Какое-то время машины еще ехали почти вровень, так как водитель «Волги» тоже увеличил скорость. Обе машины неслись по ночной пустынной автодороге на высоких скоростях.
В этот момент боковые стекла «Волги» почти одновременно опустились, и в оконных проемах показались два дула — автоматное и ружейное. Сквозь шум от рычащих автомобильных моторов послышались резкие автоматные очереди и ружейное рявканье.
По металлическому корпусу джипа и по его стеклам ударили пули. После первого же залпа Терентьич вскрикнул от боли, но все же не выпустил руль из рук. Он резко подал машину влево, выехав на середину дороги, и автомобиль киллеров оказался позади.
— Где автомат?! — крикнул Потапов.
— Там, под задним сиденьем, — ответил Терентьич, морщась от боли и давя на педаль газа.
Сергей перелез на заднее сиденье и достал из-под него спрятанный автомат Калашникова. Освободив оружие от тряпки, в которую он был завернут, Сергей передернул затвор и снял автомат с предохранителя.
По джипу снова открыли огонь их двух стволов. Видимо, в баллон попала пуля, потому что машина пошла юзом. Но опытный водила Терентьич несколькими умелыми действиями, работая рулем и педалями, выровнял машину на дороге.
— Стреляй, Серега, стреляй в них! — заорал Терентьич. — Если из помпового по скату попадут, никакой гидроклей не поможет.
Потапов, наклонившись к Терентьичу, крикнул ему в ухо:
— Слушай меня внимательно. Сейчас будет поворот на узкую пешеходную дорожку. Не пропусти его. Как только он покажется, сворачивай. Места для одной машины там хватит. Проезжай по нему метров пятьдесят и останови. Понял?!
Терентьич кивнул головой и, как только увидел поворот, резко затормозил и свернул на щебеночную дорожку. Она была шириной не более трех метров.
Как только джип остановился, Сергей выпрыгнул из машины с автоматом в руке и выбежал навстречу въехавшей на дорожку «Волге».
Расстояние до машины с киллерами было метров двадцать, когда Сергей вскинул автомат. Прицелившись, он открыл огонь короткими очередями, ориентируясь на темные контуры людей, видневшиеся на просвет между ветровыми стеклами автомобиля.
Это была западня для киллеров, такого они не ожидали. Узкая дорожка не позволяла «Волге» маневрировать. Стрелять также было неудобно, мешало ветровое стекло, покрывшееся мелкой сеткой трещин после первой же автоматной очереди Потапова, а времени на то, чтобы высунуться в дверной проем, у них не оставалось.
Сергей расстрелял в упор уже больше половины рожка, когда «Волга», все это время ехавшая на него, вдруг резко свернула влево и врезалась в дерево.
Потапов, держа автомат наготове, стал медленно приближаться к автомашине с киллерами. Первый же взгляд на людей, находившихся на передних сиденьях, показал, что и шофер, и киллер, сидевший рядом с ним, мертвы. Пули, выпущенные Потаповым, попали им в голову.
Однако второй стрелок был еще жив. Он лежал на заднем сиденье, сжимая окровавленными руками помповое ружье.
Пули попали ему в правое плечо и в руку. Увидев в окне машины Сергея, киллер попытался вскинуть ружье, но Сергей остановил его, направив автомат и крикнув при этом:
— Не дергайся, пристрелю!
Киллер затих, выжидательно глядя на Потапова.
— Кто меня «заказал»? — задал вопрос Сергей.
Киллер молчал. Он закрыл глаза и издал тихий стон.
— Где ты работаешь? — снова спросил его Потапов.
И снова в ответ лишь молчание.
— У тебя есть шанс остаться в живых, если скажешь, на кого ты работаешь. В машине есть аптечка, скоро сюда приедут менты.
Охранник разлепил спекшиеся губы и тихо проговорил:
— Охранное агентство «Эфес», — после чего снова закрыл глаза и откинул голову.
Потапов обошел «Волгу» с другой стороны и, подойдя к мертвому шоферу, засунул руку в карман пиджака, достал оттуда два удостоверения, одно из них было водительское, а другое гласило, что этот человек является сотрудником охранного агентства «Эфес».
«Парень не врет».
В следующую секунду до него донесся знакомый щелчок от передергивания затвора на помповом ружье. Он интуитивно отпрянул в сторону за мгновение до того момента, как грянул выстрел. Заряд пролетел в считанных сантиметрах от головы Сергея, но снова перезарядить ружье он киллеру не позволил. Вскинув автомат, расстрелял все оставшиеся в рожке патроны.
Пора было уходить. Все, что хотел, Потапов выяснил. Когда он подбежал к джипу, Терентьич уже перевязал рану. Пуля попала ему в бедро.
— Сильно задело? — спросил Потапов.
— Нет, не очень, ногой двигать могу. Но больно!
Терентьич посмотрел на Потапова и неожиданно сквозь гримасу боли проступила улыбка.
— Ну и видок у тебя, в смокинге, в галстуке-бабочке и с «калашом» в руке.
— Хватит эстетствовать, — отмахнулся Потапов. — Двигайся на соседнее сиденье, я сяду за руль.
Усевшись на место шофера, Сергей повел джип по пешеходной дорожке, которая вскоре вывела его на проезжую часть. Через пятнадцать минут он уже въехал во двор пятиэтажки, где снимал квартиру Глеб Панкратов.
В первую секунду, когда Глеб открыл дверь, он был крайне удивлен, что Потапов пришел не один. Но в следующий момент он все понял и посторонился, позволив Потапову провести раненого Терентьича в квартиру.
— Как это произошло?
— В районе Ботанического сада, на пустынном участке, нас догнали на «Волге» и расстреляли. Если бы я не положил накануне «калашникова» для подстраховки, нас бы уже не было в живых.
Глеб помог Потапову перевязать Терентьича. Потапов вызвал врача, который частным образом, сохраняя все в тайне, оказывал организации Сергея медицинские услуги. Потом приехал Костя Титов, отвез Терентьича домой и отогнал машину от станции техобслуживания.
Вскоре после всего этого Потапову позвонил Дегтярев.
— Есть какая-нибудь информация? — спросил его Сергей.
— Да, — просто ответил Иван. — Звонок был, и звонили из кафе. Мужской голос сообщил Буковскому информацию о видеокассете.
— Ты прослушал аудиопленку?
— Да, — ответил Дегтярев.
— Значит, ты уже знаешь, кто предатель? — спросил Потапов.
— Знаю, — ответил Дегтярев.
— И кто же он? — спросил Сергей после некоторой паузы.
Дегтярев назвал фамилию.
* * *
Было уже раннее утро. Сергей и Глеб сидели на кухне и молча курили. Они уже обо всем переговорили. Для Панкратова был новый заказ. Потапову тоже предстоял сегодня нелегкий день. Утром за ним должен был заехать Дегтярев.
— Я только одного не могу понять, — прервал молчание Глеб, — как только этот человек попал в вашу команду.
— Его привел Силантьев, сказал, что он специалист и за его плечами уже не одни выборы, — ответил Потапов. — К тому же он со скандалом ушел из областной администрации, поэтому мы и решили, что у него есть все основания не любить нынешнюю власть. Однако это скорее всего было фикцией. Этого засланного к нам казачка готовили давно.
— Да, натворил бед этот паскуда, — сказал Панкратов.
Он задумался, потом спросил:
— А ты уверен, что надо действовать именно так? Может, все-таки сделать это по-тихому?
— Нет, — ответил Потапов, — пусть своим уходом он теперь на нас поработает, — усмехнулся и добавил: — Умрет героем. Я этому козлу еще и похороны его оплачу.
* * *
— Нет, нет, господа, я не могу этого сделать, — Шатунов вскочил со стула и остановил видеозапись. — Вы что, с ума сошли, что ли? Это же бомба, самая натуральная бомба, причем под нас самих.
— Чего ты испугался? — усмехнувшись, спросил Потапов. — Ты же у нас известный в городе «бомбист». Я принес тебе сенсацию. Таких материалов некоторые журналисты ждут годами. Так в чем же дело, почему ты не можешь дать ее в своем выпуске новостей?
— Да потому, — махнул рукой Шатунов и, засунув руки в карманы, нервно прошелся по кабинету, в котором они сидели втроем с Дегтяревым. Потом остановился перед Сергеем и произнес: — Все по тому же, ты сам знаешь почему.
— Я не знаю, — ответил Потапов. — Объясни.
— В конце концов, — Шатунов снова заходил по комнате, словно в поисках аргументов, — это мэр города. Неужели вы не понимаете?
— Ну и что, — сказал Дегтярев, — в Нью-Йорке мэра поймали за употребление наркотиков и публично об этом объявили.
— Так то в Нью-Йорке, — никак не мог успокоиться Шатунов. — А мы тут, слава богу, не в Америке. У нас сейчас другие нравы. Стеклов — это сила. Вы знаете, что нам за это будет?
— Ты за себя бойся, — ответил Потапов, — а мне уже бояться нечего.
— Да, я боюсь! Я вам открыто об этом заявляю! — вскричал Шатунов и тут же проверил, плотно ли закрыта дверь в его кабинет. — Я хочу жить спокойно, — сказал он чуть приглушенным тоном. — В конце концов, у меня пятилетний сын, и я хочу, чтобы он ходил в садик без телохранителей.
