора-робота:
– Опустите пять долларов двадцать пять центов…
Джон поднес к трубке диктофон. Запись на диктофоне имитировала звяканье «квотеров», должных провалиться в чрево стального ящика.
Дождавшись падения последней монеты, обманутый робот с чувством произнес «спасибо», а далее последовал гудок вызова.
Абонент откликнулся незамедлительно. Звук из трубки доносился громкий, и Серегин отчетливо слышал текст доклада:
– Ты был прав, Джон. У Слепого засада. Он сдал тебя итальянцам сразу же после твоего заказа на бумаги. Когда они утопят тебя в местном болоте с крокодилами, твои документы тут же найдут покупателя, благо по криминальным учетам ты не проходишь и твои отпечатки пока при тебе…
Джон повесил на рычаг трубку. После некоторого раздумья он предложил Олегу:
– Может, сыграем на твои? Я уверен, нам улыбнется удача…
– Хватит упражняться на эту тему! – огрызнулся Серегин, глядя в глубину холла, где к лифту, ведущему в номера, направлялась любопытная парочка: по-прежнему неотразимо блистательное и стройное существо по имени Вирджиния, поддерживаемое под локоток очередным кавалером. Кавалер – розовощекий здоровяк с туповатой физиономией, видимо, турист из сельскохозяйственной глубинки, поглупевший от свалившегося на него счастья, был одет в новый, явно из ближайшего супермаркета, костюм, а воротник его рубашки стягивал галстук-бабочка, в крылах которого мигали красным и желтым цветом сферические пуговки на батарейках. Вирджиния, мельком оглянувшись на Серегина, окатила его волной откровенного отчуждения. Тот в свою очередь снисходительно улыбнулся в ответ, соболезнуя залетному фермеру, угодившему в липкие силки порока. А великолепная Вирджиния вдруг представилась ему олицетворением самой Америки – страной, ближе всего расположенной к аду. Но неотразимо завораживающей бижутерией своих завлекательных ценностей.
Пока Джон, оседлавший чемодан, предавался раздумью о дальнейших передвижениях и планах, Серегин позвонил в Нью-Йорк фиктивной супруге Хелен, так, на всякий случай.
Своим бесстрастным чеканным голосом девушка, ставшая придатком компьютера, не отрываясь от оконца монитора, поведала:
– Вчера тебе пришла по почте грин-кард. Так что прими поздравления и гони деньги, мне нечем платить за свет, я даже отключила холодильник.
– Давно пора, – сказал Серегин, – он уже годы работал вхолостую. А с деньгами – разберемся. Вскоре… Здесь, кстати, твой братец, он тебе гарантирует…
