— То, что он избил меня, попало в газеты? — спросил Майкл.
— Нет, — ответил Хейген. — Мы не любим делиться новостями, да и полиция тут не заинтересована.
— Замечательно, — сказал Майкл. — А тот парнишка, Энцо, успел удрать?
— Да, — сказал Хейген. — В отличие от тебя, он сразу сделал ноги, как только увидел фараонов. Он правда был с тобой, когда подъезжал Солоццо?
— Правда, — подтвердил Майкл. — Свой парень.
— Мы возьмем его на заметку, — сказал Хейген. — Ты сейчас как себя чувствуешь? Вид у тебя не праздничный, — он с тревогой посмотрел на Майкла.
— Я в порядке, — сказал Майкл. — Как, говоришь, зовут того капитана?
— Макклоски. Между прочим, я могу тебя порадовать — счет мы сравняли: Бруно Таталья. Сегодня, в четыре утра.
Майкл выпрямился на сиденье:
— Как? Ведь решили выжидать.
Хейген развел руками:
— После того, что стряслось нынче ночью в больнице, Санни не остановишь. В Нью-Йорке и Нью-Джерси полно наших боевиков. Я еще пытаюсь сдерживать Санни, но он так и рвется. Хоть бы ты воздействовал на него, Майк! Пока не началась настоящая бойня.
— Я скажу, — пообещал Майкл. — А мы будем собираться сегодня?
— Надо, — сказал Хейген. — Солоццо, наконец, сыскался и готов приступить к переговорам. Сейчас посредник утрясает детали. Мы сейчас можем переиграть Солоццо, он ведь понимает, что пропал. — Хейген замолчал, потом продолжил — Возможно, он считал нас мягкотелыми и надеялся взять голыми руками. А теперь, когда убрали Бруно Таталья, осознал, что шутки кончились. Он шел ва-банк, когда собирался убрать дона. Кстати, теперь все ясно насчет Люки — его убили накануне покушения, в ночном клубе Бруно Таталья. Как тебе это нравится?
Майкл кивнул головой:
— Тогда не удивительно, что они застали его врасплох.
Дорога к восьми домам, полукругом стоящим на площади в Лонг-Бич, была надежно заблокирована — поперек въезда стояла длинная черная машина. Двое стояли рядом с ней, облокотясь на буфер. В домах по обе стороны от дороги окна верхних этажей были распахнуты настежь.
«Похоже, Санни всерьез взялся за дело», — подумал Майкл.
Клеменца остановил машину, и они вышли на площадь. Охранники были людьми Клеменцы. Проходя, он вместо приветствия повел бровями в их сторону. Ему ответили вежливыми кивками: никаких приветствий, никаких любезностей.
Клеменца сам провел Хейгена и Майкла Корлеоне в дом. Дверь перед ними распахнулась словно сама собой, звонить не пришлось. Видно, из окна контролировали вход. Все трое сразу направились в угловой кабинет, где их ждали Санни и Тессио. Санни подошел к младшему брату, осторожно взял его лицо в свои ладони и сказал со смешком:
— Ну, ты красавец у нас, Майк!
Майкл вывернулся из его рук, подошел к столу и налил себе виски, надеясь унять ноющую боль в развороченной челюсти.
Все они опять уселись за стол, но теперь воздух в комнате был раскален иными страстями. Санни искрился, как бенгальский огонь, пошучивая и похохатывая. Майкл прекрасно понимал, что стоит за этой веселостью — старший брат сделал выбор. Сомнения больше не тяготили его. Настало время ножей. Вчерашняя вылазка Солоццо переполнила чашу терпения Сантино Корлеоне. Речь о компромиссах уже не шла.
— Пока ты отсутствовал, — сказал Санни Хейгену, — звонил твой посредник. «Турок» рвется на свидание. — Санни искренне рассмеялся: — Во, дает! Встречаться с нами после вчерашнего! Может, он надеется, что мы сложим лапки и запляшем под его дудочку? Каков сукин сын…
Том спросил нейтрально;
— А ты что ответил?
Санни ухмыльнулся:
— Я? Сказал, пожалуйста, милости просим, в любое время, от всей души. У меня все двадцать четыре часа в сутки его ждет-не дождется сотня вооруженных ребят. Пусть только Солоццо покажет кончик своего турецкого носа — большего не потребуется. Так что — добро пожаловать, я не тороплю.
Хейген спросил:
— А конкретно они что-нибудь предлагали?
— Очень даже конкретно, — сказал Санни. — Они просят прислать Майкла, чтобы передать условия через него. Посредник гарантирует Майклу безопасность. Гарантий собственной безопасности Солоццо у нас не просит, знает, подлец, что рылом не вышел. Но встречу организуют они сами: возьмут Майкла, отвезут, все скажут и привезут назад. Место встречи не говорят. Зато говорят, что такое предложат — мы рты разинем и отказаться не сможем.
— А как Таталья? — спросил Хейген. — Не захотят воспользоваться случаем и сквитаться с нами за Бруно?
— Все учли. Утверждают, что Таталья поддерживают Солоццо и готовы простить Бруно. Убийство Бруно Татальи — плата за покушение на дона. Долг платежом красен, так что мы вроде квиты. — Санни опять весело рассмеялся: — Вот скотина толстокожая!
Хейген попробовал предложить…
— Надо бы узнать, что они для нас приготовили.
Санни энергично замотал головой:
— Нет, нет и нет, дорогой наш советник, только не сейчас, — он продолжал со своеобразными итальянскими интонациями, подражая речи дона: — Никаких встреч, никаких разговоров больше. Хватит с нас забав с Солоццо. Либо его голова, либо всех под ружье. Ляжем на матрасы и будем отстреливаться. Бог с ним, с бизнесом.
— Но другие Семьи не захотят войны, — сказал Том. — Это никому не понравится.
Санни пожал плечами.
— У них есть выбор. Пусть выдадут мне Солоццо, — он помолчал и закончил грубовато: — Все, Том, хватит мирных советов. Меня больше не интересует, как это можно уладить. Решение принято. Теперь твой долг — помогать мне победить в этой войне.
Хейген опустил голову и какое-то время сидел в глубоком раздумье.
— Я говорил с твоим человеком из полиции, — сказал он. — Тот уверен, что Макклоски куплен «турком» за бешеные деньги. Причем он принял на себя еще и обязанности телохранителя Солоццо. Так что «турок» без него носа не высунет, и на встрече с Майклом Макклоски, надо думать, будет тоже сидеть рядом, в штатском, но с оружием. Понимаешь, Санни, при таком телохранителе «турок» нам недоступен. Невозможно рассчитывать убить в Нью-Йорке капитана полиции и выпутаться из этой истории. Шум будет невероятный, всю полицию поставят на ноги, церковь и газеты начнут верещать на каждом перекрестке. Все Семьи ополчатся на нас, и Корлеоне окажутся просто изгоями. Самые надежные политические связи старика в подобном случае бессильны помочь. Да они и не станут, они сразу от нас откажутся. Подумай об этом, прежде чем пойти на следующий шаг.
Санни сказал равнодушно:
— Макклоски ведь не может быть при Солоццо неотлучно. Надо только выждать.
Тессио и Клеменца, беспокойно попыхивая сигаретами, молчали, не вмешиваясь, но заранее нервничая: ведь риск в таком случае ложился на них.
Майкл вмешался впервые за время разговора.
— Нельзя ли перевезти дона домой? — спросил он.
Хейген отрицательно покачал головой:
— Никак нельзя, состояние еще тяжелое. Я уже справлялся об этом. Он выживет только в случае, если медицинская помощь будет самая что ни на есть квалифицированная. Возможно, предстоит еще несколько операций.
Санни внимательно посмотрел на Майкла.
— В таком случае, — сказал Майкл. — Ждать нельзя, надо избавиться от Солоццо как можно скорее. Этот тип чересчур опасен и с буйной фантазией. «Турок» заклинился на том, что достаточно убить отца — и все будет по его. Сейчас он понимает, конечно, что жизнь его стоит не слишком дорого, и хочет купить себе спокойствие ценой временных уступок. Если он почувствует постоянный «хвост» за собой, он непременно сочинит еще одно покушение, а при помощи капитана полиции, черт его знает, чем это кончится. Мы не можем рисковать отцом. С Солоццо надо кончать.
Санни поскреб подбородок.
— Ты попал в самую точку, малыш, — сказал он. — Нельзя допустить, чтобы Солоццо еще раз поднял руку на старика.
Хейген остудил их вопросом:
— А как быть с капитаном Макклоски?
Санни со странной усмешкой опять посмотрел на Майкла:
— Да, малыш, как же нам быть с этим хамом, капитаном полиции?
Майкл медленно сказал:
— Но ведь ситуация-то отчаянная. Значит, и меры нужны крайние. Давайте исходить из того, что Макклоски тоже придется убирать. А значит, обставить все надо так, чтобы речь шла не об убийстве честно исполняющего свой долг полицейского капитана, а о продажном чиновнике, связанном с рэкетирами, жулике, замешанном в наркобизнесе, который получил свою пулю, как всякий другой гангстер на его месте. У нас ведь есть свои люди в прессе, которым надо все должным образом объяснить и представить материал с соответствующими доказательствами. Это несколько снизит впечатление. Как вы думаете? — он оглядел собравшихся. Тессио и Клеменца по-прежнему не разжимали губ. Санни поддерживал Майкла все с той же странной улыбочкой:
