Никто не собирался готовить из них киллеров. Зато их подвергли обещанным испытаниям. Омоновцы набросились на толпу идиотов, ногами и дубинками загнали их в тесный автозак для перевозки заключенных. И повезли в изолятор временного содержания на Петровку, 38. Там их запихнули в холодную тюремную камеру. Это было обещанное «общежитие», а нары – обещанная койка. И питание трехразовое.
Первое время «курсанты» привыкали друг к другу. На следующий – начались разборки. Крики, ругань, драки. Коля сам пару раз попал под раздачу. Первый раз ему повезло – он смог зарядить противнику в дыню и победил. Зато в следующий раз его самого пустили в замес. Били долго. Ногами. И не только в живот.
Два дня он отлеживался. И ждал, когда обидчики снова скопом набросятся на него. Но их одного за другим стали выдергивать на допрос. В камеру обратно никто не возвращался.
Дошла очередь и до Коли. Его под конвоем доставили в комнату для допросов. За столом сидел мент с погонами подполковника.
– Ну что, Николай Батькович, понравилось киллером быть? – насмешливо спросил он.
– Не очень, – сердито буркнул Голодай.
– Может, еще на недельку в камеру оформить, пока совсем дурь из башки не выйдет?..
– Не надо.
– Не надо! – передразнил его мент. – А в киллеры – надо, да?..
– Да не хотел я киллером быть. Просто интересно стало...
– Ну и что, хорошо киллером быть?
– Нет.
– Это ты сейчас говоришь «нет». А будет случай, человека убьешь... Где твой паспорт?
– Забрали.
Коля думал, что подполковник будет расспрашивать, кто и как забрал у него паспорт. Но ментам все до фонаря.
– В общем, так, Коля Голодай, в Москве тебе делать больше нечего. Собирай свои манатки и уматывай в свой Хабаровск. И учти, ты состоишь у нас на особом учете. Если где-то кого-то убьют, ты окажешься первым в списке подозреваемых. Так что мой тебе совет: уматывайся из Москвы поздорову... Все, свободен!
Из изолятора Колю выпустили не сразу. Сначала менты откатали его отпечатки пальцев, сделали фото в профиль и анфас. И только потом, забитый и напуганный, он оказался на свободе. Но свобода ли это, когда вокруг враждебный мир? Ни жилья, ни денег на обратный билет. Менты взяли на спецучет, проститутка Леля в любой момент может обвинить его в изнасиловании. В общем, полная засада...
Он шел по улице, не замечая дороги. И думал, как раздобыть денег. Так бы и шел он, не зная куда, если бы рядом вдруг не остановилась машина. Из «девятки» вышел крепко сбитый мужик в кожаной куртке. Он перегородил Коле дорогу.
Этого хмыря он видел впервые. Но это мог быть сутенер из Лелькиного прикрытия. Как раз неделя прошла. Пора возвращать долг. Только как этот гад смог вычислить Колю в огромном городе?
– Здорово, братишка, – осклабился он.
– Здоровее видали, – мрачно исподлобья глянул на него Коля.
– Садись в машину, разговор есть.
– Нет у меня бабок, понял?
– Какие бабки, о чем ты?.. Ты что, бабок кому-то должен?
– А ты как будто про Лельку не знаешь?
– Какая Лелька? Не знаю я никакую Лельку. Слышь, парень, ты расслабься. Все нормально. Никто тебя пальцем не тронет... Тебе бабки нужны? Будут бабки. Давай в машину!
Коля был заинтригован. И утонул в уютном теплом чреве новенькой «девятки». Мужик сел за руль, вытащил из кармана куртки паспорт, протянул Коле.
– Твой? – насмешливо спросил он.
– Мой! – ошалел от удивления Голодай. Это в самом деле был его паспорт. – Откуда он у вас?
И тут до него дошло. Все-таки этот мужик от Лельки. И сейчас будет требовать деньги.
– Я же говорю тебе, парень, расслабься, – мужик, казалось, прочел его мысли. – Все нормально... Ты на курсах киллеров был?
Спросил – как серпом по яйцам.
– Да какие это курсы? – скривился он.
– Нормальные курсы... Это у ментов называется профилактика заказных убийств. Таких придурков, как ты, в кучу собирают, а потом прессуют...
– Я не придурок.
– Конечно, не придурок. Иначе бы я не стал к тебе подъезжать... Короче, ты про паспорт на курсах рассказывал?
– Было дело.
– А мы тех сутенеров нашли. Паспорт у них забрали...
– Зачем?
– А на хрена ты нам без паспорта. Шучу. Мы тебе новый паспорт сделаем... Короче, у ментов своя игра, у нас своя. Тот мужик, который тебя тестировал, наш человек. И ты ему приглянулся. Так что быть тебе киллером...
– Вы снова меня разыгрываете?
– И не думаю... Нам в самом деле нужны отчаянные парни вроде тебя. Конечно, фирма «Ворошиловский стрелок» – это засада. Но есть другая фирма, которую я представляю. И мы в самом деле готовим киллеров. На этот раз без всякого дурилова. Не веришь?
– Не верю, – честно признался Коля.
Он уже не такой простак, каким был. В сказки он больше не верит.
– Сейчас поверишь... Покажи мне пальцем на любого человека, которого ты видишь, – попросил мужик.
За окном машины по тротуару шли люди. И он смотрел в их сторону.
– Зачем?
– А я его пристрелю. Вот...
Мужик вытащил из-под сиденья настоящий пистолет, да еще и с глушителем.
– Тогда ты поверишь, что я настоящий киллер.
Судя по всему, он не шутил. И в самом деле мог запросто пристрелить человека. А Коля не прочь был посмотреть, как он это сделает. Но ему не хотелось выбираться из теплого салона на холод.
– Я вам и так верю, – сказал он.
– А напарником моим хочешь быть?
– Не знаю...
Мужик продемонстрировал фокус. Он всего лишь плавно взмахнул рукой, а в руке появилась пачка денег. Он протянул ее Коле.
– Здесь сто тысяч. Рублей, конечно. В баксах нам платят после исполнения заказа. Ты меня понимаешь?
– Понимаю, – Голодай с опаской взял деньги, спрятал в карман.
– Это подъемные... Жить будешь со мной на квартире. Буду учить тебя уму-разуму...
Мужик не обманул. Он в самом деле отвез Колю к себе домой. Пропустил через душ, выдал чистое белье, накормил. Пару дней позволил поваляться в постели. А потом началось. Утренние пробежки, спортзал, тир. Тренировки, тренировки. В конце концов Голодай перестал сомневаться, что из него готовят настоящего киллера...
Дела у Тимура шли хорошо. Он плавно втянулся в очередную махинацию, намечалась первая по-настоящему серьезная сделка. Общаковый бизнес рос и вширь и в высоту. Отъявленных врагов не было, конкуренты не беспокоили, менты не доставали. В семье все нормально. В общем, чистое небо над головой и никаких грозовых туч на горизонте. И совсем непонятно, откуда взялось это предчувствие скорой беды.
Мягкая телефонная трель – как пилой по нервам. Трубка дрогнула в руке, когда он услышал голос Вики.
– Тимур... – только и смогла сказать она. Все остальные слова заглушил плач.
– Я сейчас! – крикнул он в трубку.
И пулей выскочил из кабинета. Машина стояла под парами. Верный Помпон рядом. В больницу!
Альберт Медяков был безнадежен. А Валера стремительно выздоравливал. Но в один прекрасный момент все изменилось. Банкир вышел из комы, начал поправляться. А Валера, наоборот, стал чахнуть на глазах. Врачи сначала недоумевали, затем их охватила настоящая паника. Правда, мрачных прогнозов они не строили. И обещали вытащить Валеру... Но этот звонок, этот плач Вики. Что-то случилось, что-то очень нехорошее случилось...
Вику он нашел в коридоре напротив палаты. Она стояла у окна и плакала навзрыд.
Она увидела Тимура. Хотела ему что-то сказать, но не смогла. Прильнула к нему, уронила голову на грудь и зарыдала еще сильней.
Из палаты вышел врач. Угрюмо посмотрел на Тимура и виновато опустил глаза. Все стало ясно без слов.
Тимур передал Вику на руки Помпону, а сам вошел в палату. Валера лежит на койке, с головой под простыней. Тимуру пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы удержать слезы.
На ватных негнущихся ногах он подошел к койке, одернул простыню. Валера был мертв. Восковое лицо, безжизненно закрытые глаза...
Перед Тимуром пронеслись воспоминания. Валера в коротких штанишках, Валера в кожаных перчатках с обрезанными пальцами, Валера в кожаной куртке, Валера в строгом костюме. Он всегда улыбался. Всегда был такой живой – живее не бывает. И тут на тебе. Нет больше Валеры. Был – и нету. И больше никогда не будет...
Тимур накрыл покойного друга простыней, повернулся к врачу. Тот стоял у дверей и молча ждал вопроса.
– Почему? – спросил Тимур.
– Не знаю, – развел руками доктор. – Рана зажила, внутренних повреждений нет, организм здоровый... Трудно сказать, почему организм не захотел бороться со смертью. Думаю, вскрытие покажет...
– Не надо никакого вскрытия!
– Почему? – удивился врач.
– Не знаю, – пожал плечами Тимур.
Валера просил не отдавать его тело на потрошение. Он тогда стремительно шел на поправку. Все было хорошо. А он уже тогда предчувствовал свою смерть...
– Не знаю, – повторил Тимур. – Валера не хотел. Не хотел, и все... В общем, доктор, никаких вскрытий. Вы меня понимаете?
