— Пятьдесят три. Когда умер Аляска, было тридцать три. Возраст Христа, как говорят. Тогда я попал на пятнадцать лет. Через два года бежал и устроил так, что меня посчитали погибшим. Правда, пришлось пожертвовать мизинцем. Он поднял левую руку и растопырил пальцы.
«Он очень хитер и совсем не в моем вкусе», — подумала она и молча направилась к двери.
— Если можно… — громко сказал ей вслед Шляхтич. — Я бы хотел женщину. Темнокожую и страстную, телосложения примерно вашего.
Стефани обернулась:
— Экзотики захотелось? — И приказала охране: — Приведите ему негритянскую шлюху, но проверьте на наличие болезней.
«Не понимаю, почему красивая, умная, наделенная силой и обаянием женщина стала рабыней богатого извращенца. А Бергман извращенец. Обожает смотреть женскую борьбу в грязи и масле и приходит в восторг от подобных зрелищ, — размышлял Анджей. — Терпеть не могу подобных зрелищ. Предпочитаю женщину в постели».
— Чего ты хочешь? — раздраженно спросил Бергман.
— Сведи нас с Лаурой! — повторила Тресси. — Приз — акции концерна и место в совете директоров. Поверь, мы рано или поздно все равно сцепимся, и это кончится смертью одной из нас. А тут ты можешь поставить условие — борьба до той точки, когда кто-то признает себя побежденной. Ты знаешь причину нашей ненависти друг к другу. Я хочу получить то, что принадлежит мне после смерти твоего сына, моего мужа. Этого не хочет Лаура. Помоги нам решить этот вопрос и сам получишь удовольствие. Можешь пригласить себе подобных. Мы будем в масках. Поверь, зрелище устроим стоящее.
Бергман с трудом сдерживал себя.
— Если вы еще раз сойдетесь в драке в моем доме, я просто запрещу вам обеим появляться здесь и лишу всего. Я это уже сказал Лауре, и она приняла к сведению. Если инициатором очередной драки будешь ты, я отправлю тебя в дурдом. Иди, я все сказал. Кончится дело с наследницей, я сведу вас, если, разумеется, такое желание у вас обеих останется.
Ни Тресси, ни Бергман не заметили, что свидетелем их разговора была Лаура, тихо появившаяся в комнате.
— Я возненавидела ее, когда она вышла замуж за брата, — сказала она. — Кроме корысти, у нее ничего не было. Впрочем, хватит об этом.
Лаура подошла к отцу.
— Надо ехать в Сан-Франциско навестить Марлен Кванто. Она многое знает. Со мной поедут двое из моей охраны. Отправляюсь сейчас же, о чем и зашла сообщить. А предложение этой… прошу принять, иначе мне будет стыдно называть тебя отцом. Я уехала.
Кивнув, Лаура вышла.
Вернулась Тресси.
— Знаешь, — вздохнул Бергман, — у меня все чаще возникает желание убить тебя. В смерти сына есть доля твоей вины, если его убила не ты… — Он вытащил сигару. — Ладно… Поедешь к Томасу Фаредуту. Он был другом Фальконга и может что-то знать. С собой возьми Индейца и Лута. Они умеют делать такую работу.
ЧикагоОколо стоявшего «мустанга» отчаянно махала рукой молодая длинноволосая женщина в шортах.
«Ножки класс», — притормаживая, отметил Рони и спросил:
— В чем дело, мисс?
— Заглохла. Уже полчаса пытаюсь что-то сделать.
Он подошел к открытому капоту.
— Попробуйте завести.
Женщина быстро села за руль, включила зажигание.
— Видите, не получается…
— От моего аккумулятора заведется, — кивнул Рони.
— У меня в багажнике как раз есть такая штука. Ну, аккумулятор.
— Что? — переспросил парень и весело рассмеялся.
— Мне на заправке посоветовали купить. Меня зовут Маргарет, — представилась она. — Маргарет Нильсон.
— Рональд Рони.
Сан-Франциско, аэропорт— Вас встречают, — увидев идущего навстречу крепкого парня, сказал сопровождавший ее.
— Хорошо, — Лаура закурила.
— Хорошая мордашка и фигура, — оценила она, когда встречавший подошел ближе. — Вполне приятный самец. Посмотрим, как там будет, но спать я наверное буду не одна.
Она одарила его зовущим взглядом…
Вашингтон— Вот и его владения, — сказал Тресси сидевший за рулем джипа индеец. — Охрана пять человек, но они в основном на ранчо. Томас Фаредут занимается лошадьми. Продает их и сам участвует в скачках. Бывший член клана Лупарито, но уже пять лет как освободился. Женился, у него трехлетний сын. Жена Люси. Нагл, смел. Занимается карате. Дерется неплохо, так что если начнет выделываться, будем стрелять.
— Вам какого тут надо? — крикнул из-за ворот парень в ковбойской шляпе. — Проваливайте!
