Толстяк не мог ни сесть, ни упасть. У него уже страшно гудела голова, перед глазами возникали и расплывались в разные стороны бордовые, с мраморным оттенком круги, и ему вспоминались слова мамы – нейрохирурга городской больницы: когда тошнит, кружится голова и хочется сначала сесть, а потом – лечь, это – сотрясение мозга, сынок.
Мартынов бил вполсилы, ибо ему нужен был человек, который в состоянии говорить, но уже не в состоянии звать на помощь. Бровь толстяка «поплыла», и кровь скупыми ручейками заторопилась впитаться в воротник рубашки и соскользнуть в карман. В кармане лежали только деньги – Мартынов это видел. Желая до конца убедиться в том, что российская милиция еще не опустилась до того, чтобы принимать в свои ряды подобных хряков, быстро прогладил рукой карманы брюк толстяка. Никаких удостоверений. Вот что мент никогда не забудет, выходя из дома даже за сигаретами, так это ксиву! Значит, это те, кто служит не Закону, а понятиям. Остается выяснить – каким именно.
– Я спрошу всего один раз и, если сочту ответ ложью, сделаю тебе очень больно, – быстро проговорил Мартынов и достал из кармана ключи от машины. – После спрошу еще раз, и если пойму, что ты ничего не понял, сделаю тебя инвалидом. От кого вы и зачем меня ждете?
– Гул… – прыснув на американца кровью с пухлых губ, выдавил толстяк. – Он послал «пропасти», завезти за город и дожидаться его…
– Зачем?
– Брат, клянусь, я не знаю…
– А те трое знают?
– Нет, брат, клянусь, они тоже…
Мартынов поверил. Этому «пехотинцу» такой человек, как Гулько, точно ничего путного не объяснит. Скажет именно так, как есть сейчас: «пропасти – завезти – дожидаться».
Вспомнив о давлении, которое, судя по всему, уже начало подниматься, Андрей поймал свое движение, которое обязательно должно было закончиться ударом головы в нос толстяку, сменил решение и сработал рукой. Голова гульковского посланца гулко ударилась о металлическую стену, и глаза в ней потеряли цвет. Вложив в удар всю силу, Мартынов сверху вниз ударил по челюсти. Хруст…
Трое по-прежнему сидели на ограждении, значит, дерзкий демарш Мартынова никто не заметил. Выбрав направление, следовать по которому можно было без опаски быть обнаруженным, он подошел к Маше и мягко взял руками за талию. Перепуганная, она резко крутнулась на месте и сверкнула глазами. Одна половина мозга Андрея уже работала по плану, а вторая, несмотря на ситуацию, отметила тот факт, что у этой чудной женщины уже давно не было мужчин. Значит, в постели она не лгала. Интересно, если за эти годы нормальной жизни она не смогла найти порядочного, подходящего ей человека, то неужели все так плохо в этой стране? Так плохо, что из всех имеющихся кандидатов она приняла того, кто прилетел на две недели из Америки, имея за плечами сроки?
– Малыш, ты умеешь водить машину?
Малыш?..
Ее глаза снова стали бездонными. Так ее называл отец до тех пор, пока не покинул этот мир. Сейчас она снова слышит это слово, но уже с новым для себя оттенком.
– У меня в гараже папина машина стоит, я на ней иногда выезжаю. А почему ты спросил?
– Потому что сейчас ты сядешь в машину и уедешь от этого места. Через час-полтора я подъеду к центральному входу в гостиницу «Центральная». Смешно сказал? Вот ключи, а времени у тебя ровно одна минута после того, как перед нашей машиной начнут происходить аномальные вещи. Но, что бы ни происходило на твоих глазах, не удивляйся и не пугайся. Резко бери с места и езжай в город. Задержишься хоть на секунду – у нас появится куча неприятностей.
– Я останусь с тобой.
Мартынов стал догадываться о том, какую глупость совершил, приехав в город с Машей. Тон последнего заявления утверждал: умрем здесь, сейчас и вместе. Тьфу, чтоб меня!.. – пронеслось не в голове Мартынова, а где-то рядом. А было самое время наносить удар. Андрей четко рассчитал комбинацию: он делил квартет пополам. Так оно происходило и в действительности. Тревожась за длительное отсутствие толстяка, подтянутый парнишка, напоминающий борца-«вольника», направился к туалетам. Оставались двое, которых нужно было смести с пути, быстро занять места в машине и уехать. Логики Мартынова хватило лишь наполовину. С женщиной его логика работать отказывалась. Он быстро прикинул в уме, что он оставит в этой «девятке» и потеряет навсегда. Мобильный телефон в «бардачке», стержневой паркер, карту области и Новосибирска и губку для протирки передней панели. Он уже было успокоился, но тут же остановился. Почувствовав, как у него повлажнели ладони, он понял, что никуда отсюда не уйдет. «Мобильник», как машину и губку для протирки, можно купить в любом специализированном магазине. Но нельзя купить телефон с прежним номером. Прежний номер был записан на листке, переданном старлею из ГУВД.
