Дело № 23385.
В ресторане, как и всегда перед закрытием, было шумно и дымно. Гремела музыка. Люди за столиками старались перекричать друг друга, а оркестр старался перекричать людей. Солист с гитарой выводил высоким девичьим голосом слова популярной песни:
Как прекрасно все, что с нами было,
Как прекрасно все, что с нами будет!
Посетителям ресторана было весело и приятно. За столиком у стены сидели пьяные Усков и Веник. Усков был возбужден, раскраснелся, вспотел. Веник вел себя, как всегда, сдержанно и меланхолично.
— Коблер-шампань пил? — донимал Усков Веника. — Ну, пил, скажи?
Веник осоловело смотрел на Ускова, не понимая, чего от него хотят.
— Коблер-шампань! У-у-у, это же... это же... Коблер-шампань! — восторженно рассказывал Усков Венику. — Официант, коблера-шампаня! И чтоб быстро! Всем коблера-шампаня, всем! — он показал широким жестом на зал. — Подается со льдом в мадерной рюмке.
— В модерновой, — поправил Веник.
— В «мадерной» говорят, дурашка, — снисходительно объяснил Усков.
На кураж денежных клиентов официант отклинулся быстро и предупредительно:
— Сейчас сделаем.
В один момент он доставил на подносе два фужера, в которых содержалась странная многослойная смесь с яичным желтком на дне.
— Друг, спасибо, вот уважил, вот уважил! Aлoe любимое коблер-шампань...— Усков умильно смотрел то на фужер, то на официанта, затем достал из бокового кармана пиджака «красненькую» и припечатал ее к ладони официанта. — Это отдельно за коблер-шампань и за то, что человек ты хороший, хор-роший!
Официант с достоинством кивнул в знак согласия и благодарности.
— Веник, за наше с тобой счастье в личной жизни и... и... Успехи в работе. Поехали.
Звонко чокнулись. Усков, широко разинув рот, одним глотком пропустил в себя содержимое фужера. Веник недоверчиво, но с некоторым интересом осмотрел фужер, ухмыльнулся такому диву, чтобы желток в стакане, осторожно, интеллигентно отпил, а потом опрокинул все в рот, как и полагается, да так и застыл с полным ртом, а затем, нависнув над фужером, возвратил все выпитое вместе с яичным желтком обратно в сосуд.
— Желток не прошел, — добродушно объяснил он, передергивая плечами и намереваясь предпринять вторую попытку.
— Ну деревня, ну деревня! — засмеялся Усков. — Это же коблер-шампань, дурашка! Это же не сивуху мануфактурой занюхивать. Здесь тебе сразу с закусью дают: выпил — скушай
яичко, будь любезен. Это и есть культурная и красивая жизнь.
Веник потихоньку выплеснул под стол содержимое фужера, налил в него водки и выпил залпом.
— Ничего, Веник, привыкнешь. Я тоже не сразу... Красиво хочется жить, Веник, чтоб как коблер-шампань... Скитаемся собаками, ни кола ни двора. Смотри, как люди живут,— Усков оглядел зал. — А мы, Веник? Что мы хорошего видели? Деньги, Веник, надо тратить па хорошую, красивую жизнь. И не жалеть. И людям чтобы зла не делать, понял?
— Не-е, не делать! — горячо подтвердил Веник.
— Люди — хорошие, они нас не обижали, — в голосе Ускова зазвенела слеза.
— А... — заикнулся Веник.
— Про то забудь, то ошибка, зла не держи. Это плохо. Мы тоже ошибаемся. Что, думаешь, не ошибаемся?
— Ошибаемся, — честно подтвердил Веник.
— Вот видишь. Надо прощать. Мудрость жизни... прощать.— Усков стал пьяно заговариваться, сник, подремал немного с полузакрытыми глазами. Но снова встрепенулся, разлил по рюмкам. «Да я Алеша — косая сажень», — попробовал голос. «Да я Алеша...» — заблажил и нетвердо поднялся из-за стола. — Сейчас,— Усков в восторге потряс кулаком, — сейчас я... мы...
Он направился к оркестру, долго убеждал музыкантов, совал им большие деньги, доплачивал, не считая, пробовал петь, демонстрируя возможности: «Да я Алеша — косая сажень». Наконец оркестр заиграл, а Усков в состоянии эйфории у оркестровой площадки все дирижировал, дирижировал...
Дело № 23561.
«Типовые версии по делам об умышленных убийствах» — эта брошюра поступила в библиотечку Петрушина совсем недавно и прибегать к ее услугам ему пока не приходилось. Пособие родилось после статистического обсчета большого числа дел, расследованных в разное время и в разных местах. Это была попытка использовать теорию вероятности для построения версий.
