— В Соцгороде, это же очень далеко! — удивился Колодников.
— Вот именно. А район большой, народу там знаешь сколько, не протолкнешься. Поэтому им и важно его закрыть, чтобы все пошли к Мастерову.
— И как же они на него наезжали? Забивали стрелку, угрожали?
— Да нет, все делалось по-другому. За последние два месяца на рынках Петровича было восемь проверок самого разного рода: санэпидемстанция, налоговая, комиссия по правам потребителя и снова сэс.
— Но это же еще не убийство? — развел руками Колодников.
Рябцев с досадой махнул рукой:
— Погоди, это еще не все. За неделю до этого они встречались.
— Кто? Иванов и Мастеров?
— Да! И вот тогда Мастеров предложил продать ему оба рынка, но цену предложил смешную.
— Петрович, конечно, отказался? — предположил Андрей.
— Естественно! Тогда этот заезжий петух расправил крылья, начал понтовать, сказал, что у него здесь все схвачено, от мэра до последнего мента, и житья Петровичу все равно не будет, так что он ему дал неделю на раздумье.
— И что тогда?
— Как он точно-то сказал? — Антон нахмурил лоб. — А, «смотри, пожалеешь!».
— Так, значит, говоришь, Иванов для этого тебя вызывал? Чтобы рассказать все?
— Ну да, я же говорю, просил статью написать в областную газету. Авансик скинул, не без этого, — признался Рябцев, — братва-то серьезная, что я, за так буду задницу подставлять. А тут видишь как все повернулось.
— Постой, — Колодников напряженно всматривался в журналиста, — а когда вы с ним виделись?
— Вчера, часов в девять вечера.
— И когда расстались? — Андрей даже подался вперед, это было самое интересное во всей истории.
— Примерно пол-одиннадцатого, — машинально взглянув на часы, припомнил Рябцев. — Я пошел домой, а он извинился, что не может подвезти меня, сказал, что надо куда-то еще заехать. Еще пошутил: «Работяги уже спят давно, а тут вертишься как белка в колесе». Я тогда подколол его: «Поди на свиданку?» А он засмеялся и сказал, как это точно-то… — Рябцев даже почесал затылок, припоминая. — А, вот: «Лет пять назад точно бы так и было, а теперь все свидания только деловые».
— Интересная фраза! Очень интересная! Значит, ты думаешь, что в смерти Иванова виноваты Мастеров и вся эта заезжая братва?
— Ничего я не думаю, — отмахнулся журналист, — я тебе просто сказал, что знаю. А ты уж делай выводы. Но то, что смерть Петровича на руку рыночной братве, это точно.
Рябцев снова посмотрел на часы и заторопился.
— Ну ладно, мне пора. Ты скажи мне, какие у Петровича ранения и есть ли приметы киллера?
Колодников быстро надиктовал все необходимое.
— В областную «сплетницу»? — спросил он.
— Да, любят они жареные факты. Пойду, Сычев обещал еще пару фоток выделить из своего запаса. А ты сиди и размышляй.
«Блин, пришел тут, все карты спутал, — с досадой Думал Андрей, глядя в след Рябцеву. — Как все было просто еще полчаса назад. Есть Анна Тимофеевна Верстакова, излишне перепуганная женщина сорока восьми лет, встречающая незваных гостей ночью в халате, но почему-то с залакированной прической, при полном макияже».
Проводить дальнейшие прикидки Колодникову не дал следующий посетитель, Паша Зудов, самый близкий Андрею человек среди сотрудников уголовного розыска.
Еще утром Колодников запряг его в свою команду и надавал кучу самых разных заданий.
— Рябой от тебя, что ли, шел? — спросил Павел, усаживаясь.
— Да, а что?
— Да встретил его в коридоре.
Зудов недолюбливал журналиста, из-за одной его статьи Пашку едва не выперли со службы.
— Кое-что я раскопал, — своим спокойным, грудным голосом сказал он, расстегивая папку. — В тот вечер машину Иванова видели около дома номер семь по Пролетарской.
— Точно?
— Ну, «Нива» с такой гирляндой прожекторов у нас в городе одна. Показали это трое: Синицкая из восьмой квартиры, Осташко, квартира пять, и Мастеров, квартира девять…
— Постой, какой Мастеров? — не понял Андрей.
— Известный — Анатолий Андреевич.
Колодников откинулся на спинку стула и коротко выругался.
— Паш, я действительно уже охренел, — признался он, — видно, жара действует, совсем мышей не ловлю. Полчаса говорил с Рябцевым, и даже не екнуло.
— А что должно было екнуть? — не понял Павел.
— Что-что, я ведь его видел! — И Андрей потряс списком жильцов дома. Он коротко рассказал Зудову о том, что поведал ему журналист, и Паша присвистнул.
