Борис разгуливал по платформе, рассеянно поглядывая по сторонам. Кругом шумели, суетились люди — до отхода поезда оставалось несколько минут.
Борис подумал, что можно, пожалуй, зайти в вагон, но в этот момент кто-то подбежал к нему сзади и закрыл ладонями глаза.
— Попался! Ну, теперь угадай, кто это? — прозвучал за его спиной веселый девичий голос.
Ладони были нежные, легкие и едва уловимо пахли какими-то духами, а голос был чертовски знаком.
— Ну, не знаю, не знаю. Сдаюсь, — снисходительно пробасил Борис, не пытаясь, однако, отвести от глаз девичьи ладони.
— Эх, ты!
Девушка рассмеялась, и в тот же миг Борис увидел перед собой Аню Артамонову. Вот так встреча!
Красивая девушка эта Аня, стройная, с пышной копной золотистых волос, небрежно собранных на затылке, и темными, веселыми, горячими глазами. На Ане было легкое красное в белых горошках платье, на загорелых ногах сандалии.
Аня была в Москве и возвращалась переполненная впечатлениями. Борис еле сумел пробиться сквозь поток ее восторженных слов и со сдержанной, чисто мужской солидностью сообщить о своей командировке.
— Знаю, — кивнула головой Аня. — Читала вашу «молнию», да и в райкоме у нас вы много шумели. Только я думала, что Николай сам поедет или…
— …или пошлет Тарана?
Борис постарался вложить в эти слова весь сарказм, на какой был способен. Но Аня лишь с улыбкой махнула рукой:
— Что ты! Его нельзя, он легкомысленный.
Но тут, покрывая гул человеческих голосов на перроне, раздался удар колокола.
— Ой, сейчас отходит! Бежим! — воскликнула Аня, хватая Бориса за руку. — У тебя какой вагон?
— Четвертый.
— Мой! Вот здорово! Бежим!
Оказывается, увлекшись разговором, они довольно далеко отошли от своего вагона.
Поезд уже тронулся, и полная симпатичная проводница шутливо погрозила им свернутым в трубочку желтым флажком.
Задыхаясь от бега, они вошли в узкий коридорчик купированного вагона.
— Приходи ко мне, слышишь? — сказала Аня.
Борис кивнул головой.
В купе оказалось всего два пассажира. Пожилой тучный человек, читавший книгу и поминутно вытиравший пот с разгоряченного, красного лица, не поднял головы, когда Борис вошел. Зато второй пассажир, паренек в черной с серебряной полоской нейлоновой рубашке, заправленной в узкие кремовые брюки, необычайно обрадовался его появлению.
— Ого! Какая радость! Вас само небо послало.
На подвижном лице его блестели черные, чуть навыкате глаза. Иссиня-черные волосы были гладко зачесаны назад. Тонкая ниточка усов и длинные, косо побритые виски придавали ему фатоватый вид.
Молодые люди познакомились.
— Жора Наседкин, студент, — представился паренек.
Потом Борис спросил:
— А почему меня к вам небо послало?
Жора быстро придвинулся к нему и, слегка понизив голос, горячо ответил:
— Конечно, небо! Я всю дорогу ломаю себе голову, как познакомиться с этой девушкой, и вдруг вижу тебя сначала с ней на перроне, а потом у себя в купе. — Жора легко и свободно перешел на доверительное «ты». — А чем она занимается?
— Инструктор райкома комсомола.
— Ого! — Жора даже присвистнул. — Серьезный товарищ. Но все равно. Познакомишь?
Борис ощутил некоторую неловкость. С одной стороны, для отказа вроде бы и нет никаких оснований, но с другой… Василий Таран, лучший друг, ухаживает за Аней.
Борис пробормотал сначала что-то неопределенное, вроде «как-нибудь потом», «если будет случай», но потом ему вдруг стали противны эти уловки, и он сказал, как всегда, прямо и серьезно:
— У нее уже есть избранник. Кстати, мой друг. Так что не стоит и знакомить.
Правда, насчет «избранника» Борис явно преувеличил, но ситуация в целом была изложена предельно четко, хотя и пристрастно. Борис ожидал обиды, но Жора оказался парнем миролюбивым и оптимистичным.
— Чепуха! — решительно ответил он. — Избранник еще не муж, это раз. А друг — это тоже не причина. Все равно от знакомства ты ее не убережешь, слишком красивая. А так по крайней мере у тебя на глазах…
Жора добродушно подмигнул. Но Борис не принял шутки. Давая понять, что он не намерен продолжать этот разговор, он демонстративно вынул из кармана дорожные шахматы и углубился в решение какого-то этюда.
Толстяк объявил, что идет в ресторан.
Не успела дверь закрыться за ним, как снова порывисто откатилась в сторону, и на пороге появилась Аня.
— Ну конечно, — смеясь, произнесла она. — Его ждешь, а он — пожалуйста, играет себе. Невозможный человек!
— Понимаешь, — смущенно ответил Борис, засовывая шахматы обратно в карман. — Я тут… в общем уже собрался…
— Вы его накажите, — посоветовал Жора. — А то он и сам не идет и других не пускает. Высшая степень эгоизма!
Аня улыбнулась.
— Кого же это он не пускает?
— Меня! Знаете, как рвался?
— Чуть поводок не оборвал, — иронически заметил Борис.
Жора в ответ свирепо оскалился и смешно завращал глазами.
— Можно, я его разорву на части? — осведомился он у Ани. — Тогда давайте сообщим суду имена поручителей. Как вас зовут?
Девушка охотно поддержала шутку.
— Милуем и берем на поруки.
— Согласен, — важно кивнул головой Жора. — Так непринужденно и весело состоялось знакомство. Только Борис продолжал хмуриться.
Между тем Жора достал из кармана сигарету, необычно длинную, с фильтром, и прикурил от изящной зажигалки, зажав ее пальцами так, что видна была только ее верхняя часть с фитилем.
— Жора, дайте посмотреть, — заинтересовалась Аня.
— Для дам у меня другая, — ответил тот и вынул из кармана другую зажигалку.
— Нет, я хочу ту, — возразила Аня.
— А эта, Анечка, для мужчин. Не могу.
— Вот как? Не ожидала.
Все это время Борис неприязненно молчал. Теперь замолчала и Аня. Жора, как видно, почувствовал неловкость положения. Он обвел взглядом купе и, что-то вспомнив, с наигранной веселостью сказал Борису:
— Ты, кажется, шахматный мыслитель. Сыграем? У меня это получается неплохо, предупреждаю.
— Можно, — буркнул в ответ Борис.
Жора ему не нравился, но отказаться от партии в шахматы было выше его сил.
— Только не в твои бирюльки, — сказал Жора, вставая. Я возьму у проводника настоящие.
Когда он вышел, Борис сказал:
— Дался тебе этот пижон.
Аня улыбнулась.
— По-моему, ты с ним собираешься играть в шахматы, а не я.
— Надо изучать людей, — назидательно возразил Борис. Если хочешь узнать характер человека, сыграй с ним партию. Если такой нахальный субъект только соображает в шахматах.
— По-моему, ты преувеличиваешь насчет этого парня, заметила Аня.
Борис насмешливо возразил:
— Я и не знал, что тебе так легко понравиться, и кое-кто тоже об этом не догадывается.
Аня нахмурилась.
— Без глупых намеков, пожалуйста. А понравиться мне, между прочим, не так просто.
В дверях купе появился Жора с большой коробкой шахмат. Ослепительно улыбаясь, он объявил:
— Матч на первенство скорого поезда № 13 объявляем открытым. Приз — бутылка коньяка в вагоне-ресторане. Согласны?
Они расставили фигуры. Борису достались белые.
— «Готовые к бою орудья стоят, на солнце зловеще сверкая», — продекламировал Жора.
Аня встала.
— Как говорят, желаю победы сильнейшему.
— Вы уходите? Кто же нас будет вдохновлять?
— Бутылка коньяка.
— Я предпочел бы вас.
— А я не приз. Меня выиграть нельзя.
— К сожалению. Не та эпоха. Вот, например, раньше хорошеньких женщин выигрывали на рыцарских турнирах. Красиво и просто! А теперь надо зарабатывать отличную трудовую характеристику, получать рекомендацию общественных организаций.
— Ничего. Мы лично эпохой довольны, — процедил Борис.
Аня молча вышла из купе.
Борис нетерпеливо посмотрел на Жору.
— Может быть, все-таки начнем?
— Прошу, маэстро, ваш первый ход.
Борис двинул пешку. «Проверим для начала его теоретический багаж», — решил он. Жора безукоризненно разыграл дебют. Борис остался доволен: противник вполне приличный, играть будет интересно.
