– Давай греби, философ! – буркнул Малик. – Когда они на тело выйдут, мы уже далеко должны быть. Береженого бог бережет.
Под тихий плеск волн катер растворился в ночной тьме.
– Ну что же, с чего начнем, господин полковник? – снисходительным тоном, немного рисуясь, спросил у Гурова начальник кредитного отдела, еще довольно молодой человек, всем своим видом являвший образ удачливого и продвинутого бизнесмена. – Что вам предложить – чай, кофе?
В своем кабинете он чувствовал себя комфортно и уверенно. Гурову тут тоже нравилось. В помещении много воздуха, света, а кресла на редкость удобные. Никакого сравнения с обстановкой в родном главке. И еще здесь, вопреки известной пословице, везде ощущался запах больших денег, запах могущества и стабильности.
– Хорошо тут у вас, Никита Львович, – заметил Гуров, с любопытством озираясь по сторонам. – Просторно. Есть куда лишний шкаф поставить.
На розовом гладком лице банковского служащего появилась тонкая улыбка. Он слегка крутанулся в своем подвижном кресле и спросил:
– Не понял. Какой шкаф, господин полковник?
– С делами, – махнул рукой Гуров. – Да нет, это я просто подумал, что здорово было бы заиметь такой кабинет, как у вас. У нас с площадями похуже.
– А что, так много дел? – сочувственно спросил Никита Львович. – Растет преступность?
– А что с ней сделается? – улыбнулся Гуров. – Растет, проклятая. Вот и вы нам кое-что подбрасываете…
Брови молодого человека подскочили вверх, точно к ним были приделаны пружинки.
– Мы?! – совершенно искренне изумился он. – Извините, не могу в это поверить. Наш бизнес абсолютно прозрачен. Вы можете в любой момент ознакомиться с любыми отчетами по деятельности нашего банка…
– Так уж и с любыми? – усомнился Гуров. – Да меня, по правде сказать, вся ваша деятельность и не интересует. Я почему к вам пришел, догадываетесь?
– Ну-у, видимо, вы столкнулись в своей работе с неким фактом, когда человек, взяв кредит в нашем банке, употребил его, м-м… скажем так, на неблаговидные дела. А теперь вы хотите выяснить, по какому праву мы этому мерзавцу дали денег. Я угадал?
– Почти, – ответил Гуров. – Но не совсем. В данном случае нас заинтересовала не столько процедура выдачи кредита, а способы его возврата.
– Что вы имеете в виду? – спросил Никита Львович, мгновенно делаясь очень серьезным.
– Ваш клиент по фамилии Пчелинцев, – сказал Гуров. – Алексей Пчелинцев. Взял достаточно большую сумму на покупку автомобиля. Надо сказать, что объективно ни дорогой автомобиль, ни большой кредит Пчелинцеву не по карману. Имел ли он с самого начала умысел на мошенничество или у этого гражданина имеются какие-то скрытые источники дохода – это мы еще будем выяснять. Как вы его проверяли, мне тоже неизвестно. Но мне известно, каким образом Пчелинцева убеждали в необходимости возвращать долги. После безуспешных напоминаний и попыток с вашей стороны добиться результата цивилизованными мерами Пчелинцева попросту зверски избили и открытым текстом попросили продать квартиру, ну, и еще кое-что… Я понимаю, что терять деньги обидно, но не верю, что цель оправдывает средства.
– Прошу прощения! – воскликнул начальник кредитного отдела. – Вы делаете чересчур смелые заявления, господин полковник! Вы хотите сказать, что наш банк пользуется в своей работе методами шантажа и угроз? Это абсурд! Это ваши фантазии!
– Мои фантазии лежат на больничной койке, – хладнокровно ответил Гуров. – А еще парочка фантазий сидит в СИЗО. Это те самые типы, что месили Пчелинцева бейсбольными битами. Действовали они по заказу. Теперь нам важно выявить заказчика. Полагаю, не будете возражать против очной ставки с этими громилами? Они теперь не опасны.
– Я?! – поразился Никита Львович. – Вы намекаете, что ваши громилы могут опознать во мне заказчика?
– Не обязательно в вас, – сказал Гуров. – Мы намерены показать им всех сотрудников вашего отдела – мужчин, я имею в виду. А также сотрудников вашего отдела безопасности.
– Но… – Никита Львович развел руками. – Это невозможно! То есть я имею в виду ваши обвинения. Мы дорожим репутацией и… и… в конце концов, это просто невозможно!
– Но ваш клиент избит и дает показания, – возразил Гуров. – С него не просто требуют деньги. Их требуют вернуть вашему банку, понимаете? Вы можете себе представить такого оригинала? У меня лично не получается. Обычно банки как раз грабят и раздают награбленное бедным. Был такой благородный разбойник Робин Гуд. Обратного процесса в истории не зафиксировано. Что на это скажете?
