Тут Надежда с ходу вступила в глубокую лужу. Холодная вода ее несколько отрезвила, и она заметила, что давно идет дождь и что встречные прохожие как-то странно смотрят на нее из-под зонтов.
Надежда применила свой испытанный прием, то есть взглянула на себя со стороны чужими глазами. Чтобы произвести серьезное впечатление на редактора газеты. Надежда оделась сегодня с утра в темно-синий брючный костюм.
Костюм этот был сугубо деловой, и Алка злопыхала, что в нем Надежда напоминает ей депутата горсовета.
И вот Надежда увидела, как приличная женщина средних, скажем так, лет, шагает прямо по лужам, без зонтика, размахивает руками и шевелит губами, рассказывая, надо думать, самой себе что-то очень-очень интересное. Ужасное зрелище! И костюма жалко.
Она завернула в первое попавшееся кафе и села за столик. Пока принесли кофе, успела успокоиться и заставила себя рассуждать здраво.
Если бы не статья, директор школы сумел бы, что называется, отбиться. В самом деле, они с девчонкой были в кабинете один на один. То есть перед следствием получалось ее слово против его. Конечно, существовала возможность того, что другие девчонки, поддавшись на провокацию, тоже начнут наговаривать на директора. Был такой старый французский фильм, вспомнила Надежда, там девочка была влюблена в красавца-учителя, и он слишком сурово ей выговаривал за это. Тогда она решила отомстить, и выдумала, что он к ней приставал. Точно так же выскочила из кабинета, разорвав платье, и пожаловалась матери.
Родители девочки тоже оказались богатыми и влиятельными людьми, они нажали на все педали, и учителя посадили даже до суда, потому что две другие девчонки вдруг тоже сделали заявление о том, что учитель к ним приставал.
На суде выяснилось, что одна из них покрывала своего парня, а вторая просто решила прославиться за компанию с остальными.
В случае же с Сергеем Ивановичем, соображала Надежда, не спеша прихлебывая кофе, коллектив учителей стоял бы насмерть, то есть на следствии никто не сказал про него ни одного худого слова. Да и ученики, судя по всему, не стали бы наговаривать. Дети всегда чувствуют, как к ним относятся. И если Алка говорит, что директор школы был приличный, спокойный и деловой мужчина, то вряд ли дети захотели бы его хором топить. Тем более, по словам завуча Ларисы Павловны, девчонка, что его обвинила, была вовсе не ангел. То есть порядочная стерва, стало быть, подружки не стали бы ей помогать. Ведь не побоялась же одна девочка ее крутого папаши и рассказала на следствии, как девчонка сама ей призналась, что наврала.
Хоть везде и пишут, что милиция у нас поголовно коррумпированная, думала дальше Надежда, но в этом случае следователь оказался вполне приличным человеком. А скорее всего, он понял, что дело-то выеденного яйца не стоит, несмотря на деньги и связи богатого папаши. Ведь обвиняли-то директора только в сексуальных домогательствах, не насиловал же он ученицу в кабинете, в самом-то деле! Статья-то, разумеется, на это есть, но все же у нас не Америка… Лунгин нанял бы приличного адвоката, и тот мокрое место оставил бы от девчонки на перекрестном допросе.
Так что с уверенностью можно сказать, констатировала Надежда, допив наконец кофе, что во всем виновата журналистка Ирина Горностаева. Если бы полгорода не прочитало ее статью, ничего особенного бы не случилось. Разумеется, Лунгин пережил бы неприятное время, но в конце концов все встало бы на свои места.
Но оказалось, что директор школы не в состоянии выдержать ежедневные митинги у себя под окнами и проклятия со стороны родителей. Небось узнали все друзья и знакомые, а также соседи. Небось не только в школу звонили, но и домой… Вот жена и не выдержала, пошла по пути наименьшего сопротивления.
Но о жене разговор особый. Надежда твердо уверена, что если бы жена Лунгина его любила, она бы не поверила в то, что наговаривают на ее мужа, и постаралась его поддержать.
Но нашлась женщина, поддержала, пригрела, дала приют и еще на работу пристроила.
Хотя, как говорят, жизнь разбитую не склеишь… В результате уважаемый человек, заслуженный учитель и все такое, болеет, перебивается с хлеба на квас и боится лишний раз выйти из дому. Да, у него явно психологические проблемы.
Надежда вспомнила фотографии, каким худым и болезненным выглядит на них Лунгин, и какие усталые глаза у женщины с кулоном, его подруги. Она, бедная, небось бьется как рыба об лед, чтобы его как-то подбодрить и вернуть к жизни. И для этой цели решила она вывезти его на дачу к своему бывшему сослуживцу. Погода хорошая, он отвлечется, да и для здоровья полезно воздухом свежим подышать.
