— Я был здесь у вас вчера вечером, — напомнил я ему. — Поднимался к мисс Моралес в номер сто семь.
Служащий постарался сделать вид, будто огорчен тем, что не узнал меня.
— Прошу извинить, сэр, но в таком большом отеле за день видишь очень много людей…
— Ну, конечно! Не имеет значения. Я был вместе с, двумя молодыми людьми. Вы их знаете, сами мне это сказали. Они похожи на студентов, только что окончивших университет, работают у мистера Хартли. У того, что занимается организацией конгрессов.
— Ах, да! Теперь вспоминаю!
Клерк заметно был доволен сам собой, отсюда я сделал вывод, что он говорит искренне.
— Что же касается мисс Моралес, то полагаю, она покинула гостиницу?
— Один момент!
Клерк сверился с регистрационной книгой, в коже, с обильной позолотой.
— Действительно, сэр, эта дама вчера вечером в девять часов отбыла. Она не оставила адреса для пересылки корреспонденции, — добавил он, опережая вопрос, который я намеревался задать.
Немного подумав, показал ему свое удостоверение. Оно было вложено в корочку для документов, я открываю и закрываю ее так быстро, что времени хватает лишь прочитать слова «Штат Калифориния», напечатанные крупными буквами, словно на полицейском документе.
— Мне обязательно надо найти эту молодую даму, — произнес я грубым голосом, очень официально. — Может быть, эти два желторотых в состоянии помочь. Где можно их видеть?
Администратор превратился в доброго гражданина, горящего желанием помочь властям.
— Нет ничего легче! Они сейчас здесь, в гостинице. В городе как раз готовится очередной конгресс, завтра открытие. Господа Аллисон и Маунт провели здесь почти весь день, они наблюдают за подготовкой к конгрессу. Сейчас позову их!
Он было уже протянул руку к телефону, мне пришлось его остановить.
— Нет. Хочу сделать им сюрприз. Где они в данный момент?
— На втором этаже. Банкетный зал расположен прямо в конце коридора. Они расставляют столы и инструктируют смену, которая будет завтра обслуживать участников конгресса.
— Спасибо!
Кивнув, я поднялся на лифте на второй этаж. Банкетный зал представлял собой просторное помещение, способное вместить двести-триста гостей. Сзади возвышалась эстрада для артистов и докладчиков. Оба моих ловкача находились тут же, они оживленно беседовали с каким-то типом, похожим на француза. В четыре часа дня он был уже во фраке. Оба парня меня не замечали, пока я не подошел ближе и не окликнул их.
— Скажи, пожалуйста! И тут нашествие студентов! Все трое разом обернулись, метрдотель выразил большое удивление. Молодые люди обменялись взглядами. Первым заговорил высокий блондин. Номер один.
— Какая приятная неожиданность, мистер Престон! Мы не надеялись так скоро вновь увидеться с вами!
— Готов поклясться! Где можно будет поговорить?
— Боюсь, это невозможно, мистер Престон, — заявил Номер два. — Наше время расписано до конца дня по минутам!
— Не пыхти! Мне надо с вами серьезно поговорить. А этому слышать нас не обязательно! — сказал я, ткнув пальцем в метрдотеля, который подскочил, словно я пригрозил ему пистолетом.
— Время поджимает, — решил Номер один. — Но если вы уложитесь в пять минут, то мы готовы выслушать вас. Около эстрады есть комнатка для докладчиков, которые хотят отдохнуть пару минут перед выступлением.
Номер один Открыл дверь и отошел в сторону, пропуская меня вперед.
— Только после вас, парни! — сказал я с легким поклоном. — Суеверен. Всегда вхожу последним в незнакомое помещение!
Они прошли в комнату. Здесь стоял радиокомбайн, вдоль стен пристроена банкетка. И больше ничего.
— Садитесь, ребятки! — предложил я.
Номер два хотел что-то возразить, но Номер один толкнул его локтем, они расселись на банкетке в метре друг от друга; вытянутые ноги положили на светло-серый палас.
— Ну, в добрый час! Кто из вас Аллисон?
— Это я, — ответил Номер два. — Вы можете нам наконец объяснить, что происходит?
— Нет ничего проще. Дело касается малютки Моралес. Хочу еще с ней поговорить!
— Вы ж© только вчера вечером с ней беседовали! — взорвался Маунт. — Вы слышали, что она вам сказала? Чего ради начинать все сначала? К тому же она уехала из города!
— Я в это не верю. Кроме того, когда мы вчера с ней разговаривали, мне было неизвестно то, что стало известно теперь.
— Вот как? — удивился Маунт. — И что же вам стало еще известно?
