Но сержант был из тех, кого сейчас в органы внутренних дел набирают по объявлению. Ростом не ниже ста семидесяти, отслуживший в рядах российской армии, не судим, образование среднее. Именно оно не позволяло ему как следует оценить значимость закона о статусе судей как в целом, так и в части их неприкосновенности. Но он был уверен в том, что если сейчас эту бабу упустит, то приедут люди из оперативно-розыскной части и оторвут ему голову по самый пояс. Что такое ОРЧ, сержант знал очень хорошо и без дополнительного образования.
Увидев Земцова, Ирина Анатольевна в первый момент решила, что пришло ее спасение. Мужчина в возрасте, в меру галантен, воспитан и образован. Своими манерами он даже превосходил тех, с кем ей часто приходилось встречаться на раутах в администрации.
Ему-то она сдуру и поведала свою печальную историю от начала до конца. Ирина Александровна ошиблась. Она была уверена в том, что как только представится и прозвучит фамилия судьи Заруцкого, все проблемы будут решены.
Бывалый опер качал головой и соглашался. Он пожурил сержанта за отсутствие обходительности и предложил Ирине Анатольевне проехать к мужу, с его помощью решить все формальности и остановить процесс, едва не начавшийся по глупой ошибке. Земцов усадил Заруцкую в машину и, явно извиняясь, помахал ей рукой. Частник, сидящий за рулем, повез даму, растрепанную от нервных потрясений, в суд Центрального района, к мужу.
Ирина Анатольевна попросила водителя подождать, выпорхнула из машины и взошла на крыльцо суда. Через три минуты частник – он же Макс, оперуполномоченный ОРЧ – увидел супругов Заруцких. Они быстро сели в его машину и велели гнать к своему дому. Весь разговор мужа с женой помимо Макса слушал Земцов, сидя в своем кабинете.
Рядом с ним стояли заместитель начальника ОРЧ, оператор технической связи и огромный стационарный магнитофон. Этот агрегат медленно проворачивал пленку и записывал каждое слово, звучащее в салоне автомобиля.
Макс старался, как только мог. Он вез чету Заруцких такой дорогой, какой те никогда в жизни не ездили. Это как лететь из Ташкента в Находку через Калининград.
Но взволнованные Заруцкие этого не замечали. Они говорили без остановки. Николай Сергеевич материл жену, объяснял, откуда взялись бабки, учил, что нужно делать, чтобы менты не докопались, и как общаться с ними в дальнейшем. Когда Макс понял, что тема исчерпана, он подвез их к дому.
– Кажется, теперь тебе есть с чем идти на квалификационную коллегию судей. Так, Александр Владимирович? – Заместитель качнул головой и вышел из кабинета Земцова.
Да, ему теперь есть с чем идти и к председателю областного суда, и на коллегию. Только долларов у Заруцкого уже не будет. Тех самых, что из общака Пастора.
Земцова успокаивало одно. Заруцкий скорее застрелится, нежели утопит десять тонн баксов в реке. Он их спрячет. А раз так, значит, деньги вернутся. Александр Владимирович уж расстарается ради такого случая.
Но другое обстоятельство сильно волновало его. Исчез общак, пропал и Костин. Пастор как ворон кружил вокруг кладбища и своих насиженных мест. Он не останавливался ни на минуту. Вор искал… Что? Общак?
Сколько Макс ни долбил того мастера с кладбища, с которым контактировал Пастор, все бесполезно. Коэффициент получения полезной информации – ноль. Бывший каторжанин твердил одно и то же: «Был какой-то мужик». Что еще? «А ничего больше. Постоял, покурил да ушел». А о чем спрашивал? «Да ни о чем». Вот и все!
– Макс! Собирай группу!
Председатель областного суда отложил в сторону наушники и еще раз взял в руки протокол допроса жены Заруцкого. Земцову показалось, что за двадцать минут, в течение которых он находился в кабинете председателя, тот постарел лет на десять. Некоторое время глава областного суда сидел молча, глядя куда-то в сторону. Перед ним сейчас стояла задача, которую можно было решить только с большими жертвами.
Этот человек слишком много говорил на конференциях о коррупции в российских судах, но даже не пытался разглядеть ее в своем собственном. Конечно, он созовет сейчас коллегию и, разумеется, выступит инициатором возбуждения уголовного дела в отношении председателя суда Центрального района. Иначе и быть не может.
О Вихореве председатель старался не думать. Пусть проблемы этого типа останутся с ним. Больше всего его сейчас волновал еще и тот факт, что Земцов просил разрешения на установление в машине судьи областного уровня прослушивающего устройства.
