Вячеслав Аркадьевич перешагнул порог и увидел очаровательную девушку и стоящего рядом бледного Степана. Впрочем, девушка казалась не менее напуганной. Правда, держалась получше. Пожестче. Быстро оценила ситуацию, кивнула:
— Так. Дальше разбирайтесь без меня, — и шагнула было в комнату, но Вячеслав Аркадьевич остановил ее.
— Ты была вчера на свадьбе, — сказал он.
— Хорошая память, — съязвила девушка.
— Все чисто, «папа», — вышел из кухни Боксер. — Одна комната заперта на замок. — Он указал на дверь. — Ломать?
— Что в ней? — поинтересовался Мало-старший, кивнув на дверь.
— Хозяйское барахло, — ответила Ирина.
Заглянул с площадки высокий качок с автоматом в руках.
— Это тоже твои друзья? — спросила Ирина у Степана, скрывая за деланной наивностью насмешку.
— Вроде того, — вздохнул тот.
— Наверное, в автобусе познакомились?
— Пойдем-ка в кухню, девочка, поговорим, — кивнул Вячеслав Аркадьевич. На ходу он обернулся, приказал коротко: — Боксер, скажи своим бойцам, пусть подотрут тут все.
— Хорошо, понял, — кивнул тот.
Вячеслав Аркадьевич прошел в кухню, не дожидаясь приглашения, присел на стул у окна. Оглядел стоящие на столе чашки с недопитым чаем, нарезанный батон, масло в масленке, ломтики сыра на блюдце.
— Давай рассказывай, — кивнул он.
— Что именно? — Ирина остановилась у двери, скрестила руки на груди.
— Как Степан в твою квартиру попал?
— Я собиралась принять душ и поехать на работу, тут звонит ваш сын, говорит, что ему нужна помощь. Голос у него при этом, как у овцы под ножом. Я беру левака и еду к нему в институт. Там трое каких-то жлобов чуть не откручивают нам головы. Мы от них убегаем и едем сюда. Все.
— Прямо так вот и убегаете? — едва заметно улыбнулся Мало-старший.
— Прямо так, — кивнула Ирина. — Еще вопросы будут?
— Ты где работаешь-то?
— Оператором в турагентстве. Работала, — девушка вздохнула. — До сегодняшнего утра. Я день прогуляла из-за вашего Степана. Меня, наверное, уволили уже.
— А квартира эта чья?
— Старичка одного. Я снимаю.
Вячеслав Аркадьевич посмотрел в окно, на заполненный боевиками двор, потом на серое, затянутое тучами небо. Спросил отстраненно:
— А теперь скажи мне, только откровенно, почему ты поехала Степку выручать?
— В смысле?
— Он позвонил, ты помчалась. Почему?
— Ну… — девушка растерялась. Было заметно, что вопрос застал ее врасплох. — Степан сказал, что ему нужна помощь.
— И что?
— И все.
Вячеслав Аркадьевич снова посмотрел ей в глаза.
— Ты ко всем на помощь бросаешься, кто тебе звонит?
Ирина вздохнула о чем-то своем.
— Не ко всем, — ответила она, помолчав. — Просто Степан мне понравился. Хороший мальчишка. Только дикий он у вас.
— Понятно. — Мало-старший поднялся, достал из внутреннего кармана пачку стодолларовых банкнот, свернутых в трубочку и перетянутых резинкой, положил на стол. — Это компенсация за прогул. Смени квартиру, если не хочешь нажить себе неприятностей. — Затем достал из нагрудного кармана визитку и положил рядом с деньгами. — Возникнут проблемы с начальством, позвони, я все улажу. — И, не говоря больше ни слова, вышел в коридор. Здесь коротко кивнул боевикам: — Поехали. — И, уже спускаясь по ступеням, спросил идущего позади Степана, даже не повернув головы: — Тебе нравится эта девушка?
— Пап, она меня спасла… — ответил тот.
— Это я знаю. Я спросил: она тебе нравится?
— Очень, — честно признался Степан.
— Ты знаешь ее телефон? На память?
— Нет, но у меня записан.
— Дай.
Вячеслав Аркадьевич на ходу поднял руку ладонью вверх. Все еще ничего не понимая, Степан выудил из кармана сложенный блокнотный лист, положил на широкую отцовскую ладонь. Тот спокойно порвал листок и бросил клочки в шахту.
— Ты… — Степан задохнулся от негодования, рванулся было подхватить обрывки, но те уже летели вниз, просачиваясь сквозь ячейки страховочной сетки, весело отплясывая «воздушный вальс».
— Никогда не встречайся с ней больше, — равнодушно пояснил Вячеслав Аркадьевич. — Она тебя растопчет. Слишком сильная. Не по тебе.
Когда они спустились во двор, Степан увидел серьезного, собранного Вадима.
— Ну что? — спросил у него Мало-старший.
— Абрека вчера не было. Он теперь над Божиными упырями стоит. Они на сходняк ездили, насчет нас тереть. Ты понимаешь, что это означает, Кроха?
Вячеслав Аркадьевич понимал. Сегодняшняя попытка наезда на Степу говорила о том, что Абреку и его структуре удалось убедить сходняк дать «добро» на мочилово Крохи и его людей.
— Все ясно, — ответил Мало-старший. — Поднимай бригаду.
* * *
Дима чувствовал себя очень глупо. Чтобы войти на съемочную площадку, он, продюсер фильма, вынужден был заказывать себе пропуск, причем даже не постоянный, а временный. Пришлось созваниваться с Мишей. Тот разыскал директора картины, вместе они позвонили на проходную, и только после этого Дима получил доступ на территорию киностудии.
На площадке царило уныние. По привычке, не шевелясь и вперившись в пространство, сидел оператор, актеры, собравшись в углу, о чем-то яростно спорили, Миша шептался с директором картины. Жунов болтал со своей пассией. Сценарист набрасывал что-то в неизменном блокноте. Со вчерашнего утра почти ничего не изменилось. Кроме одного. Декораций не было. Кладбище растворилось в воздухе, загадочно, с привкусом мистики. Сторожки тоже не было.
Дима остановился на пороге, огляделся, позвал:
— Миша!
Режиссер повернулся.
— А, Дима, видишь? Накрылся все-таки наш фильм. — Он подошел ближе. Директор картины остался на месте. Люди явно не знали, что им делать дальше. — Я уже бегал в дирекцию. Без мазы. Мы их вторую неделю динамим.
— Ты вот что, Миша, — Дима поманил директора, — нос на квинту не вешай. Не к лицу тебе. На тебя люди смотрят.
Директор картины — лысеющий плотный дядя в костюме — приблизился, протянул руку.
— Северьян Януарьевич, — представился он.
— Дмитрий Вячеславович, — ответил Дима без тени улыбки. Непривычно было девятнадцатилетнему мальчишке именовать себя по имени-отчеству, но лучше сразу расставить точки над «и», чем потом избавляться от всех этих компанейских «Димулей, Димычей» и прочего. — Северьян Януарьевич, скажите мне, декорации вы арендовали или заказывали?
— Что-то заказывали, что-то арендовали. А что такое?
— Ничего. Попозже составьте список тех, которые принадлежат группе. А пока поднимитесь в дирекцию, скажите, чтобы начали сборку на завтра. Дальше, к утру мне понадобится две камеры «Панавижн», а лучше три, и пленка «Труколор». Не найдете здесь, попытайтесь арендовать где-нибудь в Европе. Хотя бы на первое время, пока мы процесс наладим. В случае необходимости договоритесь насчет авиадоставки.
— По поводу сборки декорации. Как быть с арендой павильона? — не без легкого сарказма осведомился директор. — Они ведь спросят о деньгах.
— Скажите, что возникли проблемы с переоформлением счетов. Вопрос чисто технического характера. Деньги будут сданы в бухгалтерию в течение получаса, наличными. Вы поняли меня?
Северьян Януарьевич недоуменно посмотрел на Мишу.
— Хм. Понял, но боюсь, что…
— Северьян Януарьевич, мне еще раз объяснить вам порядок действий? — спросил Дима.
— Нет. Не стоит, я думаю. — Директор улыбнулся. — Надо же, первый раз вижу человека, который с ходу запомнил мое имя и отчество. Обычно все путают.
— Я очень рад, — Дима вежливо улыбнулся. Когда же директор вышел на лестницу, он обратился к Мише: — Чей это человек? Ты его нашел?
— Эдуард Александрович.
— Он — хороший директор?
— Хороший.
— Понятно. Пусть в конце дня подойдет ко мне, я представлю ему нового помощника.
Миша изумленно хлопал глазами.
— Погоди, Дима… Я, наверное, чего-то пропустил. Объясни мне, что происходит?
— Происходит, Миша, вот что. Я — новый продюсер картины. Только не того фуфла, которое вы тут снимали, а того, которое я вчера в кабаке слышал.
— Черт, — режиссер изумленно потер лоб, — слушай… Я очень рад, конечно, но… Нет, то есть я просто рад, без «но», но… Ты хоть представляешь, во что ты ввязываешься?
— Миша, тебя данный вопрос на самом деле волнует? — без тени улыбки поинтересовался Дима. Полагаю, нет.
Миша расплылся:
— Я еще вчера сказал: ты резкий паренек, да?
— Да, Миша, да.
— Слушай, но там половину придется делать заново. Раскадровки, эскизы кое-какие…
— Часть ведь готова? Вот ее и будем пока снимать. Остальное придется доделывать по ходу. Дальше. Я хочу получить первый вариант сценария на руки. К вечеру. Если твоему сценаристу надо куда-то поехать, чтобы его привезти, Борик отвезет. Дальше. У тебя рабочие негативы есть?
