Евгений Сухов - Веселый Роджер – знамя вора

Достав из-под стола объемный кожаный портфель (Селим принес его в дом, как только получил приказ от Абу Рахима), он аккуратно принялся складывать в него деньги.

Имелась еще одна причина, по которой он не мог сбежать с деньгами: Селим просто не верил, что ему удастся где-нибудь скрыться. Союз исламских судов отыщет его повсюду, где бы он ни находился. А, кроме того, в Сомали оставались его братья и сестры, которых они уничтожат тотчас, стоит ему только скрыться с деньгами.

Три года назад, соскучившись по родному побережью, Селим приехал в Сомали. Он увидел совершенно другую страну, так не похожую на ту, которую он оставил около десяти лет назад. Терзаемая раздорами, она была поделена на множество областей, в каждой из которых было собственное правительство. А его родные места теперь имели официальное название: Сомалийское государство Пунтленд. И названы они были в честь знаменитого города Пунт, расположенного на сомалийской земле, с которым когда-то торговали египетские фараоны.

Теперь территория Пунтленда была объявлена базой пиратов, а ее правительство находилось в постоянном конфликте с Сомалилендом по поводу территорий Санаг и Сулл, на которых были найдены значительные месторождения нефти. Теперь каждый мальчишка бредил морем и стремился попасть в береговую охрану, занимавшуюся в основном тем, что брала на абордаж торговые суда, за что получала немалый выкуп.

По международному морскому праву подобные акции назывались пиратством, однако каждый из сомалийцев был уверен, что помогает своей многострадальной родине выбраться из нищеты, а заодно и заработать некоторые средства на собственную жизнь. Так что иначе, как патриотизмом, подобные действия не назовешь. В какой-то момент Селим даже захотел остаться дома, но ему сказали, что у него иное предназначение.

Подавляющему числу сомалийцев Селим казался баловнем судьбы, сумевшим сменить набедренную повязку на дорогой костюм из английской шерсти. На него, приехавшего из Европы, приходили смотреть, как на чудо, даже старики, а его слова для поселковых мальчишек звучали почти как откровения пророков.

Нередко его просили рассказать о той жизни, что протекала далеко за морем и казалась каждому сомалийцу диковинной сказкой. Разочаровывать земляков не хотелось, да и не очень-то хотелось рассказывать о том, что прежде чем его выделили из огромного землячества, приходилось за два цента драить унитазы в общественных сортирах. Вот поэтому он и рассказывал о том, что живет в домах у красивых женщин, всегда умалчивая о том, чем же заканчивались для этих женщин подобные романы.

Пусть же для всего поселка он так и останется легендой.

Бросив последнюю пачку денег в портфель, Селим щелкнул замками. Вот теперь, кажется, и все, пора идти к Абу Рахиму, он не из тех людей, что умеют долго ждать.

Остановившись у порога, в какой-то момент Селим хотел обернуться на неподвижное тело, но потом, поборов в себе это желание, решительно распахнул дверь и вышел на лестничную площадку.

Положив трубку, Абу Рахим удовлетворенно хмыкнул. Сейчас он находился в хорошем расположении духа. Все складывалось наилучшим образом: мало того, что он избавился от ненужного свидетеля, он сумел значительно увеличить собственное благосостояние. На борьбу с неверными пойдет всего лишь десятая часть от полученной суммы. Правда, был еще один человек, который знал о существовании больших денег и мог нарушить намеченные им планы, – это был друг той самой девушки, с которой так весело проводил время Селим. Живет он в Москве, его адрес и телефон известны, так что его устранение – всего лишь чисто технический момент.

Размышлял Абу Рахим недолго и уже в следующую минуту решительно поднял трубку.

Несколько лет назад он очень тесно сошелся с представителями Союза исламских судов, образовавших в Сомали влиятельную партию. В сравнительно короткий срок они сумели завоевать популярность у населения, когда весьма жестокими методами стали бороться с разбоями, аморальным поведением и наркотой. Дело дошло до того, что они сумели взять под контроль столицу, чего прежде не удавалось ни одной из группировок, а вскоре свое влияние Союз исламских судов распространил далеко на север и юг от Могадишо, действуя предельно жестко.

Союз исламских судов был единственной партией, с которой считались даже правительственные войска. Возможно, что союз и не стал бы столь весомой силой, если бы его не поддерживали извне страны Персидского залива и тайные исламские группировки. Одной из таких важных сил была «Аль-Каида», чей центр, теснимый силами Европы и Азии, постепенно смещался к берегам Сомали, а его эмиссары чувствовали себя в Африке куда более вольготно, чем где-нибудь в горах Афганистана.

Абу Рахим понимал, что участившиеся нападения пиратов на торговые суда проходят при поддержке «Аль-Каиды», их лидеры отрабатывают какую-то новую стратегию для борьбы с неверными. А Сомали, раздираемая междоусобицами, для их целей является идеальным полигоном.

Ибрагим Шариф – уполномоченный «Аль-Каиды» в Сомали – в их последнюю встречу в Лондоне заверил его, что уже назначено время предстоящей акции, и если не случится ничего непредвиденного, то Америка с Европой задумаются, наконец, о том, что в мире существуют страны, где население живет впроголодь, а детская смертность превышает рождаемость.

Но помешать запланированной акции могла любая случайность, например, московский друг Ангелины.

Трубку подняли после третьего гудка.

– Слушаю, – отозвался мужской голос на хорошем английском.

– Это Абу Рахим.

– Слушаю тебя, брат. – В голосе собеседника послышались теплые нотки.

– Все выполнено в точности, как ты и сказал. Но возникла одна небольшая проблема, – Абу Рахим предупредительно понизил голос.

– Что за проблема? – настороженные интонации ударили по барабанным перепонкам.

– Есть один человек, который может догадаться о запланированной акции. С ним связана наша русская подруга.

– Та-ак… Что это за человек?

– Он тоже русский, но он далеко. В России!

– Это неважно, где он живет?

Теперь Абу Рахим понимал, что Мартынова достанут всюду, где бы он ни находился.

– В Москве.

– Из правоверных?

– Нет, он кафир.

– Можешь назвать адрес?

Подняв со стола бумагу, на которой был написан адрес Мартынова, он медленно продиктовал его.

– Хорошо. Можешь больше ни о чем не тревожиться. Мы сделаем все, что нужно. Считай, что его больше нет.

Испытав нешуточное облегчение, Абу Рахим положил трубку. Давно он не чувствовал себя так хорошо.

В доме все еще спали, когда прозвучал ранний утренний звонок. С трудом разлепив глаза, Джефри дотянулся до телефона. Наверняка нечто срочное, иначе не посмели бы тревожить его в такую рань.

– Слушаю.

– Джефри, я тебя не разбудил? – вкрадчиво прозвучал знакомый голос.

Сна как и не бывало. Это звонил Юсуф Ахмед. Вот только что ему нужно? Присев на край кровати, Джефри Джельтмен как можно спокойнее сказал:

– Нет, все в порядке. Слушаю тебя.

– Я очень недоволен тобой, как бы нам опять не поссориться.

– Что случилось?

– Твои люди напали на яхту, которую я давно жду. Если бы я не подоспел вовремя, они попортили бы мой товар. Мне пришлось их наказать. – Джефри Джельтмен невольно сглотнул: он прекрасно понимал, что подразумевается под словом «наказать». – А ведь я их предупреждал, чтобы они не заходили в этот район, потому что он принадлежит нам.

– Ты поступил разумно, Юсуф Ахмед, мы с тобой не какие-нибудь чиновники, чтобы скреплять наши договоренности печатями, для нас достаточно данного слова. Подобного больше не повторится.

– Ты меня извини, но с тебя полагается штраф.

– Ты хочешь деньги?

– Нет, мне нужен человек, который сейчас гостит у тебя.

– Ах, вот оно как... Ты знаешь, кто он такой?

– Конечно. Не хочу тебя расстраивать, но у меня есть уши даже в твоем доме.

– Мне неприятно это слышать, но, наверное, так оно и есть. Но захочет ли он сам?

– Нас это не должно интересовать. Считай, что я у тебя его купил и позабыл твои шалости на море.

– Хорошо. Ничто не должно омрачить нашу дружбу, брат, пусть он будет у тебя. Возможно, это будет полезно для нашего общего дела. Но у меня к тебе есть просьба; надеюсь, ты мне не откажешь в такой малости...

– Что за просьба? – насторожился Юсуф Ахмед.

– Я знаю про твои уши и мне бы хотелось, чтобы ты забрал их с собой.

– Ха-ха-ха! – громко рассмеялся Юсуф Ахмед. – Ты никогда не терял чувства юмора. Хорошо, пусть так и будет.

– Но это еще не все, мне бы хотелось, чтобы потом они были отрезаны.

– Сделать это мне будет несложно. Если нет головы, к чему тогда уши?

Почувствовав немалое облегчение, Джефри Джельтмен положил трубку. Уже светало; через какой-то час улицы наполнятся гамом, тихо будет только лишь в той части города, где находится его дом.