– Никогда не забуду, как меня тогда в ментовке месили... – нырнул в прошлое Валера. – Но тебе от этой гниды больше всех досталось... Он, кажися, на хату к петухам забросить хотел... Ладно, будут ему петухи...
– Что-то задумал?
– Да есть идея... Так, сейчас мне звонить будут!
Едва он сел в машину, как запиликал его мобильник. У него было какое-то невероятное чутье на телефонные звонки.
Он ничего не говорил, только слушал-слушал. Затем отключил трубку, сунул ее в карман и напряженно посмотрел на Тимура.
– Слушай, я же десять штук отстегнул за эту частную клинику...
– Что-то с Викой?
– Ага. Родила... Десять штук отстегнул. А они пол ребенка определить не смогли... Братан! У меня пацан родился! Пацан!
Тимур понимал его радость. Помнится, он уклюкался в зюзю, когда у него у самого родился пацан. Сейчас Максиму три года. Настоящий богатырь. Сестренку ему сейчас надо, чтобы было о ком заботиться, кого защищать.
Валера смотрелся круто. Роскошный лимузин, охрана, стильное кожаное пальто, сам красавец-мужчина и царек по совместительству – важный, лощеный, на сраной козе не подъедешь.
– Ну и где ж вас носит? – был первый вопрос Полины.
Инга, разумеется, ее поддержала. И взглядом, и словом. Наехала на Валеру, дескать, Вика родила, а он где-то слоняется. Ольга ругать никого не собиралась. Она всего лишь сообщила, какой рост и вес у новорожденного.
Гена подал знак, и его телохранитель вынес на круг поднос. Коньяк «Хеннесси», маленькие серебряные стопки. Красиво, эффектно. Только Инга что-то не очень довольна его поведением. Да и сам Тимур слегка нахмурил брови.
Повод, чтобы выпить, есть, тут даже без вопросов. Но дело в том, что Гена выпивает частенько. Тимур не раз заставал его в дымину пьяным. Нехорошо это, очень нехорошо. Гена не абы кто – он центровой бригадир. Он представляет боевую силу общины. А в Белокаменске он вообще царь и бог. Если он вдруг слетит с катушек, быть беде...
* * *
Краб вошел в кабинет твердым уверенным шагом. Военная выправка, строгий взгляд. И при этом в нем было что-то от краба. Иногда казалось, что он не просто идет, а ползет. Быстро, но осторожно. Глаза как сканеры – резво и внимательно прощупывают пространство вокруг. С его бы талантом разведчика да в Генеральный штаб Вооруженных сил. Генерала можно сразу дать и орденом наградить.
У Тимура не Генеральный штаб. Но организация не менее серьезная. И разведка ему нужна как воздух. Краб со своей бригадой устраивает его на все сто. Генеральских погон у него нет, орденов тоже. Зато у него есть все для красивой жизни. Роскошная жена, роскошная квартира, роскошная машина. И свой собственный ресторан – это вместо ордена.
Краб положил на стол папку с золотым тиснением.
– Что это? – спросил Тимур.
– Досье на Мазина.
Тимур раскрыл папку. Попытался глазами зацепиться за текст. Не получилось. Видно, отталкивающее впечатление производил не только сам Мразин, но и сведения о его жизни.
– Давай своими словами, – откладывая папку в сторону, велел Тимур.
– Мазин Константин Павлович, – начал Краб. – Бывший майор милиции...
– Когда его со службы погнали?
– Не погнали. Сам написал рапорт. Весной девяносто третьего... Затем пропал куда-то на целый год. Куда – выяснить не смог. В девяносто четвертом объявился на Камчатке. При деньгах. Взял в аренду два сейнера, нанял людей и пустился во все тяжкие... У меня на него личная обида. Он крабов обижал. Это, камчатским крабом промышлял, япошек кормил. Само собой, бизнес левый. Браконьерство, в общем... Надо сказать, на этом деле он очень преуспел. В девяносто шестом у него уже была целая флотилия. А на Дальнем Востоке рыбы валом. И с рынком сбыта без проблем. До Японии рукой подать, а там на рыбу и крабов спрос огромный. Короче говоря, озолотился Мазин. И все золотишко в Москву перетащил, ну это образно говоря. На Дальнем Востоке сейчас опасно. Мазин сам – рыбная мафия. А ты же знаешь, на одну мафию сразу две найдутся...
