На мгновение Галина обрадовалась. Так просто было решить судьбу человека, с которым она некогда дружила. Всего и дел: обставить в карты туповатого мужика. Как все просто.
Но потом Галине показалось, что она где-то слышала нечто подобное. Или читала… Нет! Именно слышала! Он слышала такую историю про проигранного в карты друга и про спасительную возможность отыграть его жизнь обратно. Это все та же история с Валентином. Чем-то она закончилась? Чем-то закончится она на сей раз?
Галину даже качнуло, когда она поняла, что едва не шагнула только что в расставленную для нее ловушку. Бесхитростную, но не раз проверенную западню.
— Так что? — улыбнулся ей Жора. Галина молча повернулась и пошла прочь.
— Так что сказать Толстому? — крикнул ей вслед Жора. — Ты будешь играть?
Прости, Светка. В этой сволочной жизни каждый сначала сам за себя, а потом уже начинается романтика, взаимовыручка и прочий серпантин.
— А деньги? — продолжал кричать Жора. — Деньги-то возьмешь?
Галина шла, не разбирая дороги. Шла, куда несли ее ноги. Уйти бы куда-нибудь подальше от этого города, от этого мира, от себя! Она только что чудом не попалась в ловушку, но облегчения это избавление не принесло.
Не попалась сегодня — попадется завтра, послезавтра. Главное — охота началась, и остальное — вопрос времени. Она славно погуляла, порезвилась, и теперь с нее постараются получить по счету и даже гораздо больше.
«Бежать!» — колыхнулась в мозгу шальная мысль. Куда бежать?
Галина подняла голову и обнаружила, что ноги принесли ее на железнодорожный переезд. Она стояла на путях.
Хороший ответ. По крайней мере, быстро и без вариантов.
Галина посмотрела в одну сторону, в другую. Откуда придет поезд?
Она тяжело согнула колени и села на рельс. В голове — туман, во рту — привкус укропа. Жизнь прошла, прошла зря. Галя закрыла глаза. Можно приложить ухо к рельсу, услышать гул приближающегося состава, и когда он…
— Простудитесь, извините за выражение.
Галя даже подпрыгнула от неожиданности.
Перед ней стоял молодой человек в офицерской форме. Она не разбиралась в регалиях, но одинокая крохотная звездочка на его погоне никак не могла быть генеральской. Офицер был симпатичный, и улыбка такая… хорошая.
— Я, конечно, виноват, что помешал, — офицер приложил руку к груди, — но сидеть на железе вредно. И потом, может поезд пройти…
— Да, спасибо, — кивнула Галина рассеянно. — А вы кто?
— Младший лейтенант Жгут! — браво щелкнул каблуками офицер и добавил уже без пафоса: — Алексей. Или Леша.
— Вы… вы откуда?
— Да я в командировку. Надо забрать у вас призывников. Шестнадцать человек по списку. Шестнадцать защитников Родины.
— Понятно.
— А сегодня я вроде как выходной, — неуверенно улыбнулся лейтенант. — Только я, похоже, заблудился. В какую сторону у вас тут площадь Коптешко?
— Понятно, — повторила Галина. — Коптешко — это в центре. Это далеко. А вы женаты?
— Нет. Таких отчаянных женщин в СССР не осталось. Всех увели за собой декабристы.
— А вы что, каторжанин? Или готовите бунт?
— Почти. Жилья нет, зарплата смешная, назначение — черт-те куда. Кому я нужен?
«Мне!» — мысленно завопила Галина. А вслух спросила:
— Вы хорошо танцуете, господин декабрист?
— Ни то ни се, — честно сказал Алексей.
— Но сегодня вы выходной?
В голове у Галины дозревал план спасения, план бегства.
* * *
Вскоре она встретилась с Жорой.
— Жора, я хотела сказать тебе, что собираюсь уехать… с одним человеком.
— В каком смысле? Каким человеком? Что за фуфло?
— Без фуфла, Жора. Помнишь, ты обещал мне, что не станешь бузить, если я скажу тебе, что собираюсь… В общем, ты обещал отвянуть, помнишь?
— Помню. — Жора зло сплюнул. — Я от своего слова не отказываюсь. Просто хочу спросить, что это за фраер?
— Какая разница? Он из другого города, мы уезжаем, и никто никогда не услышит о нас.
Она ответила на один из главных вопросов, которые возникли у Жоры Жбана. Никто не услышит о них. Никто не узнает, что Жора Жбан получил от ворот поворот. Это важно. Можно даже пустить слушок, что непослушная девушка Галя допрыгалась и получила свое. Кроме того, она не спросила о деньгах, которые он был ей должен. Тоже мудрый ход. Но не только свой авторитет и деньги волновали Жору. Галина была для него больше, чем просто подружка.
— И кто же он? — нехорошо усмехаясь, поинтересовался Жора. Он не сомневался, что сможет нагнать страху на любого соперника. — Я просто спрашиваю, кто он. Я ведь могу спросить?
— Он не местный, — ответила Галина, лихорадочно соображая, как обезопасить Лешку от встречи с отставленным ухажером, а заодно вывести Жору из соблазна сломать ей напоследок челюсть.
— Понятно, что не местный, — хмыкнул Жора. — Среди местных дураков мало. Кто он такой?
— Серьезный человек, — ответила Галина неопределенно.
— Если серьезный, я, наверное, его знаю?
— Это… — Галина так и не придумала, что соврать, но выданный ею ответ неожиданно попал в точку: — Это Жгут.
— Жгут? — Жора нахмурился. Ему и в голову не пришло, что Жгут — это не кликуха, а фамилия, записанная честь по чести в советском паспорте. Он решил, что на Галину положил глаз иногородний авторитет. Подобное обстоятельство не могло его не расстроить. За несколько лет спокойного житья в родном Чанске Жора Жбан отвык от борьбы за власть. Он был единоличным хозяином в своей небольшой вотчине, не посягал на чужие уделы и радовался, что никто не вторгается к нему. Жора вырос в тепличных условиях и не имел желания пускаться во все тяжкие, воюя с чужаками. О Жгуте он ничего не слышал и не мог оценить соперника. С одной стороны, отдавать непонятно кому свою женщину ему не хотелось. С другой — Жгут мог оказаться слишком серьезным человеком. Дилемма возникла нешуточная. Но, в конце концов, Жора рассудил, что в блатном мире женщина — повод несерьезный, и лучше уступить этому неизвестному Жгуту Галину, чем нарываться на неприятности. Впоследствии можно разнюхать, кто такой этот Жгут, откуда он и с чем его едят. Может быть, тогда Жора и сведет с ним счеты…
— Ну-ну, — покачал он головой, окидывая Галину насмешливым взглядом. — Смотри не продешеви.
Только и всего. Вот так просто Галина вырвалась тогда из западни, чтобы теперь попасть в новую…
Галина взяла билет до одной из станций в направлении Владивостока. Проехав два с половиной часа в обратную сторону, она оставила себе больше времени на поиск партнеров и игру. Всего она планировала провести в поезде часов шесть. За это время, если повезет, можно было прилично выиграть.
Еще она с грустной иронией подумала, что если ее раскусят, то, возможно, выкинут из поезда неподалеку от города. Будет шанс приползти домой, а в крайнем случае, не придется канителиться с опознанием и доставкой.
Только никаких крайних случаев Галина и допускать не хотела. Она спасет Лешку и отомстит Голощекину, швырнет ему деньги в скалящуюся морду, чтоб подавился, чтоб знал свое место!
На станции Галя купила билет до Астрахани. Некстати, если проводник будет знать, что она собирается выходить в Гнилищах. Дорогой, конечно, билетик, но кто считает волосы, снимая голову?
Место ей досталось в плацкартном вагоне. Верхняя полка. Какая разница, если она не собирается им даже воспользоваться? Важно попасть в поезд. Лучше бы, конечно, купе, а то и мягкий — так выглядело бы солиднее, но была только плацкарта.
Она вошла в хвосте поезда, нарочно подойдя за минуту до отправления, и теперь с полным правом проходила насквозь вагон за вагоном, пробираясь к своему, восьмому.
Она шла, подталкивая коленом набитый всяким хламом чемодан, пригибаясь, чтобы не зацепить вытянувшиеся с верхних полок ноги, перешагивая выпирающие из-под боковых мест тюки и рюкзаки.
Шла, напялив на лицо маску раздражения и усталости, — нормальные реакции человека, испытывающего неудобства, и при этом жадно шарила взглядом по сторонам.
Галина даже приблизительно не представляла себе, как ей отыскать нужных людей, игроков с большими деньгами. Времени на то, чтобы ждать, пока те сами обратят на нее внимание и начнут прощупывать, не оставалось. Надо было переть напролом, лезть на рожон. Только вот куда лезть? Где он, этот самый рожон?
Играющих в карты было хоть отбавляй. Боже, сколько же людей по Союзу убивают время, перекладывая эти разрисованные картонки! Играют и стар, и млад, мужчины и женщины, и небритые, с отекшими от пьянства лицами работяги, и люди вполне интеллигентного вида; играют дети, дородные мамаши, субтильного вида старички, военные, попы, и даже олигофрены, которых всюду водят за ручку и кормят с ложки, азартно режутся со своими поводырями в «пьяницу».
