Но президент в Конча-Заспе появлялся редко. Особенно сейчас, когда его травили, как оленя по кровавому следу. Когда он считал своими врагами весь политический класс страны – и они отвечали ему тем же…
У президента Украины в Киеве было две квартиры. Одна из них – та, где жила его семья. Квартира была относительно большой, но, глядя на нее со стороны, нельзя было бы сказать, что там живет президентская семья. Другая квартира досталась Кузьмуку по наследству, когда он был еще генеральным директором крупного предприятия. Предприятия такого уровня, как «Южмаш», уже имели собственные самолеты, московские номера по всей территории СССР – это был особенный советский шик, московский номер в Днепропетровске и собственные квартиры в столице союзной республики, а то и в Москве. Постоянно приходилось решать вопросы, то директор выезжал, то кто-то из замов – и квартира была намного удобнее, чем снимать номер. Вот этой квартирой в Киеве, которая принадлежала «Южмашу», и пользовался президент Украины для самых своих конспиративных встреч. Эта квартира не стояла на балансе Державного управления справами, и о ней знал очень ограниченный круг лиц.
Внезапно отменив все встречи на три часа, президент Украины незамеченным вышел из своего кабинета, спустился вниз и сел в неприметный серый «Опель Монтерей» с тонированными стеклами. В сопровождении всего лишь одного водителя и охранника он пустился в путь по полуденным улицам Киева – впрочем, квартира была совсем недалеко. В нужном дворе он наденет очки и кепку, чтобы не узнали…
И пока в тонированных окнах мелькали мимолетные виды Киева, президент снова погрузился в пучину тяжких размышлений – как в болото, которое не хочет отпускать…
Итак… похоже, они идут на попятный…
Долгое и вымотавшее всех противостояние зашло дальше, чем кто-либо мог себе представить, начиная его. Ни он не смог победить Раду кавалерийским наскоком, проведя референдум и внеся изменения в Конституцию. Ни Рада не смогла объявить ему импичмент. Зато ситуацией воспользовалась сила, которую он определил как «третья», – группа силовиков во главе с председателем СБУ Головачом, решившаяся на государственный переворот.
Путч.
Путч, конечно, не такой, как в девяносто первом, дурацкий, не по делу, с танками на улицах. Путч подлый, чекистский, с лицемерными улыбками, мегатоннами компромата и постоянно нарастающим давлением, с появлением кассет майора Николаенко и убийством журналистов. Но по сути это тот же путч. Заговор с целью захвата власти. И в отличие от опереточных путчистов из ВЛКСМ девяносто первого года эти знают, на что идут и за что они грызутся. Тут такие бабки, что ради них полстраны перебьют, если надо будет.
Сначала группировка, сложившаяся в Раде, была в положении «третьего радующегося», но теперь, кажется, кое-то начали понимать и они. Если власть в стране возьмут чекисты и мафия, то не будет ни коалициад, ни спикериад, ни других так любимых политиками танцев с бубнами. Все будет тихо и мирно. Как на кладбище.
На встречу с ним вышел не первый номер в противостоящей ему политической коалиции из рвущихся к реальной власти и денежным потокам депутатов Рады и, возможно, мафиозных группировок. Да, депутат Рады – ниже бы президент и не стал встречаться, – но невысокого ранга, не лидер фракции. Впрочем, если бы шел лидер фракции, было бы хуже – высокий ранг переговорщиков почти всегда показывает, что дорога назад отрезана. Если на переговоры идет кто-то из рядовых, тех, кто обычно за спинами, – значит, реально настроены договариваться. Не получится – от инициативы младшего всегда получится откреститься…
Высший пилотаж советского управленческого искусства…
Интересно, а будет у них когда-нибудь… Украина? Десять лет прошло, а они так и живут в совке. Один еврей сказал очень метко – старые душой. Они и есть – старые душой. И какой бы флаг ни висел над Банковой и какой бы гимн ни передавали по утрам, они уже не изменятся. Поздно меняться…
– Машина справа… – предупредил водитель.
Кузьмук видел ее. Этот новый «Мерседес»… как его – бабочка, что ли, зовут. В отличие от прежнего «шестисотого» этот многие не воспринимали всерьез, какой-то он… обмылочный, что ли. Несерьезный. Дошло до того, что многие оставляли старый «шестисотый», новый не покупали…
– Нормально… – сказал он, – это ко мне…
Квартира… квартира была заповедником позднего советского стиля, осколком восьмидесятых в бурном море нулевых, в которых страну швыряло из стороны в сторону, как пиратскую бригантину в шторм. Так получилось, что квартира была, по сути, ничьей, бесхозяйной – вот и прожила она все девяностые в тиши и пыльном, застойном покое. Дорогой когда-то, а теперь убогий гэдээровский гарнитур, старые кресла и «Сони». Ох… как когда-то гонялись за этими «Сони». Серебристый двухкассетник с отстегивающимися колонками и телевизор «Тринитрон». Какие времена были… когда-то за эту парочку могли отдать «Жигули», а то и комнату.
Иногда президент приезжал сюда просто так. Отдохнуть душой, покурить. И представить себе, что за окнами – май или ноябрь девяностого. И ты не президент, а всего лишь директор, и жизнь упорядочена на много лет вперед – и весь мир не идет на тебя войной.
Как там…
Снова за окнами – белый день,
День вызывает меня на бой.
Я чувствую, закрывая глаза,
Весь мир идет на меня войной!
Вот только теперь прокуренный уют этого дома был грубо нарушен. На журнальном столике стояла новенькая компактная видеодвойка, а рядом с ней в кресле сидел депутат Рады Виталий Назарчук. Один из самых молодых депутатов Рады. И это, конечно же, был не девяностый год – в девяностом никто бы и не подумал, что депутат Верховного Совета Украины придет торговаться с первым секретарем обкома партии…
– Добрый день.
Президент проигнорировал протянутую руку, сел на диван.
– Леонид Данилович, – для Назарчука, профессионального адвоката, демонстративно проявленная враждебность не значила ничего, – я думаю, мы все понимаем, что ситуация с политическим противостоянием на Украине зашла слишком далеко…
Далеко… Да, сынок, ты даже не представляешь, как далеко она зашла. До двухтысячного года, когда все это началось, многие даже не представляли, что это такое, Украина, и где она находится. А теперь вы, паразиты, вы пустили кровь. И не мне вы пустили кровь, а стране. И теперь на кровь собрались акулы. Россия, США. Худшее, что только можно придумать для Украины, – если у нее не будет двадцати лет для спокойного развития, как сказал некогда Столыпин, если ее начнут рвать на куски акулы. И вы это худшее обеспечили.
Боитесь? Да, конкретно – боитесь. И ты – боишься. Потому что ты – такой же Назарчук, как я – балерина. Иначе не называл бы свое адвокатское бюро словом «Израиль». Но ты так… говорящая голова, адвокат в интересах мафии. Ты и сейчас говоришь от лица своих доверителей. А вот они обосрались. И конкретно обосрались. Все-таки я правильно сделал, что попросил сменить посла России, и вообще – начал играть в их сторону. Вот на этом-то вы реально и обделались. Потому что вы щуки – только в нашей тихой киевской заводи. А если сюда будет заходить Москва, вас порвут, проглотят и не подавятся. Вон, как русские в Днепропетровск в свое время заходили – до сих пор недобрая память осталась. А если они не в Днепр, если они в Киев будут заходить?..
Пробил я вас… пробил.
Интересно, кого вы из своих сдавать собираетесь? Леню? Вот тут-то и ошибка ваша будет. Леня мне ваш не интересен. Уже давно. Это он все что-то пыжится, отцом нации себя изображает – и вот он-то не забудет, не простит. А для меня он так – отыгранная карта. Пусть и дальше себе в Раде витийствует. Не интересен он мне.
Нет…
Сдавать вам придется кого-то покрупнее. Савенко, например, с ее Едиными энергетическими системами. И обязательно Андрея. Вот Андрея я никогда не прощу…
Суку такую.
А ты говори… говори…
…дестабилизации политической системы в целом. Но как показала последняя полученная нами информация, кое-кто решил вывести противостояние на еще более высокий уровень – на уровень политических убийств. Убийство Горчеладзе привело к разрушению легитимности власти, но не смогло заставить вас покинуть свой пост. Теперь в прицеле можете оказаться вы, Леонид Данилович.
– Что вы хотите этим сказать? – высокомерно спросил президент Украины. – Вы отдаете себе отчет в своих словах?
– О, вполне…
Гость показал на видеодвойку:
– Посмотрим?
– Что именно?
Визитер достал кассету и начал вставлять в отсек для кассет, президент напрягся. Что это? Опять Мельник? Ему что, не только звук, но и видео писали?
После дела Мельника можно всего чего угодно ждать.
Комната. Неверный свет лампы. Люди в камуфляже.
