14
— Мы хотели бы войти и поговорить с вами, — сказала агент ФБР Паркер.
И это не прозвучало как просьба.
— О чем?
— Давайте обсудим это в доме.
Я все же попросил их предъявить служебные удостоверения, которые они показали мне лишь мельком, а затем пригласил войти. Жестами я показал, что они могут присесть на диван или в кресла гостиной, но оба предпочли остаться на ногах. Мне ничего не оставалось, как последовать их примеру.
— Нам бы тоже хотелось увидеть какое-нибудь удостоверение личности, — произнес Дрисколл.
— Может, мне пригласить своего адвоката?
— Думаю, излишне. Просто было бы неплохо знать, с кем мы имеем дело, — ответила Паркер.
Не решив, следует ли мне безропотно подчиниться, но и опасаясь последствий отказа, я отыскал бумажник и достал свои водительские права.
— Значит, вы — мистер Килбрайд?
— Да.
— Рэй Килбрайд?
— Точно.
— Вы пользуетесь какими-нибудь другими именами?
В голосе Паркер я уловил враждебность, словно она подозревала, что у меня целый набор криминальных прозвищ.
— Нет. Разумеется, нет.
— Кто вы по профессии, мистер Килбрайд?
— Художник. Иллюстратор и карикатурист.
— Что же конкретно вы иллюстрируете? — спросила Паркер, и опять, если судить по интонациям, она предполагала, будто я занимаюсь по меньшей мере порнографическими комиксами.
— Мои рисунки используют газеты, журналы, сайты в Интернете. Неделю назад мой рисунок опубликовали в книжном обозрении «Нью-Йорк таймс».
— Если вы работаете для сайтов, то, как нетрудно предположить, значительную часть своей работы выполняете с помощью компьютера?
— Так и есть, — кивнул я.
— Вы, значит, живете здесь и работаете?
— Нет, я тут не живу. Я живу в Берлингтоне.
— Тогда чей же это дом? — вмешался агент Дрисколл.
— Моего отца, — ответил я и добавил: — То есть он принадлежал моему отцу.
— В каком смысле? — сразу насторожилась агент Паркер.
— В таком, что он умер, — сказал я уже резче, глядя ей в лицо.
Я думал, что сумею умерить ее агрессивность хотя бы ненадолго. Но не произвел на нее ни малейшего впечатления.
— При каких обстоятельствах умер ваш отец?
— Он погиб в результате несчастного случая на заднем дворе дома несколько дней назад. Его придавил насмерть перевернувшийся трактор-газонокосилка. Звали его Адам Килбрайд.
— У вашего отца был компьютер? — задал очередной вопрос Дрисколл.
Я невольно покачал головой, по-прежнему не понимая, что происходит.
— Простите, о чем вы спросили? Ах да, у него был компьютер. Ноутбук.
В руках агента Паркер появился блокнот.
— Когда именно погиб ваш отец?
— Четвертого мая. В пятницу.
Она слегка толкнула напарника локтем в бок и показала ему страницу своего блокнота.
— Вот сообщения за тот день и последующие.
Теперь картина стала проясняться.
— Вы Рэй. Отца звали Адам. А некто Томас Килбрайд проживает по этому адресу? — спросила Паркер.
— Да.
— Вы с ним состоите в родственных отношениях?
— Это мой брат.
— А сейчас он здесь?
— Да. Он наверху.
Если мне с самого начала стало неуютно при появлении этих людей, то сейчас дискомфорт ощущался значительно сильнее. Что, черт побери, мог натворить Томас, если к нам в дом явились сотрудники ФБР? И как он отреагирует, узнав, что они пришли к нему?
— Мой брат проводит у себя в комнате бо́льшую часть дня. Не знаю, зачем он вам понадобился, но он совершенно безобидный.
— Что он делает в своей комнате? — спросила Паркер.
— Сидит за компьютером.
— И он сидит за ним часами напролет, не так ли?
— Послушайте, мой брат страдает психическими отклонениями. И предпочитает находиться в одиночестве.
— Какими отклонениями он страдает? — поинтересовался Дрисколл.
— Ничем таким, что могло бы причинить беспокойство окружающим, — ответил я. — Да, у него есть проблемы, но он ни к кому с ними не пристает. И вообще брат очень… очень послушный.
— Но при этом ему нравится отправлять электронные письма, — заметила Паркер.
Я ощутил дурноту.
— О каких письмах идет речь?
— А вы совсем не контролируете переписку своего брата в Интернете? — спросил Дрисколл.
— Что? Нет, не контролирую. Мне даже неизвестно, что он с кем-то переписывается. Говорю же вам, брат очень замкнутый человек.
— И вы не знаете о том, что Томас Килбрайд регулярно направляет электронные сообщения в Центральное разведывательное управление?
— Боже всемогущий! — вырвалось у меня.
— И что многие письма адресованы бывшему президенту Биллу Клинтону?
Я почувствовал слабость в коленях.
— Прошу вас, скажите мне, что в его письмах не содержалось никаких угроз и вы приехали не за тем, чтобы арестовать его.
Посетители переглянулись, приняв некое безмолвное решение, а потом Паркер произнесла:
— Нет, письма не содержали угроз, однако они вызвали… определенную обеспокоенность. Вы попросите его спуститься, или нам самим лучше подняться к нему?
— Пожалуйста, подождите здесь.
Я поднялся по лестнице и без стука открыл дверь спальни брата.
— Готовить ужин еще рано, — сказал он. — Оставь меня.
— Тебе все равно придется спуститься, Томас.
— Зачем?
— У тебя посетители.
Я ожидал, что брат спросит, кто они, но он лишь сказал:
— Во как!
И поднялся из кресла. Когда Томас направился к лестнице, я слегка придержал его за локоть и предупредил:
— Эти люди из правительственной организации.
На мгновение он замер, а потом дважды кивнул с таким видом, будто ожидал гостей не сегодня, так завтра.
— Отличная новость, — заявил брат.
— В этом нет ничего хорошего, Томас. Что за идиотские письма ты отправлял в ЦРУ?
— Доклады о ходе моей работы, — ответил он и проскользнул мимо меня на лестницу.
С порога гостиной Томас направился прямо к визитерам, чтобы пожать руку сначала даме, а потом и Дрисколлу.
— Я — Томас Килбрайд, — представился он. — Очень рад вас видеть, хотя президент не предупредил меня о вашем приезде.
— Президент? — переспросила агент Паркер.
— Хорошо, формально он бывший президент, но мистер Клинтон заверил, что его можно по-прежнему называть так. Впрочем, не знаю, зачем мне нужно объяснять это людям, которых прислал он лично.
— С какой стати ему присылать нас сюда? — спросил Дрисколл с каменным выражением лица.
Услышав эту фразу, Томас, кажется, впервые слегка забеспокоился.
— А вы разве не из ЦРУ?
— Нет, — ответила Паркер. — Мы с агентом Дрисколлом представляем ФБР.
Разочарованию Томаса не было предела, и он даже не попытался скрыть этого.
— ФБР? — удивился он. — Но я ожидал офицеров ЦРУ.
В этот момент он напоминал ребенка, который вскрыл коробку с рождественским подарком и вместо игровой приставки обнаружил в ней всего лишь пару носков.
— Я ведь поддерживал связь с ними.
— Вообще-то мы здесь как раз по их просьбе, — сообщила Паркер. — Им понадобилась наша помощь.
— Это, случайно, не по поводу моего места работы? Потому что мне хотелось бы продолжать ее дома. Меня совсем не тянет в Вашингтон. Скажи им, Рэй. Мне и здесь хорошо.
— Мистер Килбрайд, — произнес Дрисколл, — почему бы нам всем не присесть?
Агенты устроились в креслах, а мы с Томасом на диване по другую сторону журнального столика.
— Только не поймите меня превратно, — поспешил заверить их Томас. — Я вовсе не хотел вас обидеть. ФБР тоже очень серьезная организация. Но я ожидал людей из ЦРУ.
— Что ж, мы работаем в тесном контакте, — сказал Дрисколл. — Делаем общее дело.
Я уловил перемену в его тоне. Он стал менее враждебным. Это потому, надеялся я, что, познакомившись с Томасом, агент понял: никакой угрозы от него не исходит.
— Вы писали в ЦРУ о возможной атаке некоего компьютерного вируса, — заметила Паркер, и если Дрисколл стал вроде бы чуть дружелюбнее, то она держалась все так же сурово и настороженно.
— Верно, — кивнул Томас. — Я уже все объяснил в своих посланиях в ЦРУ, к президенту Клинтону, говорил об этом в личных беседах.
И совсем недавно, напомнил я себе.
— Но я готов повторить еще раз, — продолжил мой брат. — Я не располагаю никакой конкретной информацией о данном вирусе. С моей стороны это всего лишь гипотеза. Не уверен даже, что это будет именно вирус. Может случиться гигантская вспышка на Солнце или нечто вроде ядерного взрыва. Причиной катастрофы может стать попавший в Землю крупный метеорит. Каждое из подобных явлений приводит к катаклизму.
— Вот как, — сказала Паркер. — Какие же, по вашим прогнозам, нас ожидают последствия?
— Будут уничтожены системы джи-пи-эс и карты, заложенные в программы компьютеров. Все будет стерто. — Томас щелкнул пальцами, но поскольку это у него никогда толком не получалось, едва ли сумел издать хоть какой-то звук.
