Мои руки немедленно распрощались с ногами Рыжего и поспешили на помощь носу. Конопля быстро сориентировался и предпочел убраться подальше, дабы поберечь здоровье. Теперь Рыжему ничто не препятствовало возобновить переговоры со Шпалой. Последний, однако, вовсе не жаждал продолжения и кубарем скатился с лестницы. Рыжий вскочил на ноги и бросился за обидчиком на школьную площадку.
Что-что, а бегать Шпала умел и задал деру с поля битвы, назвав Рыжего покойником. Забавная подробность: если помните, именно такую судьбу пророчил Шпале сам Рыжий. Оба носились вокруг школы с воплями и ругательствами, а все прочие останавливались, привлеченные любопытным зрелищем.
Моя физиономия представляла собой сплошное месиво из крови и слез, но я кое-как утерся и вместе с остальными поспешил на школьный двор, чтобы посмотреть на бесплатный цирк. К тому времени, когда я вышел, парни уже начали делать ставки на исход поединка. Я заключил пари с Лягушатником, поставив десять фунтов на то, что яркий этюд закончится отчислением Рыжего. Лягушатник принял пари, как досрочный подарок на Рождество, поэтому я отыскал в толпе Свечу с Валетом и поспорил с ними на то же самое. Я пробовал подкатить и к Бочке, но он не клюнул на мою удочку. Этот тип никогда мне особо не доверял, а моя чрезмерная уверенность в результате отпугнула его, как брошенный камень — забитую псину. Пожалуй, стоит признать: Бочка, возможно, был полным придурком, однако никак не дураком.
Сказать то же про Малька, Крысу и Неандертальца было нельзя, поэтому я преспокойно заключил пари со всеми тремя (по десятке с каждого), прежде чем Конопля и Биг-Мак сообразили, что к чему, и тоже вступили в игру. В ставках не приняли участия только Бочка, Безымянный, Трамвай и Очкарик, остальным суждено было проиграть мне, Конопле и Биг-Маку чертову тьму денег. Отчего бы не сорвать легкий куш, если он сам идет тебе в руки?
Да, я забыл про наших главных героев — Рыжего и Шпалу. Времени, чтобы остановиться, и заключить пари, ни у одного, ни у другого не было, хотя Шпала вполне мог поставить на себя дюжину-другую фунтов, следовало лишь держаться на приличном расстоянии от Рыжего, что Шпала старательно и делал.
До Рыжего наконец дошло, что Шпалу ему не догнать, и он переменил тактику: резко развернулся и помчался в противоположном направлении. Бегуны встретились на той стороне здания, где расположен дымоход. Шпалу, который едва не врезался в Рыжего, спасло только то, что он сбросил куртку, будто змея — кожу, и заехал противнику прямо в налитые кровью глаза. Ярость и без того клокотала в груди Рыжего, точно лава, однако ободряющие крики, свист, ехидные возгласы и гогот зрителей заставили ее пламенем взметнуться к небесам. Прежде чем ринуться в погоню, Рыжий в клочья изорвал куртку Шпалы, будто бешеный тасманийский дьявол, почуявший человечину.
— Помогите! Спасите! — орал Шпала.
Связываться с Рыжим решился бы только сумасшедший, и беглецу ждать помощи было неоткуда. Даже Неандерталец, такой же здоровенный и мощный (к тому же приятель Шпалы), не сдвинулся с места — хотя, возможно, только по причине заключенного пари: он поспорил с Котлетой, что Шпала заработает два фингала.
У Неандертальца были все шансы выиграть свои три фунта, поскольку Шпала споткнулся о корень и распластался на пузе, а Рыжий уже нагонял его, сопя, как разъяренный бык перед витриной посудной лавки, где выставлен фарфоровый матадор. К несчастью для Неандертальца (и остальных наблюдателей, которые активно призывали Шпалу укрыться в безопасном месте), откуда ни возьмись появился Фодерингштайн, сгреб Рыжего за шкирку, и все ставки мгновенно рухнули. То есть, конечно, все, кроме тех, что сделали я, Конопля и Биг-Мак.
— Мистер Данлоп, мистер Грегсон ждет вас в своем кабинете, — проинформировал Рыжего Фодерингштайн, стряхивая с него боевой запал, как встряхивал бы спутанную скакалку, а потом развернул беднягу лицом к крыльцу и добавил: — Мистер Уильямс, вас это тоже касается, как и всех старост. Идемте.
Мы с Коноплей и Биг-Маком помогли Шпале встать и под руки повели в школу. Разумеется, Шпала был дико зол на нас, за то что мы не объединили усилий в борьбе против Рыжего, но, скажите на милость, чего он ожидал?
— Это был твой бой, — бросил Биг-Мак.
Шпала придерживался другой точки зрения.
— Не мой, а Грегсона, — поправил он.