Александр Владимирович пояснил, что одно преступление связано с другим, а началось все очень давно. В тот день, когда его сотрудники задержали на даче преступного авторитета Сомова и изъяли у него воровской общак. Сейчас эти деньги используются по назначению. По одному из пунктов, для чего общак и формируется. Они идут на подкуп судей и должностных лиц из властных структур. Именно это и именуется организованной преступностью.
А этот поганец Заруцкий, словно исполняя волю волшебной феи, взял себе на рассмотрение дело Артемова! Какое он имел право забирать его из производства судьи Шмидт?!
Председатель потер виски. Он понял, что думал сейчас не о том. Слишком силен оказался удар опера, чтобы после мыслить конструктивно. Не дать разрешения на прослушку он не может, а дав его, разрушит свою карьеру, создававшуюся годами. Других вариантов у него не имелось. Его никто не пощадит. Лелеять рассадник преступности не где-то, а в областном суде?!
– Я сейчас дам официальное разрешение. Сегодня после обеда в срочном порядке будет созвана квалификационная коллегия. Я полагаю, что ее состав осудит поступки своих коллег. Такое поведение недостойно звания судьи.
– Это точно, – согласился Земцов, двинулся к выходу из приемной, на секунду задержался и сказал: – Знаете, я, честно говоря, не сомневался в том, что вы поступите как настоящий мужик.
– Как судья, Земцов. Закон превыше всего.
Александр Владимирович постоял еще мгновение, потом решительно потянул на себя ручку двери и вышел.
Солнце свалилось с зенита и стало неумолимо скатываться к западу. Оно играло своими лучами на верхушках сосен и обещало тепло на следующий день.
Именно в таком лирическом настроении и открывал ворота своего загородного дома председатель судебного департамента при Верховном суде по Смоленской области Вихорев. К ним подкатили черная «Волга» и микроавтобус «Форд».
Настроение Вихорева переменилось в худшую сторону сразу же, как только он увидел, кто именно его навестил. Из «Волги» показались начальник отдела ОРЧ Земцов и еще какие-то офицеры полиции. Из микроавтобуса высыпали вооруженные люди в масках числом около десятка.
Такого поворота событий Вихорев никак не ожидал. Совершенно очевидно, что эти люди приехали не для того, чтобы попить коньячку под барбекю.
Но Вихорев сориентировался быстро. Он сопоставил появление сотрудников оперативно-розыскной части с дарами неизвестного спонсора и успокоился. Деньги, которые председатель департамента обнаружил в пакете вместе с документацией на оргтехнику, лежали в сейфе, наверху. Хранить доллары закон, слава богу, разрешает. Не брежневские времена. А насчет оргтехники подтвердит Заруцкий.
– Гражданин Вихорев? – Земцов вплотную приблизился к начальнику департамента.
Вихорев почувствовал, как его почти наизнанку вывернуло от этой казенщины.
– «Гражданин Вихорев»… Дятел, ты знаешь, с кем разговариваешь, у чьих дверей сейчас устраиваешь костюмированный бал-маскарад?! Да, я – Вихорев! Начальник судебного департамента…
– Я знаю, кто вы. – Земцов распахнул папку. – Вот постановление на обыск, подписанное прокурором района. Ознакомьтесь и распишитесь. Понятых мы привезли с собой, так что не утруждайтесь звонками по соседям. Я хорошо знаю, кто они. Справа от вас проживает угольный магнат Ярцев. Бывший уголовник. Он понятым не пойдет. Ему западло. Сосед слева – председатель ЖКХ мэрии. Ему тоже не по чину здесь стоять. Пройдемте в дом.
Обыск занял почти три часа.
– Сейф, – приказал Земцов. Вихорев повел его наверх.
– Хорошие картины, – заметил безграмотный мент. – Одна, кажется, Шагала. Получили тринадцатую зарплату и зашли на рынок? Вихорев промолчал, лишь распахнул дверцу сейфа и отошел в сторону.
– Ты смотри! – почти естественно удивился Земцов, показывая внутренности сейфа понятым. – Доллары. Чьи это?..
– Американские, – глупо проронил Вихорев.
– Вы не ошибаетесь? Это точно американские доллары? Не ваши? – Видеокамера бесстрастно фиксировала настойчивое выражение лица Земцова.
– Мои это доллары, раз в моем сейфе лежат! В этом есть состав преступления?! – С сигареты начальника судебного департамента упал пепел.
– Пока не знаю, – заявил опер. – Сейчас будем посмотреть.