— Мне нужен Томас Фаредут, и чем быстрее мы с ним поговорим, тем вероятнее, что ты не будешь сидеть в камере, — жестко одернула его Тресси.
— А-а-а, — протянул парень. — Федералы. Сейчас позвоню. — И вошел в будку.
Сан-ФранцискоМарлен сидела, положив ногу на ногу. До предела короткая юбка будила фантазию охранников Лауры. Заметив это, хозяйка не без иронии взглянула на гостью.
— А ради чего я тебе должна что-то отдавать?
— Мне интересно все, что у тебя осталось от Анджея, — спокойно проговорила Лаура. — Записи, документы, фотографии из России.
— Ты не из полиции, я запросто могу тебя послать, а дернешься, мои мальчики отделают вас. Кто ты, крошка?
— Мы заплатим, если то, что у тебя есть на Шляхтича, нас заинтересует.
— У меня остались его презервативы, — нагло заявила Мадлен. — По сотне каждый.
— Зря ты так со мной, — покачала головой Лаура. — Один звонок, и от твоего вигвама не останется даже углей. Я ехала к умной женщине, а вижу самодовольную дуру и просто поражаюсь выбору Анджея. Может, ты очень талантливая шлюха?
Марлен встала.
— Давай-ка пойдем ко мне и поговорим наедине.
— Хорошее предложение, — встала и Лаура.
Парни вскочили.
— Не дергайтесь, мальчики, — остановила их Марлен, — иначе вас просто изрешетят. Взгляните наверх.
Лаура и ее охранники непроизвольно подняли головы. В окнах второго этажа они увидели стволы ручных пулеметов.
— Вашу хозяйку не убьют, — пообещала Марлен, — хотя желание такое есть. Впрочем, как и у нее, кажется.
— Куда идти? — спросила Лаура.
— В домик для гостей, там никто не помешает ни говорить, ни набить тебе морду, — ответила Марлен.
Лаура молча последовала за ней. Охранники проводили ее тревожными взглядами.
— У них позиция лучше, — пробормотал один из них.
— Не думаю, — возразил другой. — Стволы на подоконниках, следовательно, сектор обстрела сокращен. Да и мы умеем стрелять. Но до этого вряд ли дойдет. Если что, по гранате в верхние окна.
— Как бы Лаура не попала под удар каратистов, — вздохнул первый.
— Вряд ли, — успокоил его встречавший. — Марлен считает себя амазонкой и никогда не прибегает к помощи, если с кем-то один на один. Но все равно, малейший шум — работаем.
— А ты смелая, — заходя в небольшую комнату, сказала Марлен. — Что пить будешь?
— Виски без содовой. — Лаура села в кресло. — У тебя есть то, что нас может заинтересовать? Анджея ты больше не увидишь, но себя спасти можешь.
Марлен молча достала стаканы, налила виски и тоже устроилась в кресле.
— Ты смелая сучка. Твоих парней держат под прицелом пятеро. Два пулемета они видят, троих с винчестерами — нет, а ты пугаешь меня. Давай за знакомство, — подняла она стакан. — Почему вас заинтересовал Анджей?
— Мы ищем одну девушку, — ответила Лаура. — За ней большие деньги в России. Он вызвался помочь, но у нас большие сомнения. Если он обманывает, а, скорее всего, так и есть, ему предстоит при жизни испытать ад. Не будешь откровенной, тебе тоже.
— А палачом будешь ты?
— Могу и я, — кивнула Лаура.
— Давай еще выпьем. Ты мне нравишься. — Марлен отпила пару глотков. — Бумаги Анджея здесь, — кивнула на сейф.
Лаура поднялась и скинула туфли.
— Ты правильно меня поняла, — тоже разувшись, встала Марлен. Сняла юбку и блузку. Лаура, криво улыбаясь, сделала то же самое. — Та, что будет внизу до пяти, проиграет, — сказала Марлен.
— Помнишь состязание в училище, — усмехнулась Лаура.
Пригнувшись, чуть вытянув руки, они начали сближаться.
— Там вроде бы тихо, — прислушался один из охранников.
— С Марлен Лаура справится, — уверенно сказал встречавший в аэропорту.
— Думаешь, они схватились? — спросил телохранитель.
— Марлен всю жизнь зарабатывала борьбой в грязи, масле и прочих смесях. Если она начинает говорить вызывающе с женщиной, значит, предложит ей решить все борьбой. А Лаура уступать не умеет, она тоже зарабатывала деньги борьбой в масле и грязи. Бергман, когда узнал, он в Японии такое видел, сначала взбесился, но потом увлекся этим зрелищем. Кстати, в Америку из Японии пришла борьба в грязи. Потом уже стали менять грязь на масло.
Женщины катались по полу, крепко обхватив друг друга руками и ногами. Внизу долго не задерживалась ни одна. На лицах не было злости, только азарт и желание победы. Тела покрылись потом.