Как известно, в случайных событиях, если рассматривать их во множестве, видна определенная закономерность, часто совершенно необъяснимая. Почему, например, почта страны фиксирует ежегодно почти одно и то же количество писем, отправленных без указания адреса получателя? В каждом конкретном случае это понятно: рассеянный человек, забыл, бывает. Но почему подобная забывчивость так последовательно себя проявляет в большом числе фактов? Или другой пример: человек выпил, нахулиганил, попал в милицию. «Это случайность, больше не повторится,— хором заверяют родственники». Резон есть, конечно. Если бы не выпил, если бы не подвернулся под горячую руку «этот тип в очках», к тому же некурящий, может быть, ничего бы и не произошло. Но в масштабах страны подобные «случайности» сливаются каждый год примерно в одну и ту же цифру с незначительными отклонениями в ту или другую сторону. «Закон больших чисел», — констатируют статистики.
Этим-то законом и решили воспользоваться ученые, чтобы помочь следователю в самом трудном его деле — выдвижении версий по крайне ограниченным исходным данным. Вот как выглядит один из частных выводов этого исследования: «Если убийство лица мужского пола в возрасте до 23 лет путем нанесения одного ранения совершается в месте массового культурного отдыха (клуб, кинотеатр, парк и т. д.), то убийцей с вероятностью 75% является лицо мужского пола в возрасте 17—22 лет, состоящее в родственных или иных связях с потерпевшим и проживающее в радиусе 300—1500 метров от места происшествия».
Кажется, что все проблемы розыска близки к разрешению: циркуль и план местности идут на смену громоздкой криминалистической технике, преступник вычисляется путем подстановки в формулу недостающих элементов. Найти искомое на «кончике пера» — это ли не мечта сыщика! Но победу мешает торжествовать вероятностный характер результата. То, что только вероятно,— еще не факт. А правосудие приемлет исключительно факты и одни только факты.
Ну а для выдвижения и проверки версий это вполне годится. Задействовав наиболее вероятную версию и отложив до срока менее вероятную, следователь вернее и быстрее может прийти к нужному результату.
У следователя Петрушина появилась неплохая возможность проверить предсказания ученых, а у последних соответственно — помочь Петрушину в раскрытии преступления.
Итак, подставляем условия задачи: а) убийство из корыстных побуждений, б) совершенное в квартире, в) в отношении женщины, г) посредством нанесения одного ранения, д) с последующей попыткой поджога. Смотрим на результат. Кто же преступник? Пол мужской, возраст 33—36 лет. Отношения с потерпевшей: а) знакомый по месту работы или жительства (66,7% вероятности), б) случайный знакомый (33,3%). Характеристика: пьянство, антиобщественное поведение: судимость за кражу, хищение, грабеж, хулиганство (66,7%). Местожительство: в 100— 400 метрах от места преступления, как исключение, далее — до 1 километра. К этому можно добавить 48 размер, 3 рост. Модель готова, можно двигаться дальше.
Самый главный сейчас вопрос — кто звонил, кто сообщил о преступлении и как звонивший об этом узнал, ведь квартира Ведниковой была закрыта на три замка и никаких следов взлома или действия отмычкой не обнаружено. Следователь Петрушин дал поручение уголовному розыску установить это лицо, при этом подумал, что угрозыск не будет в восторге от такого задания: легко сказать, да трудно сделать. Найти звонившего может оказаться ничуть не проще, чем найти самого убийцу. Следователь это понимал, но искать — дело розыска, их проблема, ц как ее решить, они должны знать.
Вскоре из милиции пошли рапорта.
«Проверкой установлено, что жильцам дома, где проживала гр-ка Ведникова, о ее смерти известно не было, никто из них ничего подозрительного не замечал, в милицию не звонил».
«Докладываю, что гр-ка Нежевская, осуществлявшая уборку лестничных клеток в доме, где совершено убийство, ничего по существу происшедшего не знает. Ничего не знает также почтальон Старосветова, обслуживающая этот дом».
«Доношу, что произведенным мною опросом лиц пенсионного возраста близлежащих домов каких-либо данных, интересующих следствие, не добыто».
Отрицательный результат — это, конечно, тоже результат, но лучше бы уж сразу положительный, пусть и не такой скорый, иначе в деле могут оказаться сплошные «не»: не добыто, не установлено, неизвестно. Бумаг много, а толку мало. Хотя, конечно, люди работали и должны отразить результаты работы, придраться не к чему.
Через день участковый явился к следователю лично и привел с собой преклонных лет даму, с яркими белокурыми волосами. Он шепнул следователю, что эта женщина, по фамилии Волкова, живет в доме напротив дома Ведниковой и имеет сообщить нечто важное.
