Вернувшись домой, она зажжет одну лампу, включит проигрыватель и посмотрит, как Джеки клюнет на это. Может быть, будет вести себя тихо, двигаться медленно, но и чересчур много времени тоже не станет терять. Может, сначала они пойдут поплавают совсем голыми – это будет последнее испытание его хладнокровия.
Нэнси поднялась по лестнице на холм, вышла на лужайку перед домом. Бассейн выглядел сексуально – подводная подсветка окрасила воду в зеленый цвет. Если бы наверняка знать, что он наблюдает, она устроила бы небольшое вводное представление перед главным спектаклем. В гостиной света не было. Разумеется, он ведь должен сидеть в темноте на диване, чтобы хорошо видеть газон перед домом и плавательный бассейн, обдумывая остроумное замечание и то, как именно его высказать. Он должен сейчас наблюдать за ней.
И он наблюдает, она это чувствует.
Нэнси подошла к краю бассейна, сбросила мокасины, опустила одну ногу в воду. Стащила светло-коричневый свитер, тряхнула головой. Расстегнула блузку, снова попробовала воду ногой, просто дабы потянуть время.
Сейчас он должен сидеть на краешке дивана. Когда она снимет блузку, он увидит, что на ней нет лифчика, тогда поднимется с места. Ладно, Джеки, готовься!
Нэнси расстегнула шорты, сбросила их, обнажив бедра. Покажемся ему немножечко, подумала она. Медленно повернулась к дому, положив руки на бедра. Так же медленно повернулась назад и нырнула.
Нэнси проплыла бассейн во всю длину под водой, вынырнула, снова нырнула, оттолкнулась от бортика. На середине бассейна появилась на поверхности, легкими, медленными бросками поплыла к глубокому краю. Решила: до мелкого конца и обратно, чтобы дать ему время спуститься к бассейну. Сделала поворот, лениво поплыла к трамплину и тут увидела, что он идет от дома, из скрытого в глубокой тени патио.
Нэнси нырнула, чтобы дать ему время подойти к краю, вынырнула, гладко рассекая воду, и заметила пивную коробку, которую он нес, прижав к боку. Боже, для чего Джеки тащит целую упаковку пива, подумала она и в тот же момент осознала, что это не Райан, а какой-то другой мужчина, которого она никогда раньше не видела.
Темная фигура теперь стояла на границе темноты, и свет из плавательного бассейна отражался в его темных очках.
– Эй, вылезай! – ухмыльнулся Фрэнк Писарро. – Я тебе кое-что принес.
Она смотрела на него снизу вверх, держась одной рукой за бортик бассейна.
– Убирайся отсюда! – крикнула Нэнси.
– Слушай, ты не ори, не делай ничего такого, ладно?
– У мистера Ритчи своя полиция, которая сюда явится, и, по-моему, сейчас самое время...
– Явится полюбоваться, как ты тут купаешься в таком виде, да? Черт возьми, – проговорил Фрэнк Писарро, – я их не упрекаю.
– Говори, чего тебе нужно, – потребовала Нэнси, – а потом проваливай!
– Хочу продать тебе кое-что.
– Ты вторгся в чужие владения, – напомнила Нэнси. – Попусту тратишь свое и мое время. И если не уберешься, когда придет полиция, тебе будет очень трудно объясниться. Тебя арестуют и бросят в тюрьму, не задавая вопросов. Одного твоего присутствия здесь достаточно для обвинения.
Писарро терпеливо ждал.
– Бумажники, – сказал он.
– Что?
– Бумажники. У меня есть бумажники, которые я хочу продать тебе за пятьсот долларов.
Нэнси заколебалась. Наверное, ему что-то важное нужно. Или он просто псих.
– Мне не нужен бумажник, – спокойно отозвалась она. – Так что, пожалуйста, уходи.
Писарро пожал плечами:
– Ладно. Тебе бумажники не нужны, тогда я понесу их в полицию, черт побери. – Он поставил коробку на край и оперся на нее коленом, наклонясь ближе к девушке. – Это бумажники с места ограбления. Ясно?
Она решила, что нет никакого смысла пытаться его понять, но не знала, что сказать, чтобы он испугался и ушел.
– Да, надо нести их в полицию, – согласилась Нэнси. – Они будут тебе благодарны за помощь.
– Конечно, – откликнулся Писарро. – Я им могу рассказать, кто украл эти бумажники. Или оставить коробку где-нибудь в таком месте, чтобы полиция ее нашла. А внутри написана фамилия. – Писарро внимательно на нее смотрел. – Знаешь, что я имею в виду?
– Я знаю одно – частная полиция будет здесь с минуты на минуту...
– Эй! – усмехнулся Писарро. – Хватит нести чушь собачью про частную полицию, ладно? Я здесь ждал три часа, а частная полиция так и не явилась. – Он опять ухмыльнулся, стараясь лучше разглядеть ее под водой. – Вылезай! Я тебе кое-что расскажу.
Вирджинии Мюррей очень хотелось, чтобы проволока, или что там вставлено в лифчик, не резала так грудь. Ей нравился голубой купальник. Аккуратненький, с белыми пуговками спереди – в нем она выглядела стройнее. Но уж жутко неудобный. Кромка лифа резала под правой подмышкой, оставляя ощутимый рубец. Нащупав его в первый день пребывания здесь, она даже до смерти перепугалась, потому что решила, что это опухоль на груди. Проблема заключалась в том, что единственный другой имеющийся у нее купальник был с желто-зеленым набивным рисунком и юбкой, в которой она казалась задастой.
Вирджиния уже позавтракала. Написала маме и папе: "Не верится, что уже вторник и почти пора ехать домой. Две недели так быстро пролетели – увы! Выеду в субботу утром около десяти (не спеша), буду дома до двух. Очень по вас соскучилась".
Она причесалась, надела голубой купальник и вновь причесалась. Заняла позицию на диване, чтобы понаблюдать, как начинается утро. Пролистала новый "Космополитен", который, по ее мнению, становился в последнее время жутко сексуальным.
Вирджиния удивилась, когда чистить бассейн пришел мистер Маджестик вместо Джека Райана. Впервые за эту неделю Джек Райан не вышел утром в пятнадцать – двадцать минут десятого с алюминиевым шестом.
Наверное, занят чем-то другим. Может быть, чистит граблями пляж.
Конечно, можно спуститься на берег, но тогда надо будет пробыть там какое-то время, а она не любит лежать на песке, даже на пляжной подстилке. Слишком жарко, она вспотеет. Хотя, как ни странно, вполне представляет себя на пляже с Джеком Райаном. Разумеется, наедине. К концу дня она лежит на спине, закрыв глаза солнечными очками, очень загорелая, отстегнув лямки купальника, сбросив их с плеч. И вдруг чувствует рядом чье-то присутствие, ощущает его, открывает глаза и видит стоящего над ней Джека Райана. Спокойно смотрит на него, на его скульптурную мускулистую обнаженную грудь. Наконец, он говорит: "Не возражаете против моей компании?" Пожалуйста, приглашает она. Он опускается на колени, а она садится, придерживая на груди купальник. Поговорив о том о сем – ничего особенного, – она чувствует, что ему хочется что-то сказать. Через какое-то время они вместе плывут по озеру Гурон, бок о бок, гребок за гребком, приблизительно через полмили отдыхают и возвращаются.
Потом они садятся в ее машину и отправляются вниз по берегу в ресторан над водой, где закажут жареную озерную форель, белое вино и будут любоваться закатом. По дороге домой он попытается рассказать – неловко, неуклюже, потому что никогда не пробовал этого делать – о своих чувствах. Скажет, что никогда не встречал такой девушки, как она. Его знакомые девушки были на все согласны, если что-то за это могли получить. А она другая. Милая. Славная. Нет, не просто славная, больше того. Знаете, с вами мне так хорошо! Вирджиния улыбнется – не засмеется, а именно с теплотой улыбнется и ответит: "Очень любезно с вашей стороны, но в действительности я абсолютно нормальная, самая обычная девушка, без особых талантов, особых надежд". Он спросит: "А в чем тогда дело?" И она пояснит: "Может быть, секрет в том, что я вижу в людях хорошее, истинный Божий дар, знаете, то, что каждый может найти в себе, – тут она улыбнется с легкой печалью, – если потрудится поискать".
Что будет после этого, Вирджиния не совсем отчетливо представляла.
Но проклятие, одно можно точно сказать, дергая режущий сбоку грудь лифчик, – сейчас она снимет этот голубой купальник, наденет другой с набивным желто-зеленым рисунком и для разнообразия почувствует себя удобно, даже если будет казаться задастой.
Вирджиния пошла в ванную. Купальник с желто-зеленым набивным рисунком висел на крючке на наружной двери, а рядом на другом – махровое платье. Дверь из ванной на улицу – мысль хорошая, можно войти прямо в ванную, не разнося песок по всему дому, но приходится без конца проверять, заперта ли она.
Вирджиния стащила с себя купальник. Повернувшись к двери, мельком увидела свое отражение в зеркале аптечки. Подняв с пола купальник, опять глянула в зеркало. Стук раздался, когда она потянулась за желто-зеленым купальником, стоя голышом у двери с голубым купальником в другой руке. Стукнули несколько раз, быстро, совсем рядом, меньше чем в двух шагах от нее.
* * *
Райан поехал завтракать в Джиниве-Бич.
Уйдя вчера вечером от мистера Маджестика, он пошел в свою комнату и стал ждать Нэнси. Машина была здесь, и он не представлял, чтобы она пошла домой пешком. Поэтому лег на кровать и стал ждать, читая статью в "Тру" про парня из Норвича в Англии, который за пятнадцать лет поймал, выудил, вытащил и отпустил на волю больше двух тысяч щук. Когда стало ясно, что Нэнси не придет, Джек подумал, не поехать ли к ней. Но если мистер Маджестик по-прежнему бродит вокруг, он увидит или услышит шум мотора и догадается, куда отправился Райан, потому что знает его машину. Тогда мистер Маджестик сумеет сложить два и два и решит, что именно эту девушку слышал под своим окном. Может быть, это не важно. Но зачем давать ему повод для размышлений? Для начала глупо было ставить автомобиль перед "Бей-Виста". Можно, конечно, оставить ее на месте и пойти к дому Нэнси пешком, но ведь завтра он проведет с ней весь день. А в "Тру" хорошая статья про то, как Эрли Винн всегда валит с ног бэттеров[17] и даже однажды сшиб собственного парнишку, когда тот на тренировке далеко отбил ему мяч. Он прочитал ее и заснул.
