ломался и ломался. И я опять под воду.
Он передернулся, видимо, вспомнил те ощущения.
– И я сдался. Мне так легко сразу стало. Стало на все наплевать. Ты бы не стал меня тащить, я бы так и утонул в этой луже.
– Черт! – выругался я. – А ведь ничего не заметил. Вроде как вместе мы барахтались, барахтались и выбрались.
– Вот так, обратно ты меня в жизнь за шиворот затащил.
Я вспомнил те давние события, но нет, ничего такого я не заметил. Да и некогда там было что-то разглядывать, ледяная вода к этому не располагала. Единственное, что я мог припомнить, – это то, что он потом весь день был печальный и очень молчаливый. Но я тогда решил, что это из-за воспитателей, из-за взбучки, что получит в интернате.
– Все, Мишка, рассчитался ты сполна. Даже с верхом, теперь я твой должник.
Мишка счастливо заулыбался.
– Я всегда хотел помочь тебе, как ты тогда. Ну ладно, Колька, хватит считаться долгами, давай думать, что нам дальше делать.
Он так и сказал – что нам дальше делать, – то есть не отделял мои дела от своих. Это опять тронуло меня. Похоже, самое главное мое везение в этой жизни – то, что я подружился с таким мужиком. Положиться на него точно можно, хотя он и не из Семьи.
– Ты заснул?
Мишка толкнул меня в бок.
– Чё дальше решим?
Он был прав, пора просыпаться и решать, что дальше. Я задумался. Первым делом мне опять нужна была связь. Надо срочно узнать, что происходит дома. И еще я очень хотел поговорить с Сашей, сейчас я пожалел, что не стал ее беспокоить ночью, когда приехал домой. Знает ли она, что со мной случилось? Скорей всего. Как ни шифруй дела в поселке, они постепенно все равно расползаются слухами. Переживает, наверное. Вот бы увидеть ее сейчас. Волна нежности подкатила к сердцу. Я тут же оборвал себя – нет, сначала решить все дела, потом увижусь с ней. Это будет самое хреновое – если ее впутают в мои разборки. Я с ума сойду, если с ней что-нибудь случится.
– Мне нужен телефон. А ближайший теперь только у вас, и то если он работает. Ты как вообще думаешь к вам добираться? Вездехода же нет, а на «Ниве» к вам не пробиться?
– Нет, конечно. Мы поедем сейчас на водомерный пост, знаешь, на Басухе?
– Знаю, заезжали несколько раз. Раз даже ночевал.
– Ну, тогда знаешь хозяина, Ивана.
Я кивнул. Знал я и Ивана, и его жену Ольгу.
– Машину бросим у него, а у них возьмем лодку и пройдем вниз до впадения Басухи в Витим, оттуда уже можно спуститься хоть в Далинду, хоть до моего участка. У меня там две избушки, и стволы спрятаны. Там мы можем хоть год жить, никто не подберется. А у Ивана, кстати, есть рация. Если, конечно, еще работает.
Рация – это было не совсем то, что телефон, всем, кому надо, не позвонишь, но, как говорится, на безрыбье…
– Хорошо. Давай доберемся до поста, я переговорю со своими, и тогда уже будет ясно, что делать. Будем надеяться, что рация живая.
Надо было, конечно, после того как Мишка освободил меня, в первую очередь поговорить с мамой. Мобильник у Мишки есть, номер мамы есть. Да не до того было, башка совсем не соображала.
Через час мы проехали то место, где я прошлым утром сел на попутный грузовичок. Водомерный пост находился отсюда еще километров тридцать ближе к городу, и нам еще час ковылять с горы на гору. Я с сожалением глянул на след от гусениц вездехода, уходящий в тайгу, вот бы Феофил сейчас бы был здесь, сразу бы загрузились и напрямую до Далинды. Мечты, мечты…
– Интересно, что сейчас творится в Подгорном?
Вопрос был риторическим, ответа я, конечно, не ожидал, но Мишка ответил:
– Да ты сам знаешь, что – ничего. Сейчас все притихли, все ждут и ищут.
– Ты же сам говорил, что сказал адрес китайцев моим. Я думаю, там сейчас все вверх дном.
– Если они успели. Тогда да, я китаезам не завидую. А если первым был звонок от того китайца, который на бурхане сбежал, то тогда там уже никого не будет, когда твои приедут. А я не думаю, что ваши сорвались сразу после моего звонка, они наверняка подготовились, не соваться же к хунхузам сломя голову, с пустыми руками. А это время.
Он был прав, мне почему-то так и казалось, что наши приедут к пустому корыту, не может быть, чтобы у такого скользкого типа, как господин Линь, не было наблюдения и путей отхода. Сейчас залегли, наверное, на другой хате.
– Твои скоро узнают, что ты жив. На бурхане обязательно кто-нибудь остановится. Как только по поселку слух пойдет про убитых китайцев, твои сообразят, что это я. Значит, ты живой. Ну, я так думаю.
– Ну да. Наверное, ты прав.
Я помолчал, а потом высказал то, что я хочу:
– Блин, Мишка, я бы сейчас даже вашей паленой водки прямо стакан накатил. Как меня за эти сутки все достало, вырубиться бы на денек, чтобы ни о чем не помнить.
– Да, бывает, – согласился он. – Иногда так прижмет, что только водка и спасает.
Примерно через час, как я и думал, с вершины очередной горы, стал виден мост через Большую Басуху, а немного не доезжая до него влево отходила дорога на водомерный пост. По ней нам надо было проехать совсем немного – километров пять, и там мы попадем в хозяйство гидролога Ивана Реброва и его жены Ольги. Эти двое, в отличие от пары, живущей на Булишме, были местными и расположились тут с размахом. У них было шесть или больше коров, свиньи, козы, куры и огромный огород. Иван охотился и рыбачил, благо река была под боком. Бензин на лодку им тоже полагался казенный, так что хозяйство у них было крепкое. Им обоим было лет под сорок, и уезжать они никуда не собирались. Сейчас было лето, и на ферме, выстроенной рядом с казенной избой гидрологов, помогали управляться трое детей. Зимой они учились в интернате, но жили там только с понедельника по пятницу, родители ездили на своем «УАЗе-Патриоте» и забирали их на выходные.
Все это я знал давно, мы с дядькой или братом, направляясь в город, частенько заворачивали сюда, чтобы пообедать и нормально отдохнуть. Хозяева были хлебосольными, радушными людьми. Дядька же по своей привычке старался прикормить Ивана, место было хорошее, чтобы сделать