И вот, когда они в радужном настроении приехали на дачу, кого же они там видят? Ирину Горностаеву собственной персоной! Да еще в таком шикарном виде! Красавица, хорошо одета, приехала если не с богатым, то довольно обеспеченным хахалем! То есть ей от той истории произошла несомненная польза. А он, Сергей Иваныч, — больной, нищий, и перспектив впереди никаких.
Надежда подумала, что будь она на месте бывшего директора школы, то она тут же, при встрече, кинулась бы на эту стерву Горностаеву и задушила ее собственными руками.
То есть что же получается, тут же опомнилась Надежда, выходит, Лунгин ее и придушил? Ночью, подушкой… А подумали, что сама умерла, апноэ какое-то приплели…
Надежда вспомнила фотографию, где бывший директор школы вместе с журналисткой.
С какой ненавистью он на нее смотрит! Теперь, конечно, понятно, откуда эта ненависть произошла.
Но с другой стороны, откуда там, под окнами убитой девицы, взялась подвеска от кулона, розовый камешек, предположительно — опал? И золотая цепочка, которую нашел очаровательно благоухающий Вова Чугуев? То есть получается, что к убийству причастна эта самая женщина с усталыми глазами, подруга Лунгина. А что — тоже можно понять, она-то старалась, возвращала его к жизни, а тут получается, что она своими руками устроила их встречу. И взыграла в ней ненависть, не выдержала женщина и придушила ночью стерву-журналистку. Кстати сказать, в такой поворот Надежда скорей поверит. Женщины бывают очень мстительны.
— Простите, у вас не занято? — услышала Надежда над ухом.
Молодая девушка вежливо улыбалась, ожидая ответа. Надежда кивнула в ответ, и девушка махнула своему молодому человеку. Потом попросила поглядеть за сумкой и отправилась к стойке. Надежда принялась додумывать свою нелегкую думу.
Допустим, все так и есть, допустим, кто-то из сладкой парочки придушил девицу. Но ей-то, Надежде что за дело? Это их личные счеты, и совершенно незачем тут встревать со своим любопытством. Ну выяснила она кое-что, разузнала, и нужно бросать это дело. С другой стороны, тут же возразила себе Надежда, если наплевать на нормы морали, которые твердят, что убивать нехорошо, то получается, что Горностаеву убили за дело. Так ей и надо. Но вот за что убили хозяина дома Илью Константиновича? Он-то никому ничего плохого не сделал, просто сумел догадаться, что смерть журналистки — не случайна. Значит, его убили, потому что он слишком много знал. Надежда, конечно, очень сочувствует бывшему директору школы и его верной подруге, но если эта сладкая парочка повадилась убивать ни в чем не повинных людей, их нужно остановить! Этак они скоро всех свидетелей укокошат!
Девушка с парнем подошли к столику. Надежда отметила, что парень похож на того, с фотографии. Кстати, он-то чего тогда бежал по платформе, белый от ужаса?
Она решила, что ей совершенно необходимо поговорить с тем парнем, чтобы остановить убийц. Пока же она поспешила домой, потому что хоть она сейчас и неработающая женщина, дел у нее полно и в кафе рассиживаться совершенно некогда.
* * *
Время для того, чтобы снова как следует просмотреть фотографии, нашлось у Надежды Николаевны только на следующее утро. Вообще, как только она погрузилась в расследование, оказалось, что времени катастрофически не хватает. Надежда еле-еле успевала выполнить неотложные домашние дела, а ведь еще нужно было вкусно и разнообразно готовить, потому что муж уже привык к разносолам и очень удивился, если бы Надежда подсунула ему какие-нибудь полуфабрикаты с макаронами. Да и кот Бейсик посматривал на Надежду с ехидством и, надо думать, изыскивал способ, как бы наябедничать Сан Санычу про ее частые и долгие отлучки.
Итак, она снова уселась перед компьютером.
На этот раз ее интересовали другие снимки, из тех трех она все уже выкачала. Она уже знала, отчего Сергей Иваныч Лунгин и его подруга ненавидели журналистку Ирину Горностаеву. Правда, непонятно было, из-за чего ссорилась другая парочка — вон они на снимке взволнованно беседуют. Но об этом, надо думать, знает та женщина, подруга Лунгина, которая выглядывает из окна и очень внимательно подслушивает беседу.
Что тут еще есть? Вот красавец-мужчина с бородкой возится возле мангала. Ему помогает тот парнишка. На улице, видно, в тот день было жарко, да они еще возле костра, так что одеты оба более чем легко — только в шортах, даже маек нету. Вот тот же мужчина шутливо обнимает свою Ирин)', а она не так чтобы к нему льнет, и лицо у нее не слишком довольное.