— Да почти все, — заверил я его. — А то, что еще не известно, вы расскажете мне сами.
— Идем отсюда, Пет! — сказал Аллисон, вставая. — Этот тип злоупотребляет нашим временем!
Я не чувствовал себя достаточно могучим, чтобы задержать этих баскетболистов силой. Поэтому вытащил свой кольт из кобуры и небрежно наставил его на парней.
— А я не кончил еще! А вы меня утомили, вы оба! Аллисона пушка не испугала, но Маунт схватил его за рукав.
— Не дури! Он не шутит!
Без энтузиазма мои кролики вновь уселись на банкетку.
— Это просто из ряда вон выходящая акция… — начал было Аллисон.
— Из ряда вон выходящая! — повторил я с восхищением. — Что за великолепная терминология! Такое не выудишь в грошовых газетенках! За сто миль несет спецкурсом по английской литературе!
Маунт издевательски рассмеялся.
— А он, оказывается, эрудит! Нищий эрудит!
— Хватит, шутки в сторону, Маунт! Расскажи-ка мне лучше немного о Хартли, Свенсоне, номерах стриптиза и вечерах только для одиноких мужчин! О телефонных девушках и том покровительстве, которое вам оказывается в высших сферах!
— Если не считать того, что вы — типичный ограниченный сыщик вроде тех, что показывают по телевидению в полицейских фильмах, я ничего более не могу понять! Что вы тут несете? — возмутился Маунт.
— Прекрасная жизнь была у двух ловких парней вроде вас! Виски хоть улейся, плюс к тому же полные карманы денег у клиентов, можно обирать, когда подопьют, все равно никто ничего не заметит!
Я старался хорошенько разозлить их. Аллисон побагровел от гнева, но хранил молчание.
— А вот теперь всему конец, — продолжал я с нарочито огорченным видом. — Все в прошлом. Но не расстраивайтесь слишком. Вы отделаетесь легким испугом, чрезмерный срок вам не навесят… от года до четырех максимум. Когда выйдете на свободу, впереди еще будет вся жизнь!
— А что мы, собственно, такого сделали? — спросил Маунт. — Может быть, стоянку в запретной зоне? Эти угрозы вряд ли понравятся нашему патрону. Мы ни в чем не виноваты.
— Да не может быть! А кто, собственно, в данный момент ваш патрон? Хартли?
Еще в холле мне пришла в голову мысль, если Аллисон и Маунт большую часть дня торчали в отеле, существует вероятность, им еще неведомо, что они стали безработными. Надо было менять тактику.
— Выслушайте меня хорошенько, ребята! Лично я против вас ничего не имею. На мой взгляд, вы просто случайно попали в преступную компанию. Вот как мне представляется вся картина: Хартли требовались две куклы, порядочные парни с располагающей, приличной внешностью, способные вести дела с гостиничным персоналом, принимать конгрессистов, парни типа тренеров в туристических лагерях, только на порядок выше. Вы справлялись со своей работой. Вы знали о существовании сети телефонных девушек и всем прочем, но к вам это отношения не имело. Пока вы никому не задавали никаких вопросов, все шло хорошо, жизнь была прекрасна. Вы не задумывались о нелегальной стороне этого бизнеса и о всем остальном, что отсюда вытекало… Остановите меня, если я заблуждаюсь.
Маунт исподлобья заинтересованно взглянул на меня.
— Что вы хотите этим сказать, Престон?
— А вот что. Я вам набросал сценарий, которого следует придерживаться на суде. Может быть, этой версии поверят. Но только в том случае, если выложите все, что знаете. И делать это надо немедленно, ибо ваши часы безнадежно отстают.
— Вот как?
Маунт вопрошающе взглянул на Аллисона; его приятель пожал плечам, давая понять, что не улавливает, в чем дело.
— Все, что мне от вас надо, так это ответить на некоторые вопросы и обеспечить новую встречу с Хуанитой Моралес. Иначе я вас обоих передам полиции.
Маунт улыбнулся. У него было приятное лицо. Так мило недавно улыбался один тип, который, однако, затем врезал мне ногой в низ живота, я очутился в больнице, где провалялся довольно долго. Рука сама собой крепче сжала рукоять кольта.
— Итак, вы нас передаете полиции, — сказал Маунт. — Но сначала желательно предъявить обвинение. И даже если таковое у вас найдется, адвокат мистера Хартли не больше чем через час обеспечит наше освобождение. Таким способом вы ничего не добьетесь, Престон!
Я тоже улыбнулся. Возможно, моя улыбка оказалась менее пленительной, чем у Маунта, но у меня было больше оснований считать, что жизнь прекрасна.
