Григорьев опустил на землю спецназовца, потерявшего сознание, и выхватил у него из кобуры пистолет. Оружие пригодится. Нет, не против милиции, конечно, а для тех, кто засел в сельсовете. При последнем визите по нему стреляли. Неизвестно, что будет в следующий раз.
Засовывая пистолет за пояс, Иван с сожалением отметил, что это новый «Глок-17». Он больше привык к отечественному «стечкину», хотя у «австрийца» тоже были свои плюсы. В обойме 19 патронов. Не требуется предварительно взводить курок и снимать оружие с предохранителя.
Иван уловил какое-то движение у ограды со стороны улицы и решил, что пора двигаться. Оценив расстояние, он быстро изменил первоначальный план, кинулся не через двор, а к боковому забору. Перед ним росли вишни и кусты малины. Он за секунду продрался через них.
– Стоять! Стреляю! – заорал кто-то рядом, а после послышалась пальба.
Иван не стал перелезать через забор, а просто с разлета проломил трухлявые доски. Послышался треск разрываемой рубашки. Он едва не запнулся, кое-как протиснулся в пролом и побежал дальше. Выстрелы сзади стихли. Иван обогнул соседский дом, пробежал мимо сараев, снова свернул, пронесся по грядкам картофеля, путаясь в ботве и чертыхаясь, достиг дальнего забора и перемахнул через него. По нему снова стреляли. Оглянувшись, он увидел спецназовцев, бегущих через грядки.
– Григорьев, стой! – заорал один из них, задыхаясь.
– Что, тяжело, ребята, в шлеме да в бронике скакать? – Иван усмехнулся, метнулся в сторону, перескочил грунтовку и нырнул в кусты.
За густым кустарником, растущим вдоль дороги, начинался лес. Взять его здесь будет еще труднее. Иван резко пошел влево, запутывая следы.
Все начальство прикатило из города. Полковник Бурлак с побагровевшим лицом орал так, что уши закладывало. Конопаткину казалось, что он находится в центре вселенской катастрофы. На его помощника вообще было жалко смотреть.
Филюшкина тоже приехала в село, на место событий. Она стояла рядом с участковым и ждала, когда начальник РОВД выслушает сообщение по рации от бойцов ОМСН, штурмующих дом предполагаемого убийцы. Сельчане вышли на улицу и с изумлением глазели на скопление милицейских машин.
– Будет служебное расследование, и ты получишь по первое число, понял? – зловеще прошептала старшему лейтенанту начальница отдела участковых уполномоченных, поправляя китель. – Я предупреждала!.. Ты должен был принять меры против этого человека, но предпочел валять дурака, довел дело до убийства. Это преступная халатность!
– Я все-таки не уверен в том, что Григорьев хладнокровный убийца. Возможно, он действовал в состоянии аффекта. Ведь его мать покалечили, – попытался хоть как-то оправдаться участковый. – Я проводил расследование…
– Лучше замолчи, – посоветовала ему подполковница. – Как же, расследование он проводил!.. Виноват, ответишь! Никакие былые заслуги тебе не помогут. Два убийства на участке за три дня! Да ты рекорд поставил!
Между тем лицо начальника РОВД исказила болезненная гримаса.
– Почему ушел? – заорал он в рацию. – Как такое могло случиться! Ищите его где хотите! Прочесывайте! Оцепить район! Вызвать авиацию!..
Через некоторое время к поискам Ивана Григорьева подключили все имеющиеся ресурсы. Даже из соседней части солдат пригнали. Конопаткин не понимал, почему к одному человеку столько внимания! Обычное убийство. Мокрые дела в районе случались не часто, но все же бывали. Никогда при этом начальство не демонстрировало подобной ретивости в поисках виновных.
Нервно закурив, Филюшкина прояснила для него ситуацию:
– Власть в области скоро изменится. Шеф боится за свое кресло. Приказал закончить расследование в предельно сжатые сроки. Следаки в убойном уже стонут от него.
– Понятно. – Конопаткин кивнул и опустил глаза.
Филюшкина посмотрела на него с сожалением и заявила:
– Вот скажите, Игорь Николаевич, неужто нельзя было выполнить мой приказ? Чего ради обязательно заниматься самодеятельностью?!
– Я хотел все прояснить, – вздохнул участковый. – Сначала убийство почтальона, теперь это. Череда беспорядков ночью. Я думаю, за этим что-то кроется…
– Хватит разыгрывать из себя детектива, – оборвала его начальница. – Ваша работа в том, чтобы следить здесь за порядком. Вы с ней не справились.