С лощеного начальника отдела слетела вся самоуверенность. Он уже не на шутку волновался и смотрел на Гурова почти со страхом.
– Уверяю вас, это невозможно! – со страданием в голосе произнес он. – Мы не прибегаем к услугам бандитов! Все, что мы можем себе позволить, – это устное и письменное предупреждения, в некоторых случаях визит сотрудника собственной безопасности, судебное разбирательство… – Он слегка замялся. – Правда, судебное разбирательство в таких случаях – дело длинное и малоперспективное. Увы, все больше и больше людей пользуются нашей доверчивостью…
– Ну, ваша доверчивость неплохо оплачивается добросовестными клиентами, – остановил его Гуров. – Здесь вы вполне удачно подстраховались. Оттого с такой легкостью и раздаете кредиты кому попало. Я немного ознакомился с вашими процентными ставками и статистикой кредитования. Забавные получаются цифры.
– Поверьте, для нас в этих цифрах нет ничего забавного! – горячо сказал Никита Львович. – Это боль наша!
– Это пусть следователь разбирается в вашей политике. Я просто ищейка. И в данном случае пытаюсь понять одну простую вещь – кто мог заставить вашего должника вернуть ссуду банку? Я мог бы просто поспрашивать об этом прохожих на улице, но счел более логичным прийти сюда.
– Да-да, я вас прекрасно понимаю, – нервно потирая руки, сказал Никита Львович. – Глупо было бы делать вид, что мы здесь ни при чем… Но мы здесь действительно ни при чем!
Он уже не сидел, вальяжно развалившись в кресле, а мерил шагами свой просторный кабинет, со все большим беспокойством поглядывая на невозмутимого Гурова.
– Изящный парадокс, Никита Львович! – с легкой иронией сказал Гуров. – Поздравляю! Но, к сожалению, он ничего не объясняет. Версию благородного защитника банков я отбрасываю сразу как бесперспективную, вы ни при чем… Тогда кто?
– Знаете, я даже боюсь об этом подумать… – понурив голову, вдруг сказал Никита Львович. – Это было бы ужасно! Но здесь нет абсолютно никакой нашей инициативы!
– Стоп-стоп-стоп! – вскричал Гуров. – Вы опять стараетесь меня убедить в вашей абсолютной непричастности к мировому злу. Давайте лучше с того места, где вы о чем-то боитесь подумать. И поподробнее, пожалуйста!
Никита Львович быстро подошел к неприметной дверце в углу кабинета, открыл ее и достал из вделанного в стену бара бутылку ледяной минеральной воды. Наполнив высокий бокал, он жадно выпил его до дна и по-простецки вытер рот рукавом элегантного костюма.
– Здорово волнуетесь, Никита Львович! – добродушно заметил Гуров.
– Да, вы правы, – виновато пробормотал банковский служащий. – Вы так меня расстроили… Я вынужден признать, что не стал сразу заострять внимание еще на одной детали… Полагал, что мы сами разберемся, но…
– Не разбегайтесь, прыгайте, Никита Львович! – сказал Гуров. – Что за орлов вы нанимали для работы с закоренелыми неплательщиками? Ведь судебные разбирательства – дело долгое и нерентабельное, а тут – дал битой по башке…
– Нет-нет, все не так, – возразил, энергично мотая головой, Никита Львович. – Должен сказать, что по поводу, как вы их назвали, закоренелых неплательщиков мы с некоторых пор стали обращаться за помощью в коллекторское агентство…
– Коллекторское агентство? Это интересно!
– Да, коллекторское агентство под названием «Шпора». Проводит конкретную работу по подобного рода должникам – сбор информации, профилактические беседы, подготовка необходимой документации… Своими силами мы просто не в состоянии охватить такой объем работы. Их руководитель заключил договор с нашим руководством, и теперь они оказывают нам услуги. Боюсь даже подумать, но неужели кто-то в этом агентстве в своем усердии перешагнул грань допустимого?
– Боюсь, что если вы отстегиваете этой конторе приличный процент, – в тон ему сказал Гуров, – то грань они могли перешагнуть вполне. Ведь тогда получается, что неплательщики как бы зажимают и их деньги, а это уже дело личное.
– Нет-нет, не могу в это поверить, тут какое-то недоразумение, – с огорчением сказал Никита Львович. – Мне приходилось вступать в контакт с агентством, получать от них информацию, и все сотрудники произвели на меня самое благоприятное впечатление.
– Не буду спорить, – кивнул Гуров. – Возможно, так оно и есть. Очень бы хотелось лично взглянуть на этих замечательных людей. Нет-нет, созваниваться не надо, просто дайте мне адресок…
