— Да? — удивился Колодников. Он даже представить себе не мог, что после того, что произошло утром в квартире Машки Беловой, Верстакова еще и на работу пойдет. — Хорошо, спасибо большое.
Найти кабинет Анны Тимофеевны в здании администрации оказалось делом несложным.
— Верстакова где тут у вас сидит? — спросил Колодников на вахте у молоденького, но важного милиционера в звании младшего сержанта.
— Второй этаж, восьмой кабинет.
Андрей направился было к лестнице, но сержант его окликнул:
— Э-э, гражданин, вы не борзейте! Позвоните сначала, если вас примут, тогда и пройдете!
— Что ты сказал? — и удивился, и разозлился Андрей. Обычно все милиционеры знали его в лицо. — Ты сколько в органах, орел?
— Уже год.
— И все время здесь стоишь?
— Да, — важно ответил сержант.
— Можешь прощаться с этим местом, сегодня же скажу Милехину, чтобы перевел тебя куда-нибудь подальше, ночным волком в пешую команду.
Сержант опешил, и, пока он прикидывал, кто этот человек и почему он так себя ведет, Колодников птицей взлетел на второй этаж.
В восьмом кабинете сидели двое: спиной к двери молоденькая черноволосая девушка, напротив — Верстакова. На ее лице был тот же самый безупречный макияж.
Увидев вошедшего сыщика, Анна Тимофеевна заметно изменилась в лице, и столь явный ужас промелькнул в ее красивых глазах, что Колодников уже не сомневался в правоте своих предположений. К тому же на ней действительно было красивое темно-синее платье. Несмотря на уверенность, Андрей все же решил соблюдать приличия до конца.
— Добрый день, Анна Тимофеевна! — вежливо поздоровался он и затем обратился уже к ее молодой напарнице:
— Будьте добры, оставьте нас вдвоем.
Хорошенькая мордочка девушки выразила недоумение, и она с немым вопросом в глазах посмотрела на свою начальницу. За этот год, что Инночка работала в администрации, она уже все поняла в негласном табеле о рангах городских чиновников, но этот посетитель никуда не вписывался. И одет слишком просто, и лицо странного гостя мало походило на лощеные будки визитеров. Но Анна Тимофеевна дрогнувшим голосом сказала совсем не то, что ожидала услышать ее молодая коллега:
— Идите, Инночка, можете сразу на обед.
— Но до обеда еще десять минут… — начала было девушка, но, взглянув на застывшее лицо своей начальницы, замолкла. Удивленно подняв красиво прорисованные бровки, Инночка вышла из кабинета.
«Да, стерва еще та растет, — подумал Андрей, глядя ей вслед. — Через пару лет к ней на драной козе не подъедешь».
Неторопливо опустившись на освободившееся место, Колодников, так же не спеша, достал из кармана диктофон, включил его и, поставив на стол, задал первый вопрос.
— Скажите, Анна Тимофеевна, вы были сегодня, примерно около одиннадцати, в квартире номер пять дома десять по Рабочей улице?
Верстакова молчала и как завороженная смотрела на крутящееся колесико кассеты. Колодникову пришлось повторить вопрос. Тогда его собеседница попыталась что-то ответить, даже открыла рот, но голос сорвался. Андрей выключил диктофон и заговорил как можно спокойней:
— Анна Тимофеевна, получилось так, что инвалид с первого этажа видел, как вы входили и выходили из подъезда. На процедуре опознания он. вас узнает, вы слишком эффектная женщина, тем более в таком красивом ярком платье.
— Я была там, но я не убивала, — она заговорила как-то неожиданно быстро, и Колодников не успел записать эту фразу. Нажав на пуск, он жестом предложил собеседнице повторить ее. Та все сказала слово в слово, и Андрей с удивлением заметил, что Анна Тимофеевна как-то успокоилась, в глазах уже не бы-Ло прежней паники, да и голос почти не дрожал.
— Тогда как все это было? Расскажите, — настаивал майор.
— Когда я зашла, она была уже мертва.
— Кто?
Голос майора теперь звучал жестко и напористо, сейчас он никак не напоминал добродушного увальня с забавной походкой.
— Ну эта, Машка.
— А как вы попали в квартиру? — Колодников решил раскручивать сразу.
— Дверь была приоткрыта, я постучала и вошла.
— Что дальше?
— Я шагнула вперед. — В глазах Верстаковой мелькнуло какое-то замешательство, и Андрей про себя закончил ее мысль: «С пистолетом в руке». А Анна Тимофеевна продолжала:
— …и увидела, что она лежит на полу, мертвая.
— И как вы это определили?
— Она лежала на полу, в комнате, — повторила Верстакова. — Я подошла поближе и увидела дырку в ее лбу.
— Продолжайте.
— Мне стало страшно, я развернулась и побежала вниз.
— Вы не стали вызывать милицию?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, у меня был какой-то шок. Все тут перехватило, — она двумя руками показала на горло. — Инночка может подтвердить. Я пришла, она мне про работу твердит, а я не понимаю ничего. Только сейчас начинаю приходить в себя.
«Это видно, — подумал Андрей, — говоришь, как пишешь». А вслух спросил:
— Это настолько вас потрясло?
— Да. — Анна Тимофеевна открыла ящик стола, достала сигареты, закурила, с жадностью сделала первую затяжку. — Не каждый день, знаете ли, видишь мертвецов, да еще убитых…
— . А что вы там вообще-то делали? — наконец задал главный вопрос Колодников. — Зачем вы пришли в квартиру Беловой?
— Ее фамилия Белова? — удивилась она, а в глазах даже мелькнул смешок. — Забавно!
— Почему забавно?
— У меня тоже девичья фамилия Белова.
— Не родня?
— Нет! — это прозвучало слишком резко, словно Анну Тимофеевну оскорбило предположение о родстве с малограмотной поломойкой. — Таких у нас в родне нет.
— Да, бывают совпадения, — согласился Колодников и продолжил:
— Так зачем, с какой целью вы пришли утром в квартиру Марии Беловой?
— Я принесла ей деньги за уборку подъезда, — она кивнула куда-то в сторону. — Вот они, до сих пор в сумочке лежат.
— А почему именно сегодня? К тому же еще вчера вы мне говорили, что не знаете, где она живет, — настаивал Колодников.
Анна Тимофеевна снова глубоко затянулась, чуть сморщилась от едкого дыма.
— Это я узнала только сегодня утром. У меня вчера от этой хлорки разболелась голова, я подошла к Ольге Онуфриевне, это старшая по подъезду, моя соседка напротив. Она всегда собирает деньги за уборку, пожаловалась ей. Она и попросила меня по дороге на работу занести Машке эти самые деньги и лично высказать ей все претензии. От нее я и узнаг ла этот проклятый адрес.
«Похоже, она не врет, и выглядит логично, — решил Колодников. — На сто процентов уверен, что эта самая Ольга Онуфриевна все подтвердит. Только одна неувязочка, дорогая моя Анна Тимофеевна, здание администрации от дома Беловой в противоположной стороне. Поди, скажет, что решила прогуляться. Погода хорошая, то-се!»
— Но вам же совсем не по пути? — высказал он свои сомнения вслух.
— А я решила перед работой прогуляться. Погода хорошая, и время было.
Глядя на довольное лицо собеседницы, Колодников понял, что именно этот вопрос она и рассчитывала услышать и ответ был готов заранее.
«Хорошо, ты решила, что все просчитала точно и владеешь ситуацией. А как ты отнесешься к этому?»
— Скажите, а в котором часу вы пришли к Беловой? Постарайтесь ответить с точностью до минут.
— Ну, — она заколебалась, — примерно в пол-одиннадцатого.
— По заключению экспертов и показаниям свидетелей именно в это время в квартире произошло убийство. Вы кого-нибудь видели в квартире или по-близости?
Верстакова замерла, глаза ее расширились.
— Да, я ведь видела его!
— Кого его? — сразу не понял Андрей. — Убийцу!
— Почему вы решили, что именно убийцу? — пришло время удивляться Колодникову. Такого поворота он никак не ожидал.
— А он вышел из подъезда прямо передо мной. Кроме того, когда я вошла в квартиру, там еше стоял дым такой, от пороха.
— А вы хорошо знаете, как пахнет порох? — заин тересовался Андрей. — Увлекались стрельбой, охотой?
В глазах женщины промелькнуло смятение.
— Да нет… отец у меня в свое время увлекался охотой, с детства помню.
— Ну хорошо, — согласился Колодников. — А почему убийцу не видел инвалид?
— А он не пошел по дорожке, а сразу свернул и прошел под окнами к торцу дома.
— Можете его описать?
— Попробую.
Глядя на напряженное лицо Верстаковой, Андрей понял, что она действительно старается припомнить все до малейших деталей.
"Да, если это все на самом деле так, как она-говорит, то это ей на руку.
Пока игра в ее пользу", — подумал он.
— Ну, такой молодой парень, — почти нараспев начала она, — как модно сейчас, коротко стриженный, здоровенький такой крепыш. Рост выше среднего, серые брюки, синяя рубашка с погончиками, с карманами. Да! — Она даже чуть привстала и торопливо сунула в пепельницу давно прогоревшую сигарету. — Губа у него была разбита!
— Это точно?
— Да! Разбита, и очень сильно. Он ее еще на ходу платком вытирал. Нет, не вытирал, а так, — Верстакова показала жестом, — промакивал.