— Выходит, я поперся к самому главному подозреваемому? Спугнул рыбку.
— Может, и так. А может, и наоборот, даже лучше. Ну-ка, припомни, как он себя вел? Сильно завибрировал?
Паша прищурился и начал припоминать:
— Ну, во-первых, он только проснулся, это в девять утра. С хорошего бодуна. Сначала мне показалось, что, услышав про убийство, он испугался, потом ничего, прошло. Сказал, что про Иванова ничего не знает, и мне показалось, что так и есть на самом деле.
— Точно? — удивился Андрей. — С чего ты взял?
— Если это не так, то он очень хороший актер. Но по нему не скажешь, чтобы он интересовался театром. Глаза вытаращил как рак на суше.
— И когда видели там машину Иванова?
— Примерно часов в одиннадцать.
— Так, значит, все сходится. Кто-то в этом подъезде вечером встречался с Петровичем. Именно он позвонил убийце, когда тот вышел из подъезда. Затем Иванов едет в свой ресторан, там метров двести, не больше, оставляет машину и уже на служебной едет домой. На все про все минут десять-пятнадцать, не больше.
И Генка, сын Демидова, тоже говорил про пятнадцать минут.
— А Петрович что же, гаражом не пользовался? — поинтересовался Зудов. — Это после того случая?
— Да, после того как его там чуть не нахлобучили, он его вообще продал.
Либо этот Мастеров, директор нового рынка, либо Верстакова, — продолжил свои Рассуждения Андрей.
— Да что ты уперся в эту бабу? — удивился Зудов.
— Интуиция, Паша, интуиция! Погоди-ка!
Колодников замер.
— Ты сказал «баба» и «намыливается»? — переспросил он.
— Ну да, и что такого? Захотелось и того и другого?
Майор безнадежно махнул рукой.
— Да нет. Намыливаться мы будем по команде руководства, а на баб нам времени не хватает. А самое главное то, что меня точно нужно увольнять. Совсем мышей не ловлю.
Колодников поднялся и быстро запихнул в папку бумаги.
— Поехали! — скомандовал он.
— Куда это?
— Искать ту бабу, что мыла вчера в подъезде полы. По времени она как раз точно должна была видеть этого нашего киллера.
Юрий Астафьев занимался несколько необычным для оперативника делом: дегустировал грибы. В стеклянных банках, выстроенных в ряд, были аппетитные, сочные белые, блестящие маслята, разлапистые грузди, упругие волнушки, черные свинухи.
— А вот это шампиньоны, — сказал хозяин дома Анатолий Григорьевич Козлов, пододвигая гостю очередную банку. Грибной фанат, про таких в народе говорят — чудик.
— А что, разве их маринуют? — удивился Юрий. Грибы он любил, и очень, так что, посещая Козлова, он совмещал приятное с полезным, с удовольствием поглощая лесные деликатесы. Хозяин этому был несказанно рад. Правда, кроме грибов, на столе из закуски ничего не было, хотя и стояла початая бутылка портвейна.
Объяснялось это просто — жена грибника была в отъезде, а готовить Анатолию Григорьевичу было лень.
— А как же! Только про это почему-то мало кто знает. Про грибы у нас вообще мало знают. Собирают несколько видов, а про остальные и ведать не ведают. Вот зонтики, например. Их у нас никто не берет, ходят и пинают ногами.
А это съедобный и очень вкусный гриб. А одна дура вообще написала в нашей «сплетнице», что волнушки ядовитые. Якобы в каком-то там журнале была про это статья написана. Это южнее они, бывает, набирают яду, но и то, если растут рядом с дорогой. Ведь и мухоморы можно есть, нужно только знать, как их готовить.
Козлов имел полное право на подобные убеждения, вряд ли в городе был человек более искушенный в «тихой охоте», чем Анатолий Григорьевич. Грибы были его самой большой страстью. Летом с утра он садился на велосипед и уезжал навестить одному ему известное грибное место. За окраинами города, в лугах, их было более пятидесяти. По молодости, лет двадцать назад, он как-то поставил на велосипед счетчик, и оказалось, что за сезон он нагонял полторы тысячи километров. Жена ничего не имела против его хобби. Козлов, как это часто бывает, сам грибов почти не ел, ему был интересен сам процесс поиска. Зато на вырученные с его «страсти» деньги неплохо жили не только сами супруги, но и их дочь и трое внуков.
— Скажите, Анатолий Григорьевич, а вот в лесопосадке около силикатного завода, на повороте, там грибы бывают? — с трудом оторвавшись от фантастически вкусных опят, сцросил Юрий.
Козлов отрицательно мотнул головой:
— Нет. Никогда не было.
— Понятно, — озадачился Астафьев. Этот вердикт знатока разрушал стройную гипотезу оперативника. А хозяин дома продолжал:
