– Моя взяла, – проговорил Колян, на всякий случай удостоверившись в смерти бандита. Обыскал карманы, нашел пистолет и запасную обойму.
– Вот это вещь. – Он взял пистолет в руку. – Не то что обрез Конопатого. Чуть сам не погиб из-за него. Он вытянул руку, прицеливаясь в макушку самого высокого дерева. Давно он мечтал о такой вещице. Теперь с ней можно пойти и на серьезное дело. Было такое на примете у Коляна. Пистолет он спрятал под рубашку, а запасную обойму – в карман брюк. Еще раз осмотрел место убийства Жигана. Вроде все чисто. Стреляные гильзы остались в стволах обреза. Их он выкинет где-нибудь в другом месте, чтобы не оставлять шансов ментам. Пусть поломают голову – кто прикончил Жигана.
До города он добрался на «Волге». Ночь оказалась темной. Тяжелые черные тучи ползли по небу. Вскоре начался невероятный ливень.
Машину Колян бросил в соседнем квартале, оставив ключи в замке зажигания. Не сомневался: кто-нибудь из уличной малолетней шпаны обязательно не упустит случая прокатиться на новенькой «волжанке».
На другой день все трое собрались на даче у Коляна. Выпили водочки.
Ракита и Конопатый ни о чем Коляна не спрашивали, хотя весь район уже бурлил новостью об убийстве Жигана. Его самого нашли мертвым за городом, а вот его машину в городе. Трое пьяных пацанов «рассекали» на «волжанке» по улицам, пока не влетели в фонарный столб. Тут их и цапанули гаишники. Слух прошел, будто опера их колят на убийство.
Конопатый смотрел на Коляна с уважением. Шутка ли – уже двоих уложил.
А у Лехи Ракитина появились два новых чувства: страх, который он испытывал перед Коляном, и – зависть.
– Ну ты даешь, Колян, – только и произнес Леха, после того как опрокинул очередной стопарь водки. Поставил себя на место Коляна и тут же понял: не сумел бы убить вот так человека. Ни за что. И ведь ведет себя Колян так, словно ничего такого не случилось. Сидит, водочку с ними пьет, и на лице ни капли переживаний. Достал обрез, положил на стол и сказал Конопатому:
– Забери назад. Правый ствол дает осечку. Дерьмо твой обрез. Когда-нибудь подведет тебя.
Конопатый взял обрез в правую руку, прицелился в Ракиту. Леха чуть под стол не полез, заорал на шутника:
– Сдурел ты, на хрен!
– Не бзди, Ракита. Он не заряжен, – захохотал Конопатый. А Ракита обиделся.
– Да пошел ты… Тоже мне шуточки. Вдруг Колян оставил в стволе патрон.
– Не оставил, – сказал Колян и достал из-под рубашки новенький «ПМ». – Вот вещица. Гляньте.
Ракита и Конопатый раскрыли от зависти рты.
– Ого, с такой штукой можно дела проворачивать, – восхищенно проговорил Конопатый, любовно отирая пистолет носовым платком.
– Вот что, братва, есть шанс за один вечер разбогатеть, – объявил вдруг Колян, поочередно посмотрев на Ракиту и Конопатого. Ракита глядел на Коляна с недоверием. А у Конопатого глаза сразу загорелись. Этот поверит. На что хочешь согласен, на любое дело. И на мокруху бы пошел. Да и чего ему терять? Родителей нет. А скряге тетке он не нужен. Если будет много денег, он уедет в Крым. Голубая мечта – жить возле моря. И ради своей мечты Конопатый готов рискнуть.
– Говори, Колян, – попросил Конопатый.
– Инкассаторы…
Ракита выпил и, жарко выдохнув в стакан, опустил глаза к полу. Ради денег он тоже готов на многое. Квартирку богатую обчистить или раздеть кого-нибудь в темной подворотне. Но инкассаторы! Не мешало бы Коляну с Конопатым понять: эти дяди тоже не пальцем деланы. И стрелять умеют.
– Нас обязательно подстрелят, – без энтузиазма сказал Ракита. Перспектива лежать в морге с простреленной башкой совсем не радовала его.
– Ерунда. Никто нас не подстрелит, если все сделаем правильно, – поспешил сказать Колян. Он продумал все до мелочей. Просчитал.
– Гуляя с Ольгой, я проследил за ними. Их обычно – двое, ездят на задрипанном «уазике». Деньги собирают по всему нашему фабричному району. Ровно в семь вечера они подъезжают к банку…
– Там мы их и стукнем. – Конопатый поднял обрез и нажал на курки. Послышалось два щелчка.
Колян сразу же замотал головой.
– Никого мы там стукать не будем. Понял?
Конопатый в знак согласия кивнул башкой. Но желание отличиться и «замочить» инкассаторов в нем не пропало. И чем он хуже Коляна. А тот уже двоих положил. Да и нельзя их оставлять в живых. Ментам донесут.
– И возле банка мы на них нападать не будем. В банке менты дежурят, – добавил Колян.
– Давай тогда где-нибудь у магазина, – с ходу предложил Конопатый.
Леха Ракитин все это время сидел, не принимая участия в разговоре. Его никто ни о чем не спрашивал, посчитав это необязательным.
Нападение на инкассаторов было решено осуществить на улице Кирова. Это почти рядом с банком. Тут же за столом обговорили все детали.
На улицу известного революционера было решено приехать на старом ушастом «Запорожце», который остался у Ракиты после деда-инвалида.
Неясно было только одно – как быть с самими инкассаторами? Ведь они запомнят их лица.
– Инкассаторов придется положить, – сказал Колян, нахмурившись. Другого выхода не видел. И добавил, помолчав: – Иначе нам хана.
– Правильно, – облегченно вздохнул Конопатый.
– Теперь давайте решать: согласны вы на такое дело? – Колян обвел взглядом Ракиту и Конопатого. – Но еще раз, парни, говорю: деньжищи у них такие, что нам на всю жизнь хватит. И они в расслабухе. Не ожидают нападения. Потом все поделим поровну.
– Я согласен, – с готовностью ответил Конопатый, преданно уставившись в глаза Коляну.
Ракита почему-то молчал. Коляну пришлось спросить его:
– А ты? С нами или в откол?
– С вами. Конечно, с вами, – ответил Ракита, но голос звучал не очень уверенно.
Конопатый разлил по стаканам остатки водки и, убрав пустую бутылку со стола, сказал:
– Ну что, парни, по стакану? За удачу?
Потом Конопатый с Ракитой ушли. К Коляну должна была прийти Ольга.
Они с Ольгой долго занимались любовью. Какой-то звериный аппетит пробудился в Коляне. Девушка даже пошутила:
– Ты трахаешь меня так, будто хочешь сделать перерыв на целый год.
– Нет, не на год – намного больше, – также шуткой ответил Колян.
А Ольга сразу запротестовала:
– Я столько не выдержу.
Они не видели, что возле окна стоял Ракита и смотрел, как Колян ласкает голую Ольгу. Случайно он наступил на осколок стекла, валявшегося под окном, и оно с хрустом раскололось.
Ольга тут же вскочила с кровати.
– Ой, там кто-то есть. Кто-то наблюдает за нами.
Колян быстро надел брюки.
– Сейчас гляну. – Он вышел, но Ракита уже успел убежать, прячась за соседними садами. Зато под окном Колян нашел рыжего пушистого котенка. Наверное, он жил у соседей и не боялся людей. Ольга долго гладила это забавное существо, когда Колян принес его в дом, чтобы накормить остатками докторской колбасы.
Потом Колян опять завалил Ольгу на спину и, раздвинув ей ноги, лег на нее.
– Опять? Я поражаюсь: какая силища в тебе. Если ты меня так будешь трахать и после свадьбы, то я лучше за тебя не пойду. Я просто не смогу вынести это. Ты меня затрахаешь, и в конце концов я превращусь в старуху.
– Я этого не допущу, – пообещал Колян, нежно входя в нее.
Ольга застонала. Он был у нее первый и, как казалось, единственный, с кем она готова была связать свою жизнь. Правда, семья у него небогатая. Но Колян обещал раздобыть много денег и купить ей самое красивое свадебное платье. И Ольга верила.
Вечером, прощаясь возле ее дома, Колян долго не выпускал Ольгу из своих объятий.
– Мне надо идти, – целуя его в губы, шептала Ольга, радуясь своему счастью. И пускай родители против их свадьбы. А Ольга не променяет его ни на кого другого.
– До завтра, – шепотом сказала она и побежала в подъезд.
Из окна своей комнаты она видела: Колян еще долго стоял, курил и поглядывал на нее. И она, засыпая, думала: «Пусть он стоит под окном до утра. А утром мы опять будем вместе».
Молодой водитель «уазика» не нравился пожилому инкассатору. Не нравилось ему в нем все: его неопытность в работе, как он одевается, его лицо и то, что он намного моложе. Молодые продавщицы в магазинах всегда в первую очередь смотрели на него. Он, даже сидя за рулем служебной машины, ни одной юбки не мог пропустить. Вот он какой, его молодой напарник.
– Ты за дорогой смотри, а не по сторонам на баб – в аварию из-за тебя попадем. И как только тебя взяли на перевозку денег? – нервничал пожилой инкассатор. До пенсии ему оставался ровно год. Хотелось его нормально отработать и уйти не с позором, а как полагается.
– Иваныч, не скрипи. Все нормалек будет.
Но пожилой инкассатор Иваныч только рукой махнул, считая излишним что-либо говорить молодому напарнику.
