– Что это значит? – негромко произнесла она.
– На самом деле все очень просто, – сказал я и, раскинув руки в стороны, сделал шаг вперед. – Джек Келсо – это я.
Все началось с Жана Латуша, француза из Канады, человека, габаритами напоминающего бочку, обладающего самым громким смехом, который мне доводилось когда-либо слышать, и лохматой черной бородой. Это был пилот-бродяга, своеобразный путешественник двадцатого века, пользующийся гидросамолетом вместо каноэ. Насколько я знал, ему удалось сколотить пару сотен тысяч долларов на черный день, обслуживая нефтяников на севере Ньюфаундленда. Небольшую часть из них он заработал на пару со мной.
В тот год, как я и предполагал, сезон в Гренландии закончился к концу сентября. Я перебрался в Канаду в надежде успеть подзаработать еще немного до того, как ляжет снег. Мне не очень повезло, что было весьма жаль, потому что тех двенадцати тысяч долларов, которые я получил, все еще не хватало расплатиться с кредитом в шестнадцать тысяч за «Выдру», который я взял в финансовой компании «Серебряный щит» в Торонто. Не то чтобы они приставляли мне нож к горлу; я выплатил даже больше, чем предусматривалось по соглашению. И все-таки я был разочарован". Следующий сезон я рассчитывал начать свободным от долгов.
Три дня проболтавшись в местечке под названием Гус-Бей и так ничего толком и не найдя, я был рад даже двум геологам, которые попросили меня подбросить их в Карсон-Мидоу, на западном берегу озера Мишикамо. Этот полет давал мне лишь пару сотен чистыми. Я сидел в баре одного-единственного отеля и предавался грустным размышлениям о будущем, когда вошел Жан Латуш.
На вид ему было не меньше пятидесяти. Он был в унтах, в длинной, до колен, косматой бараньей шубе. Швырнув свою грубошерстную сумку к стене, он двинулся ко мне, протягивая руку для приветствия.
– Здорово, Джо, как дела? Сезон прошел удачно?
– Могло быть и хуже, – откликнулся я. – Но могло бы быть и лучше, черт побери. А как ты?
– Ты меня знаешь, Джо. Кусок хлеба, кувшин вина. Мне много не надо.
– Ну да, конечно, – хмуро заметил я. – Где ты собираешься его пить этой зимой – на Багамах, как обычно? А может, для разнообразия, на Таити?
– К старости у тебя разольется желчь, – сообщил он. – Какие проблемы?
– Просто устал, больше ничего. Устал метаться по этой Богом забытой земле в поисках работы, которой нет и не предвидится.
Он выпил рюмку коньяка, принесенную барменом, и попросил повторить.
– Может, ты не там ищешь?
Я взглянул на него с надеждой.
– Слушай, Жан, если у тебя что-то есть – не тяни, ради Бога, порадуй меня!
– Не надо так волноваться. Возможно, это тебя совсем не устроит. Я, например, отказался. Вчера я был в Грант-Бей. Там мне попался парень по фамилии Гонт. Марвин Гонт. У него – «Цапля» с дополнительными баками. Он ищет, кто сможет полететь с ним в Ирландию.
– А что случилось с его пилотом?
– Он сам пригнал машину из Торонто. Короткими перебежками. И недостаточно уверен в себе, чтобы вести ее через Атлантику.
– Сколько он предлагает?
– Тысячу долларов плюс обратный билет.
– А почему ты сам не согласился?
– Не люблю, когда воняет. – Он зажал нос, хитровато улыбнувшись. – Я слишком долго имел с этим дело, Джо.
– Ты думаешь, там что-то нечисто?
– Я не думаю – я знаю. – Он встал и хлопнул меня по плечу. – Нет, это не для тебя, Джо. Ладно, мне пора. В полдень лечу на побережье. Увидимся!
Но мы больше не увиделись, потому что он через месяц разбился в Гандере, пытаясь посадить машину в тумане при нулевой видимости. Но ничего этого я еще не мог знать в тот момент, когда остался сидеть в баре над своей чашкой остывшего кофе, размышляя о Марвине Гонте и его «Цапле». Неплохая машина, но для полета через Большую Лужу действительно нужны дополнительные топливные баки. С другой стороны, выглядело это весьма соблазнительно, и тысяча долларов на дороге не валяется. Я расплатился за кофе и поспешил на аэродром.
* * *
Аэропорт в Грант-Бей, находящийся в паре сотен миль от Гуса, был построен для обслуживания нужд города и горняцких поселений прилегающего региона. При подлете начался дождь. Я еще подумал, зачем это Гонту торчать в этой дыре вместо, например, Гандера на Ньюфаундленде. Смысла в этом было немного, особенно если он действительно ищет пилота.
Весь аэропорт состоял из небольшой башни-диспетчерской, полудюжины ангаров и трех взлетных полос. Я запросил разрешение на посадку, посадил «Выдру» и прокатился вдоль стоянок к самому последнему ангару. По пути я заглянул во все предыдущие, но «Цапли» не обнаружил.
Я нашел ее за ангарами, на открытой стоянке, понуро мокнущей под проливным дождем. Обойдя ее вокруг, я застыл в изумлении. С этой стороны фюзеляжа канадский регистрационный номер оказался полусмыт; подойдя поближе, я потер краску ладонью, чего оказалось вполне достаточно, чтобы обнаружить под ней другие опознавательные знаки. Все это было очень и очень интересно. Пожалуй, предположение Жана было небезосновательным.
Гонт остановился в единственном отеле города, и найти его мне не составляло труда. Он сидел у себя в номере – высокий, довольно представительного вида англичанин с таким хорошо поставленным голосом школьного учителя, что это наводило на подозрения. Пятиминутного разговора мне хватило, чтобы понять: он, пожалуй, откусил кусок, который ему не проглотить.
– Мистер Гонт? – поинтересовался я, когда мне открыли дверь. – Я слышал, вы ищете пилота?
– О да! А где вы об этом узнали?
– В Карсон-Мидоу, – брякнул я наугад. – Кто-то говорил об этом в баре.
Он посторонился, и я вошел внутрь. Комнатка была весьма небольшой по размерам, что и следовало, впрочем, ожидать в подобном местечке. Гардероб красного дерева, старая кровать, вытертый ковер на полу. Он подошел к туалетному столику и вытащил из тумбочки початую бутылку виски. Стакан он взял с умывальника.
– Составите компанию?
Я отрицательно качнул головой. Он налил себе и поинтересовался:
– Лицензия у вас, разумеется, есть?
Кивнув, я достал бумажник. В Грант-Бей меня никто не знал, и я был не прочь, чтобы так оставалось и впредь. В прошлом году я работал вторым пилотом в одной ливанской грузоперевозочной фирме. Мы летали с одним канадцем. Его звали Джек Келсо. По авиационным меркам он был стариком – ему перевалило за пятьдесят три. За плечами у него, должно быть, была нелегкая жизнь; во всяком случае, никто не удивился, когда после очередного трехдневного запоя он скончался в Басре от сердечного приступа.
Я был в этот момент с ним, и мне выпало собирать все его вещи. В этом, строго говоря, не было особой необходимости, поскольку никто не слышал, что у него есть какая-нибудь родня. И среди прочего нашел его пилотское удостоверение, которое до сих пор таскал с собой – скорее как память, нежели для каких иных целей.
Это удостоверение я и показал Гонту. Он бегло просмотрел его и вернул мне.
– Похоже, все в порядке, мистер Келсо. На аэродроме стоит «Цапля», которую я купил по дешевке в Торонто. Я прилетел на ней сюда с промежуточными посадками. Но через Атлантику я сам не рискну ее вести. В Ирландии есть покупатель, который готов заплатить за машину вдвое дороже того, во что она мне обошлась. Но я должен попасть туда до конца недели. Вас это может заинтересовать?
– Сколько вы предлагаете?
– Тысячу долларов и обратный билет из. Шеннона.
– Четыре тысячи, – заявил я. – Четыре плюс обратный билет.
Гонт в полном изумлении уставился на меня, но, прежде чем он успел что-нибудь произнести, я добавил:
– Разумеется, вы можете подождать еще пару дней, вдруг еще кто-нибудь подвернется, хотя я сомневаюсь. Время неподходящее. Сезон заканчивается. С другой стороны, если ваша «Цапля» еще постоит под дождем, регистрационные номера смоет окончательно, и на это обратят внимание. Впрочем, если вас это не волнует...
Он стойко выдержал удар.
– Хорошо, мистер Келсо. Четыре тысячи. Четыре тысячи и оплата вашего возвращения. Думаю, мы найдем общий язык.
– Наличными, – добавил я. – До отлета.
– А когда мы сможем вылететь?
К этому времени я точно решил, что нужно отогнать «Выдру» в Гус-Бей и оставить ее там. Если не будет ничего более подходящего, я всегда смогу вернуться на почтовом самолете.
– Если прогноз будет удовлетворительным, то завтра утром. Вас устраивает?
– Вполне. Я приготовлю машину к утру.
– Уж позаботьтесь.
Выйдя от него, я прямиком направился на аэродром, наполовину сожалея о принятом решении. Но уже поздно об этом говорить. Я сознательно пошел на это. Благодаря этим деньгам я смогу решить все проблемы. Все посторонние мысли о том, кто такой этот Гонт и каковы его планы, я решительно выбросил из головы и приказал себе больше к ним не возвращаться. Знать ничего не хочу. Что касается меня – это обычный чартерный рейс, не более того. По крайней мере, я постарался себя в этом убедить.
