выходу.
– Едем? – спросил его шофер.
– Подожди здесь, я пройдусь.
Через десять минут полковник беседовал с начальником охраны ювелирного магазина, расположенного на противоположной стороне улицы, прямо напротив выезда во двор.
– У вас три камеры на улице? – спросил Шоцкий.
– Да. Много? – смеялся охранник. – Специфика магазина, ну и, паранойя хозяина. Простите.
– А куда они смотрят, можете показать?
– Конечно. Вот. Вправо, влево и вперед. Сам вход виден изнутри помещения. Она стоит так, что видна и улица и коридорчик. Все ж из стекла.
– Угу. – Шоцкий смотрел на экран, отображающий вид с камеры, смотрящей вперед. Она захватывала противоположную часть улицы, въезд во двор, и двор, и даже само отделение. – Прямо напротив вас находится полицейский участок, вы не доверяете полиции?
Начальник охраны снова рассмеялся.
– Все вопросы к хозяину.
– Как долго вы храните заснятые материалы?
– Месяц.
– Зачем? Хорошо, простите, я все понял.
Охранник смеялся.
– Вы не могли бы найти мне запись, сделанную с этой камеры девятого мая.
– Легко.
Прошло несколько минут.
– Готово, – сказал начальник охраны. – Какое время?
– Когда у нас салют? Да, давайте с семи вечера. На ускоренную поставьте. Или давайте, я сам. Не хочу вас отвлекать. А то ограбят, а я виноватым окажусь.
– Хорошо, – все, также смеясь, согласился охранник и развернулся к другому экрану.
– У меня всё, – через несколько секунд сказал Шоцкий. – Можете сделать мне копию фрагмента. Или, давайте, я сам.
– Да, лучше сами, я в этой технике, сами понимаете, – сказал он.
Поблагодарив охранника и попрощавшись, Шоцкий вернулся в отделение полиции.
– Вы что-то забыли? – удивленно, и уже окончательно поставив на себе крест, спросил начальник отделения и снова начал тереть ладони.
– Давайте посмотрим кино. Не возражаете? – предложил Шоцкий.
– Что?
Через минуту они сидели перед монитором компьютера.
– Ну, вот, – говорил Шоцкий, – «Козелок» подъезжает, два бойца выносят хрупкую девушку, заносят внутрь. Я промотаю. Так, тут девушка выбегает, падает. Грабительница ваша. А вот второй грабитель, он стоит на противоположном конце двора и машет девушке. Они убегают, дальше тут не видно, куда. К автомобилю, как вы уже выяснили.
Пот стекал с лица начальника.
– Согласен, можно трактовать, как ограбление, – сказал Шоцкий. – Но, как налет? Увольте. Что могут рассказать эти два блюстителя порядка, вдвоем несущие к вам в гости девочку? Я все равно узнаю, не тратьте мое время.
– Эти идиоты взяли ее на Курском вокзале. Сказали, что вела себя плохо, – сдавленным тоном бормотал начальник.
– Как плохо?
– Не сказали, я же говорю, идиоты.
– Понятно. Как вы собирались это все скрыть? Ладно, пусть управление собственной безопасности вами занимается. Не делайте глупостей, капитан. Я это никуда не буду толкать до поры до времени. А, может, и, вообще, не буду. Но, рекомендую вам задуматься о том, в нужном ли месте вы сидите. Будьте здоровы.
Начальник закашлялся. Шоцкий вышел из кабинета.
Через полчаса он бродил по Курскому вокзалу с фотографией Оксаны, а еще через полчаса завсегдатай зала ожидания, испускающий неприятный запашок, рассказал, что видел, как все происходило в День Победы.
Через полтора часа Шоцкий опрашивал соседей Оксаны, после чего навестил ее мать. Та с трудом могла разговаривать, – плакала она без перерыва. Шоцкий узнал о том, что за человек был ее второй муж, отчим Оксаны, о приставаниях к Оксане, об избиениях матери, об ударе сковородкой, о том, как мать фактически выгнала дочь из дому, и о причине последнего посещения Оксаной своего дома.
Через час Шоцкий нашел местного участкового.
– Здравия желаю, товарищ полковник. – Лейтенант вытянулся, как на параде.
– Соловьевы? – тут же спросил Шоцкий.
– Прошу прощения, не понял?
– Все ты понял, лейтенант. Я насчитал семь сигналов, которые ты получал. В чем причина твоего бездействия?
– Виноват, товарищ полковник, от потерпевшей не поступало заявления.
– Угу. Свободен.
Когда Шоцкий садился в автомобиль, ему на телефон пришла информация по кредитной истории Андрея Зорина, которую он запросил накануне.
– Понятно, – посмотрев, проговорил он, и обратился к водителю: – Пообедаем?
– С удовольствием.
После обеда Шоцкий посетил офис, где работал Зорин. Он выяснил, в каком отделе тот работал и направился прямо к начальнику.
– Чем могу быть полезен? – заискивающе спросил начальник Андрея Шоцкого.
Иван Владимирович внимательно посмотрел в его глаза, после чего спросил:
– Вы давно тут работаете?
– Пять месяцев.
– Ясно. – Шоцкий, не говоря ни слова, вышел из кабинета.
– Что я могу сказать, – говорил директор по производству, – четыре года я знал Андрюшу. Замечательный специалист, грамотный, исполнительный, тихий такой. Да и, просто, хороший парень. И не верю я в то, что он мог что-то натворить. Приходили же уже, опрашивали. Но, до меня не дошли. А вы заново начали?
– А почему он уволился? – спросил Шоцкий. – За один день. Я уже был в отделе кадров.
– Не могу сказать. С начальником он не ладил, но это дело поправимое. Такое ощущение, – ну, мне так кажется, – что-то его терзало в последнее время, что-то грызло изнутри. Тоску в его глазах я наблюдал в последнее время.
– У него квартира, машина, все в кредит взято. Странное решение, вы не находите? Мне интересно ваше личное мнение, так сказать, не для протокола.
– Мне кажется, это был бунт, – сказал директор.
– Спасибо. Я могу поговорить с его коллегами?
– Конечно.
Шоцкому отвели отдельный кабинет.
– Да отличный мужик был. Не знаю, что за муха его укусила?
– Классный парень, немного странноватый порой. Но, мне нравился.
– Я знаю девушку, которая была в него влюблена.
– Добрый он был.
– Он как сядет за проект, так обо всем забывает. И тихим был, никогда ни с кем ни о чем не спорил. Только слушал.
– Да мне, вообще, по фигу!
– Честно говоря, мне так жалко было, когда я узнала, что он увольняется. Он же в один день взял и ушел, не попрощавшись, по-английски.
– Мы друзьями были. Раз в месяц в бар ходили, традиция такая. Да, клeвый он был, хоть и не умел пить.
– Я вам не нужен? – После того, как Шоцкий закончил, в кабинет заглянул начальник Андрея.
– У вас есть, что добавить?
– Я начальником его был.
– А почему вам не терпится что-то сказать?
– Ну, как, я же говорю, он был моим подчиненным.
– Вот этой фразы мне достаточно. Подчиненным. – Шоцкий поднялся и снова пристально посмотрел в глаза начальнику. – Нет, с вами мне не о чем разговаривать.
Ближе к вечеру Иван Владимирович посетил квартиру Андрея. Он прошелся по комнатам, осмотрелся, изучил книги, лежавшие на тумбочке возле кровати в спальне, осмотрел кухню, пустую комнату, в которой на полу лежали одеяла, составляющие импровизированную кровать.
– Он приводит домой молоденькую симпатичную
