– И балаган вы устроили, чтобы еще веселей было?
– Не только... Я хотел показать, что не чувствую за собой никакой вины. Не там ищете вампира, господа офицеры, не там!.. Я, конечно, понимаю, по долгу службы вы должны отработать все версии. Но еще раз повторяю, не там ищете... Да вы сами подумайте, на кой ляд мне нужна кровь девчонок? Да мне лучше флакон виски высосать...
– Ну что ж, соси дальше! – Фокин поднялся из-за стола и направился к выходу.
Лариса последовала за ним.
– Зачем ты ушел? – на улице спросила она. – Он ответил не на все вопросы.
– Он не ответил правильно ни на один наш вопрос, – злился Стас. – Он просто издевается над нами. Уверен в безнаказанности и потому издевается. У нас нет против него ни единой улики. Ни единой! Ни прямой, ни косвенной. И, поверь, улик не будет до тех пор, пока мы не возьмем этого гада на месте преступления. Но этого не случится. Он знает, что за ним следят. И, поверь, рисковать не станет...
Лариса верила Фокину настолько, насколько не верила Елагину.
Вампиров становилось все больше. Они лезли со всех сторон, из всех щелей. И каждый норовил вцепиться в горло. Лариса едва успевала отбиваться. Одному отсекла голову мечом, второго достала из пистолета, третьему выбила его вампирский клык ногой. У нее еще есть шанс победить. Главное, не расслабляться...
Она добивала последнего вампира, когда зазвонил телефон. Жаль, но приходится выходить из виртуальной в обыденную реальность. Самый неприятный момент. Но она сумела пересилить себя и пересекла этот барьер. Телефон в руке, тянется к уху.
– Да.
– Лариса, – услышала она голос Игнатова. – Это я... Приезжай...
Он говорил еле-еле, как будто на последнем издыхании. Она не могла не почувствовать неладное.
– Что случилось? Где ты?
– В Склифе. Приезжай...
Лариса быстро собралась и отправилась в Институт Склифосовского. В травматологии нашла Игнатова.
Он был в сознании. На голове повязка, лицо в ссадинах и кровоподтеках. Ларису не хотели к нему пускать, но волшебные «корочки» с золотым тиснением сделали свое дело.
– Кто тебя так? – бесцеремонно спросила она.
– Не знаю, – пожал плечами Эдик. – Но отделали здорово... Я только здесь очнулся. Водитель в реанимации...
– Так вам что, вместе досталось?
– Ну да. Мы на Садовое выезжали. В пробке застряли. А тут трое подходят. Как тогда. В масках, с битами. Машина была закрыта, но их это не остановило. Выбили стекло, разблокировали замок. Меня из машины вытащили и давай.
– Этих, в масках которые, нашли?
– Не знаю.
– Я узнаю. Как думаешь, кто это мог быть?
– Ну, точно я не знаю. Но подозреваю Елагина...
– У вас же мир.
– Мир – это всего лишь преддверие войны.
Видимо, Эдику хорошо досталось, если мозги заморочиваются на философию.
– Он снова требует свои пятьдесят тысяч?
– Во-первых, не свои. А во-вторых, этот вопрос уже неактуален. Тут дело в другом. Я так думаю, Елагин узнал, что я помогал тебе следить за ним...
– Значит, ты пострадал за меня?
– Получается, так.
– Эдик, я тебя умоляю. Не надо налагать на меня обязательства. Во всяком случае, по этому поводу... Я понимаю, ты хочешь, чтобы я хоть в чем-то зависела от тебя. И, знаешь, я, пожалуй, пойду тебе навстречу. И возьму твою машину...
– Ну наконец-то! – улыбнулся Эдик.
– Но учти, это лишь для того, чтобы я поскорей нашла и наказала твоего недруга. Или ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки? Даже не мечтай... Голова болит?
– Есть немного.
– Память не отшибли?.. Если нет, постарайся вспомнить, как все произошло. Сколько было нападавших?
– Трое.
– А может, четверо?
– Точно сказать не могу, может, и четверо. Но мне показалось, что трое.
– Во что одеты?
– Да все как в прошлый раз. Черные спортивные костюмы, точно такие же маски. Ну и биты бейсбольные...
– Откуда они появились? Из машины вышли? Или с тротуара зашли?
– Не знаю. Они откуда-то сзади появились. Наверное, в машину сели...
– Где это случилось?
– Мы из Денежного переулка в Глазовский поворачивали. На перекрестке стояли. Пробка там была...
– Ты говорил, что на Садовое кольцо.
– Правильно, с Глазовского выезд на Садовое, на внутреннюю сторону...
– Понятно. Давно это было?
– Ну не знаю. Может, часа два назад, а то и больше...
– Ты вообще себя как чувствуешь?
– Да плоховато, если честно. Но я держусь.
– Не надо держаться. Закрывай глаза и спи. А я поеду. Попробую на месте разобраться... Пока! Не скучай!
В Денежном переулке горят фонари. Тишина, спокойствие. Машин мало. Никаких пробок, никаких столпотворений. И, само собой, ничто не напоминает о произошедшем недавно инциденте. Надо будет обратиться в местное отделение милиции, там должны что-то знать. На месте происшествия наверняка работала оперативно-следственная бригада, опрашивались свидетели...
Лариса спиной почувствовала приближающегося человека. Он нарочно подходил к ней тихо, чтобы не вспугнуть. Так подкрадываются к своей жертве маньяки.
Она резко развернулась, взглядом выхватила мужскую фигуру. Это был молодой человек. Вся его вина заключалась в том, что он слишком близко подошел к ней. Профессионалы в таких случаях сначала действуют, а потом думают.
Легким ударом в плечо Лариса лишила парня равновесия. Удар по ногам, и он на земле. Падает грамотно, на руки. Но Лариса не дает ему подняться. Заламывание руки за спину – болевой прием.
– Что ж ты делаешь? – взвыл парень.
Но она его не слушает. Автоматически рука нащупала твердый объемный предмет под пиджаком. Так и есть, пистолет...
– Оружие табельное, не тронь!
– Так ты из милиции?
– Лейтенант Жаворонков... У-у, больно!
– Удостоверение!
– В кармане.
Парень не врал. Он в самом деле был лейтенантом милиции, оперативник из ОВД «Арбат». Лариса отпустила его. Сначала представилась, а затем вернула ему оружие.
– Ну ты, блин, даешь! – восхищенно смотрел на нее парень. – Не знал, что у нас в милиции такие амазонки служат.
– А я не думала, что у нас такие придурки водятся. Ты зачем подкрадывался ко мне, лейтенант?
– Да сам не знаю, – сник Жаворонков.
– А ты, часом, не за проститутку меня принял?
– Да нет...
– Что нет, если да.
– Говорю же, нет. Я вообще не по этой части, чтобы проституток ловить. А к вам... А к тебе я подкрадывался... ну, не подкрадывался, просто тихо шел... В общем, ошеломить хотел. Нас в школе милиции учили, свидетеля нужно ошеломить...
– Это я свидетель-то?
– Ну, потенциальный. Может, работаешь тут рядом где или живешь, может, по второму или по третьему разу мимо этого места проходишь. Вот я и подумал, может, ты что-нибудь могла видеть...
– А что я должна была видеть? Как банкира Игнатова избивали?
– Во! – всполошился лейтенант. – Так ты видела!..
– Если б я видела, разве б я дала налетчикам уйти?
– Резонно... А ты что вообще здесь делаешь?
– Надо полагать, то же, что и ты. Игнатовым занимаешься?
– Да вот, озадачили. Все уже домой ушли, а я тут один хожу, как видишь, ищу вчерашний день.
– Ну, не вчерашний. Часа три-четыре прошло.
– Если точнее, то три часа с половиной...
– Расскажи, как все было.
– Да как. Пробка была, столпотворение. Ну, машины стоят. Те, которые через Глазовский на Садовое выруливают. А с Глазовского на Пречистенку, в том направлении свободно, можно ехать. Машина там у обочины стояла. Вишневая «девятка». Вот из нее-то и вышли трое, в масках, с битами. Подошли к машине Игнатова и давай-наливай. В общем, хорошо мужику досталось...
– Знаю, только что от него. А номер той вишневой «девятки» кто-нибудь запомнил?
– В том-то и дело, что номера-то никто и не запомнил. Вернее, может, кто-то и запомнил. Но этих свидетелей нет. Мы опросили только тех, кто ничего не запомнил...
– Вы что, нарочно отбирали таких?
– Шутишь? А мне вот не до шуток. Хожу тут как вый в ночи, прохожих пугаю, на грубости вот нарываюсь...
– Давай вместе прохожих пугать. А можно по квартирам пройти, чьи окна выходят на то место, где машина стояла... Только мне кажется, что номера тут ничего не прояснят. Преступники заранее готовились к нападению, наверняка номера машины были изменены...
– Так в том-то и дело, – блекло улыбнулся Жаворонков. – Но начальство требует...
Найти бы хоть одну ниточку, по которой можно выйти на налетчиков. Но, увы, их с лейтенантом ночные блуждания по Денежному переулку ни к чему не привели.
В два часа пополуночи Лариса вернулась домой. Пять часов на отдых. Подъем. Зарядка. Завтрак. Служба. Встреча с Фокиным. Она рассказала ему про Игнатова.
– На кого грешишь? На Елагина? – спросил он.
– Почерк один и тот же. Маски, бейсбольные биты. В прошлый раз было трое, и вчера тоже трое. Да и повод был, чтобы поквитаться с Игнатовым. Эдик считает, что Елагин мог отомстить ему за сотрудничество с нами. Он и дом нам организовал, и с аппаратурой слежения помог. Елагин мог об этом узнать. А так как человек он непредсказуемый, то мог пойти на самые крутые меры...