Пока мы сидели под дверями грегсоновского кабинета, мисс Говард оказывала мне первую медицинскую помощь: ватным тампоном, смоченным в теплой воде, аккуратно промокала мою разбитую физиономию. Она хотела, чтобы я держал голову запрокинутой назад, но в таком положении мне было не видно ее декольте, поэтому всякий раз, как мисс Говард зачем-нибудь отворачивалась, я тут же бросал быстрый взгляд на ее бюст, капая кровью ей на одежду.
— Ай-яй-яй, ну что за чумазый маленький мальчик, — с досадой проговорила мисс Говард, заметив безнадежно испорченную блузку.
— Не такой уж и маленький, — возразил я, почти физически ощущая, как блеск моих глаз отражается от ее лица.
— Нет, маленький, — не согласилась мисс Говард и с такой силой запрокинула мою голову, что я чуть не вылетел в окошко.
Набив мне нос ватными жгутиками, она отправила меня в компанию к Шпале, Конопле, Биг-Маку, Фодерингштайну и Рыжему, а сама пошла наверх — само собой, чтобы переодеться.
Рыжий сидел с убитым видом, поникший и угрюмый, отчаянно стискивая кулаки. В его голове теснились десятки путаных вопросов. Наконец, после невероятно долгой паузы, он посмотрел на Шпалу и заговорил. У него был голос самого несчастного в мире человека.
— Зачем ты так, Алан? Думаешь, мне нравится, что мой папаша — долбаный коп? Нет, черт побери, меня самого это достало. До смерти достало.
Мы дружно молчали — и я, и Шпала, и Конопля с Биг-Маком. А что тут скажешь?
— Всю жизнь мне приходилось мириться с этим дерьмом. Ты просто не представляешь, как я устал, — вполголоса жаловался Рыжий, качая головой и наполняя тишину ненужными признаниями. — «Полицейское отродье», «гребаный копов сынок», «грязная свинья» — нахлебался вдоволь. Что бы я ни делал, все сводится к одному и тому же.
— Почем мы знаем, а вдруг ты стучишь своему папаше? Может, он уже завел на нас целый талмуд! Что, если ты шпион? Я ведь рассказал тебе про… — Шпала понизил голос, — сам знаешь что. Как мне теперь заниматься этим делом, вдруг ты растрепал обо всем полицейскому управлению?
— Я ничего не трепал! — вскинулся Рыжий, так что Фодерингштайн был вынужден его утихомирить. — На кой черт мне это нужно?
— Не знаю, — пожал плечами Шпала. — Может, тебе платят.
Я понятия не имел, что означало таинственное «сам знаешь что», но и сам был бы не прочь обронить пару слов в управлении полиции, хотя бы для того, чтобы поглядеть, насколько быстро они выложат денежки, если я помогу сорвать преступный план пятнадцатилетнего подростка, которого отправили в спецшколу за телефонное хулиганство.
— Я думал, мы друзья, — пробормотал Рыжий, совершенно раздавленный.
Вскоре Грегсон пригласил нас к себе в кабинет.
— Итак, кто начал драку и по какому поводу? — вопросил он, перебирая на столе какие-то бумаги, чтобы выглядеть поначальственней.
— Он меня ударил, — сказал Рыжий.
— Враки! Это он меня ударил, — сказал Шпала.
— Ну и брехло! Сэр, он ударил меня первым.
— Ах ты, сволочь!
— Ну все, хватит! — вмешался Грегсон. — Мистер Фодерингей, вы можете рассказать, что произошло?
— Я ничего не видел. — На помощь Фодерингштайна рассчитывать не приходилось. — Спросите лучше мальчиков.
— Мистер Кемпторн, вы присутствовали при начале конфликта?
— Гм, да. Наверху.
— И что же случилось?
Все, в том числе Рыжий, устремили взгляды на Коноплю, тот немного помычал, но потом все-таки выдавил:
— Не знаю… Мистер Данлоп ни с того ни с сего набросился на мистера Уильямса и стал гоняться за ним по всей комнате.
— Что?! Ты чего брешешь, мать твою?! — взорвался Рыжий, и Грегсон велел ему не выражаться.
Рыжему действительно наступила крышка!
— Он же врет! Я не начинал драку. Он пришел и ударил меня ни за что, ни про что. Я его даже не видел, сидел себе, играл в шашки!
— Что-то не припомню, — нагло сказал Шпала, глазами ища поддержки остальных.
— Достаточно! — рыкнул Грегсон. — Закройте рот, вы оба, и ждите своей очереди, иначе я выставлю вас за дверь.
— Но это же чушь собачья! — возмутился Рыжий.
— В таком случае мистер Маккофи и мистер Банстед непременно подтвердят ваши слова. Мистер Маккофи?
— Что? — заморгал Биг-Мак.
— Мистер Кемпторн говорит правду? Мистер Данлоп и в самом деле напал на мистера Уильямса без какой бы то ни было провокации?
— Без… чего?
— Без провокации, то есть без повода. Или что-то послужило причиной драки?