– Так, он передвигается пешком, – громко говорил кому-то в рацию полковник Бурлак и недобро поглядывал на них. – Давайте сюда кинолога с собаками…
Конопаткин грустно подумал о том, что попал как кур во щи. По взгляду начальника РОВД было понятно, Игоря Николаевича уже назначили ответственным за все косяки.
Иван с полкилометра бежал по берегу небольшой речушки, затем свернул в лес и пошел продираться через кусты. Несколько раз над ним на бреющем полете проходил вертолет. Его поиски, похоже, не ослабевали, а напротив, перешли на новый уровень. Силовики подключили авиацию. Вероятно, они уже приступили к прочесыванию леса. Скорее всего, пустят по следу собак. Так обычно искали каких-нибудь террористов.
В голове у него крутился лишь один вопрос. В чем же его обвиняют? Ну, набил морду подонкам. Что тут такого? Конечно, не сдержался. Можно было поступить иначе, только трудно стерпеть, когда с твоими близкими так поступают. И что? Нанес побои – это максимум условный срок. Он же не уголовник какой, не рецидивист. Почему за ним спецназ присылают?
Прячась от вертолета, Иван двигался по лесу, прикидывая, что же делать. У него не было ни сотового, ни денег. Обратно в деревню он не мог вернуться. Оставалось пробиться в город, наладить связь, разузнать, что происходит, а затем решать, как быть дальше. Это единственный выход. Значит, надо идти к шоссе.
Иван изменил направление движения и подумал, что дороги уже обязательно перекрыли. Ему придется попотеть, чтобы проникнуть в город. Но самая большая проблема не в этом.
В городе ему понадобится надежное укрытие и средства для ведения расследования. Хотя бы тот же сотовый. Телефон стоит денег. Не воровать же его. Не хватало еще, чтобы на него повесили разбой. Потом Иван вспомнил, что на рынке приторговывают мобильниками всякие темные личности, и успокоился. Уж они-то точно заявлять в милицию не станут.
Вскоре Григорьев начал уставать. Взятый им темп был слишком высок. Требовался отдых. Он остановился, прислушался и уловил лишь отдаленный рокот вертолета. Преследователи находились далеко позади.
Иван опустился под дерево, прислонился спиной к шершавому стволу, выдохнул и сердито пробормотал:
– Вот и провел отпуск в деревне. Хорошо отдохнул. Ничего не скажешь.
Рядом во влажной траве чернела спелая ежевика. Он сорвал несколько ягод, до которых дотянулся, бросил их в рот и стал жевать, размышляя. Больше всего Иван боялся, что кто-то из вымогателей, обработанных им ночью, умер. Такое вряд ли возможно. Он старался действовать аккуратно, но чем черт не шутит. Вдруг у кого-то из этих быков оказалось слабенькое здоровье? Но даже убийц так не ищут, если, конечно, на милицию не давят сверху покровители этих отмороженных сборщиков долгов.
Однако рассиживаться было некогда. Иван поднялся и зашагал дальше. Важно выдержать темп, иначе погоня настигнет его. Отдыхать можно будет потом, на пенсии. Если он, конечно, доживет до нее.
Осторожно продвигаясь по прелой прошлогодней дубовой листве, укрытой травянистым ковром и мелкими сухими веточками, которые предательски хрустели под ногами, Иван почуял чье-то присутствие вблизи, за густо переплетенными кустами крушины. Именно почуял. Едва заметный запах мог принадлежать только человеку.
Стараясь внешне не проявлять беспокойства, он слегка изменил направление движения, чтобы находиться боком к кустам. Так в него будет труднее попасть. Одновременно с этим Иван спешно продумывал, как поступить. Рядом располагался небольшой овражек. До него оставалось два шага.
Неожиданно у него опять возникло это хорошо знакомое чувство. Словно смерть взглянула в спину, сверяясь со своим списком. В голове вихрем пронеслась невеселая мысль, что его опять обложили. В мгновение между ударами сердца Иван осознал, что напряжение достигло критического уровня. Немедленно должно последовать действие. Затем в подтверждение этого он почувствовал ледяное дуновение опасности, от которого по спине побежали мурашки. Это было похоже на невидимую волну, вызванную движением атакующего противника.
Не раздумывая, Иван бросился на землю. Пуля прошла совсем рядом, но выстрела он не услышал. Григорьев вскинул пистолет, мигом развернулся, готовясь поразить стрелка, однако быстро осознал свой просчет.
Сильные руки схватили его за горло и стащили вниз в овражек. Скатываясь по мягкому склону, заросшему донником, Иван увидел, как в пенек на противоположном краю овражка ударила вторая пуля.
Его рука скользнула за ножом, но кто-то грамотно заблокировал это движение и прошептал в ухо очень знакомо, с глумливыми нотками в голосе:
