- Сто рублей? - прищурился Тимур. - А сто долларов не хочешь? А то и сто пятьдесят.
- Сколько?! - ахнула Яна. - Это что же за кошки такие? Бриллиантовые, что ли?
Сто пятьдесят долларов - это же примерно четыре с половиной тысячи рублей! Яне такая сумма за какого-то паршивого котенка казалась просто немыслимой.
- Вот завтра начнем снимать в Сокольниках, я тебе все покажу, - загадочно произнес Тимур, продолжая соблазнять жену сценариста прелестями предстоящих развлечений. - Завтра как раз суббота, так что и шашлычка покушаем, и кошечек посмотрим. Ты в пинг-понг играешь?
- Играю.
- Я ракетки принесу, а ты оденься в спортивное, там столы есть, поиграем с тобой, если будет желание.
На следующий день, в субботу, девятого июня, Яна проснулась ни свет ни заря в самом радужном настроении, и Руслан понимал почему. Тимур обещал, что скучать ей не придется. К тому же сегодня Савенич не снимается, так что ревнивой супруге можно расслабиться.
- Ты чего? - удивленно спросил Руслан, увидев, что она достает из большой дорожной сумки кроссовки.
- Пока вы будете снимать, мы с Тимуром в пинг-понг поиграем, - беззаботно ответила Яна.
Ах да, пинг-понг. Водитель вчера что-то говорил об этом, но Руслан уже успел забыть.
- Опять с Тимуром? - нахмурился Руслан, и Яна с трудом сдержала торжествующую улыбку. Ничего, пусть поволнуется, не только ей одной от ревности себя изводить.
- А что такого? - она изобразила искреннее недоумение. - Чем он тебе не нравится? По-моему, очень хороший парень.
- Не понимаю, что у вас может быть общего.
- А что у тебя общего с этой Савенич? - отпарировала Яна. - Ты журналист, кстати бывший, она - актриса. Ты из Кемерова, она коренная москвичка. Но вы же находите, о чем поболтать, вас друг от друга тягачом не оттащишь.
- Я тебе тысячу раз объяснял: мы с Ирой знакомы уже десять лет. Это совсем не то, что ты думаешь... - Руслан снова начал заводиться, но сегодня Яну это не особо трогало.
Такой чудесный день впереди!
Действие в романе и, соответственно, в фильме происходило частично в провинциальном маленьком городке, частично в столице. Городок этот снимали в Подмосковье, но для съемок некоторых сцен "на природе" вовсе не обязательно было выезжать за пределы Москвы, для них нашлись вполне подходящие места в московских парках. Все "лесные" эпизоды, например, планировали снимать в лесопарке Тимирязевской сельскохозяйственной академии, в Сокольниках же собирались имитировать лесные полянки, опушки и берег озера, а также провинциальную городскую танцплощадку и придорожные кафе на открытом воздухе.
Съемочная группа появилась в парке, как обычно, с опозданием минут на сорок. Руслан и Яна приехали точно в назначенное время, в два часа дня, и к тому моменту, когда прибыл Тимур, Яна успела осмотреться на местности и убедиться, что скучно здесь и в самом деле не будет. Она даже нашла тот самый ресторан "Фиалка", о котором говорил водитель, и заглянула внутрь. Ничего особенного, никакого шика, да и народу нет, в большом зале - ни одного клиента, все столы пустые, видно, популярностью это заведение не пользуется. О своих сомнениях Яна тут же сообщила Тимуру.
- Что-то в твой хваленый ресторан народ не ломится, -скептически заявила она.
- Понимала бы что-нибудь, - усмехнулся он. - Народ к вечеру появится. В "Фиалке" такие личности бывают, перед которыми вся Москва на цыпочках ходит. Посмотришь, на каких машинах туда гости приезжают.
- На дорогих?
- Не то слово. Ну что, пойдем шарик покидаем?
Время летело незаметно. Они поиграли в пинг-понг, посидели в "Фиалке", где им подали действительно потрясающий шашлык из осетрины, потом Тимур повел Яну смотреть кошек. Вдоволь насмотревшись на пушистых, гладкошерстых и даже совсем лысых котят и их родителей, Яна поняла, что имел в виду ее новый знакомый, когда говорил, что здесь, на выставке, у него словно тяжесть с души спадает. Не зря, видно, считается, будто кошки принимают на себя отрицательную энергетику. На душе у Яны стало тепло и уютно, и даже мерзкие мысли об отношениях ее мужа с актрисой Ириной Савенич стали смутными и расплывчатыми и уже не отдавались во всем теле острыми болезненными уколами, - А теперь что будем делать? спросила она Тимура, с тихой радостью думая о том, что съемки сегодня по плану будут идти часов до двенадцати, а то и до часу ночи, и столько всего интересного и приятного может уместиться в оставшиеся часы... А когда стемнеет, ее прогулка с Тимуром станет совсем уж романтической. Интересно, как он себя поведет? Впрочем, как бы ни сложилось, она, Яна, возражать не станет. Кажется, он сказал, что Сокольники - его родной район. Что это означает? Что он здесь вырос? Или что живет где-то здесь неподалеку? А коль так, то, возможно, ему надоест болтаться по парку, и он рискнет пригласить Яну к себе на чашку кофе. Она, разумеется, не откажется. И если Тимур захочет воспользоваться ситуацией, это будет даже к лучшему. Может быть, хоть это отвлечет ее от постоянно грызущей ревности.
* * *
Отремонтированная и обставленная новой мебелью квартира казалась Насте Каменской игрушечной и ненастоящей, и она никак не могла привыкнуть к мысли о том, что здесь надо жить обычной жизнью, то есть стирать, убирать, готовить еду. Вообще привыкать за последний год ей пришлось ко многому, и, оглядываясь назад, Настя каждый раз с ужасом чувствовала, как растет и углубляется пропасть между прежней Настей и нынешней.
Началось все с мужа. Как-то неожиданно профессору Чистякову стали предлагать очень выгодные контракты на чтение курса лекций в Европе, Соединенных Штатах и Канаде а также в Японии. Командировки следовали одна за другой с небольшими перерывами, в семье появились деньги, которые поначалу казались просто огромными. На эти деньги закончили наконец давно начатый и остановленный на полпути ремонт, купили мебель и технику, обзавелись мобильными телефонами. От таких перемен голова у Насти шла кругом, а тут еще и на работе беда: любимый начальник полковник Гордеев вышел на пенсию, ему исполнилось шестьдесят, и продлевать срок службы было уже нельзя. Некоторое время обязанности начальника отдела исполнял его заместитель Коротков, нового шефа все никак не присылали, и Настя почти полностью укрепилась в своей надежде, что в конце концов именно Юрку Короткова и назначат на эту должность. С Гордеевым она проработала полтора десятка лет, и, как ни напрягала фантазию, не могла себе представить работу на этом месте под руководством кого-то другого. Хорошо бы Юрку назначили начальником, он, конечно, не такой мудрый, как Колобок-Гордеев, но все же Коротков - свой, привычный, с ним Настя не один пуд соли съела, десятки запутанных дел вместе размотали, десятки убийц вычислили и отловили. Юрка - ее друг, давний, добрый и надежный, под его начальством она с удовольствием будет работать.
Не успела Настя привыкнуть к этой мысли и смириться с потерей Колобка, как пришло известие: вот-вот личному составу второго отдела МУРа представят нового руководителя, и это будет отнюдь не подполковник Коротков.
- Тебе что-нибудь говорит фамилия Афанасьев? - спросил ее Коротков, жадно глотая горячий кофе, который по издавна сложившейся традиции обязательно пил по утрам в кабинете Каменской.
- Афанасьев? Распространенная фамилия, - осторожно ответила Настя, мысленно перебирая всех известных ей людей, носящих такую фамилию. - Ты кого-то конкретного имеешь в виду?
- Сорок пять лет, закончил юрфак МГУ одновременно с тобой, - уточнил Юра.
- Афоня?! Не может быть!
- Может, - спокойно подтвердил Короткой.
- Да нет же, Юра, тот Славка Афанасьев, который сo мной учился, был из Калининграда, туда же и уехал. И вообще, он был такой раздолбай, из троек не вылезал.
- Подруга, между Калининградом и Москвой Берлинская стена не стоит и расстояние не миллион парсеков. А что касается учебы, так ты в университете отличницей была, а толку-то? - ехидно поддел он. - За двадцать лет любой человек меняется и в худшую сторону, и в лучшую.
Но Настя все еще не верила. Афоня станет ее начальником вместо Колобка? Да быть такого не может!
Но тем не менее это произошло. Полковника милиций Вячеслава Михайловича Афанасьева назначили начальником "убойного" отдела. Настю Каменскую он либо не вспомнил либо не узнал, во всяком случае, общался с ней новый шeф точно так же, как со всеми остальными сотрудниками и ни разу не дал понять, что они раньше были знакомы. Настю это более чем устраивало: чем дальше от начальства, тем лучше. А то начнет еще, пользуясь старым знакомством, вербовать ее в свои сторонники и через нее пытаться навести в отделе новые порядки или собирать информацию о подчйненных. Еще чего не хватало!
Через пару недель ей пришлось признать, что Коротков был прав - за двадцать лет люди и в самом деле меняются до неузнаваемости. Сегодня в полковнике Афанасьеве трудно было заподозрить троечника Афоню, прогульщика, бузотера и любителя попить пиво вместо посещения лекции. Афанасьев производил впечатление крепкого профессионала. Но это был, конечно, не Колобок. Совсем не Колобок... И к этому тоже нужно было привыкать.