Черт возьми, одно лишь молчаливое присутствие этой женщины мешало думать! Нужно было шевелиться, потому что борец в длинных шортах, обнажающих тугие икры, уже раскрывал дверцу туалета. Все…
– Отойди к киоску с мороженым, – приказал Мартынов, поняв, что дальше она все равно не отойдет. – Если издашь хоть звук или побежишь разнимать – я к тебе больше не приеду, поняла?!
Странные люди, эти женщины… Скажи им – «у меня дела, подъедь к гостинице и жди меня там», они ничего не понимают. Но стоит только заговорить о том, что, мол, «ладно, будь рядом, но стой у киоска с мороженым, не издавай звуков и не разнимай», им все становится понятно. А почему? Кого не разнимать? Главное – рядом, и потом, если издавать и разнимать – он не приедет. Мартынов все рассчитал правильно.
А на более тщательные расчеты уже не было времени. «Борец» увидел толстяка и сейчас мучительно соображал, каким образом перепой «Фанты» мог вызвать такие последствия. Поняв, что Маша в относительной безопасности, он быстро побежал в сторону ограждения, на котором сидели люди Гулько…
– Я говорил, что Батона с собой брать не надо, – бросил молчаливому напарнику парень с ключами. – Он всю дорогу только жрет, пьет и ссыт.
– Гул сказал взять, значит, нужно взя…
Договорить боксер не успел. На него обрушился вес, помноженный на скорость. Почувствовав, что ноги находятся выше головы, а точка опоры отсутствует, он на мгновение растерялся. Какой-то полоумный тип, не понимая, с кем имеет дело, снес его с ограждения, как старшина срывает с новобранца пилотку. Одновременно парень почувствовал, что в этом состоянии, когда ноги не чувствуют земли, а контакт максимальный, его возможности призера чемпионата России по боксу равняются нулю.
Ударившись спиной об асфальт так, что едва не разорвались легкие, он одним коротким хрипом выдавил из них весь воздух. Если почки еще не вышли из-под ребер, то это только благодаря тому, что до сих пор еще не узнаваемый противник старался упасть ему только на грудь.
Почувствовав, как с него сняли тяжесть, человек Гула, путаясь в ногах, собирал свои мысли в единое целое и чувствовал себя так, как полгода назад, когда ушел в нокаут во время боя за золотую медаль на первенстве России. Кое-как сумев встать на ноги и сконцентрировать рассеянный взгляд, он рывками набрал внутрь себя воздух. О сопротивлении нечего было думать. Кто-то снес его с ног и вынес из сознания с профессионализмом мастера боев без правил.
Неподалеку визжала какая-то баба… Голова разламывалась пополам…
Рядом лежал водитель Гула. Его нос был развернут на девяносто градусов, рядом валялись осколки мобильного «Самсунга» со встроенной видеокамерой, на которую этот придурок снимал свой секс в машине с уличными проститутками, и по всему было видно, что заставить работать как телефон, так и его владельца уже невозможно.
А наглец, вырубивший их обоих, возился в своей машине и что-то вынимал из ящика для вещей… А вот и Фонарь…
Приближение врага Мартынов почувствовал спиной. Звуки часто топающих шагов он слышать не мог, потому что в пяти шагах от машины визжала, как сумасшедшая, Маша. Интересно, что она сейчас о нем думает? И о действии таблеток, которые он пьет по утрам?
Успев выудить из «бардачка» сотовый телефон, он резко отшатнулся влево от дверцы. Он знал, что успеет. Точно так же его хотели уделать трое беспредельных негров на 118-й стрит. Ударить дверцей, запинать, а потом обобрать, не понимая, с кем имеют дело. Разговаривать с насосавшимися «коксом» неграми – все равно что торговаться в государственном гастрономе России. Их нужно только бить и быстрее уезжать, пока на 118-ю стрит не сбежались все потомки привезенных из Африки рабов.
Дверца врезалась о борт с такой силой, что закаленное стекло, мгновенно превратившись в тысячу прозрачных кубиков, осыпалось на оба сиденья, и именно в этот момент, когда тело крепыша еще совершало инерционное движение вперед, Мартынов «засветил» ему прямым слева. Стоящим за спиной Андрея зевакам показалось, что с плеч парня в «гавайке» слетела голова. На самом деле она никуда не слетала, а откинулась назад с такой силой, что, казалось, ударилась затылком о собственную спину.