– Что, схлестнулся с кем-то?
– Да было дело. Разборки начались, кровь. Что да как, точно сказать не могу. Но грызня была сильная. В Мазина два раза стреляли. Оба раза ему повезло. А третьего раза он решил не допустить. Продал свой бизнес и в родные края подался. От греха подальше...
– Страшно стало, да? – презрительно усмехнулся Тимур.
– Да я так тоже думаю... Но слабаком бы я его не назвал. Он своим конкурентам житья не давал. То одного завалят, то другого... Он боялся, его боялись... В общем, смотал он удочки. Теперь в Москве сети забрасывает.
– Что конкретно?
– Ты же знаешь, в депутаты рвется.
– Это понятно. Меня интересует, на чем он стоит.
– На своих собственных бабках он стоит. А бабок у него валом. Сколько, точно не знаю, но много...
– На крабах, говоришь, заработал... А с каких болтов он, интересно, поднялся? Это ж надо было дело открыть, сейнеры закупить. А этого без бабок не сделаешь...
– Где-то, значит, нарубил «капусты»...
– Где?
– Не знаю.
– А надо бы узнать.
– Зачем?
– Да мыслишка у меня одна тут в голове закрутилась. Сам не знаю, почему закрутилась. Не мог Мразин этого сделать, кишка у него тонка...
– Чего он не мог сделать?
– Машину с бабками увести... Когда пятьсот «лимонов» пропали? В девяносто втором. А в девяносто третьем Мразин увольняется. В девяносто четвертом открывает свое дело. Откуда, спрашивается, деньги?
Насколько Тимуру известно, чеченцы всерьез искали пропавшие бабки. Но так ничего и не нашли. Главбух Шлягин и шлюха Вероника замыкались на Дэна, и с его смертью цепочка оборвалась. Потянуть за ниточку так и не получилось. «Чехи» пытались отследить пропавшие деньги по номерным знакам. Но и с этим у них ничего не вышло. Не засветились эти бабки в России... Но ведь не в землю же их зарыли. Кто-то ж должен был пустить их в оборот?.. Может, Мразин это и сделал?
– Тимур, ты думаешь, это Мазина работа?.. Но ведь он сам искал эти деньги. По долгу службы...
– Искал. Но не нашел... Дэн, между прочим, тоже ментом был. Может, он с Мразиным в завязке был?.. А этот мент, который Дэна завалил, он же с Мразиным работал. И с Дэном тоже. Может, он с ним что-то не поделил, потому и грохнул. Да и сам сгинул... А Мразин остался. И все бабки к рукам прибрал. Может быть такое?
– Да в принципе может, – неуверенно пожал плечами Краб.
– Только верится с трудом, да?.. Мне тоже не верится. Но и Мразин мне не нравится. Скользкий жук... Может, в самом деле он?
– Может, и он. Но мы вряд ли что докажем.
– Это верно. Все доказательства мхом поросли... Да и ни к чему нам их искать. Пусть этим «чехи» занимаются... Может, им информацию к размышлению подбросить? Пусть копают...
– А оно нам нужно? Чеченцы могут решить, что мы спецом на Мазина стрелки переводим, чтобы на нас не думали. Как бы снова нам предъяву не бросили...
– А могут и бросить, – соглашаясь, кивнул Тимур.
Чечня – это как болото, через которое можно ходить только протоптанными тропами. Такие тропы у Тимура есть. Поэтому с чеченцами у него проблем нет. Но стоит сделать неосторожные шаги в сторону, и угодишь в трясину. С головой засосать может... Прав Краб. Лучше не ворошить прошлое, не делать ненужных шагов в сторону.
Но на парламентскую трибуну Мазина пускать нельзя. Не для него теплое местечко освободилось...
Костя хорошо знал этого генерала. В свое время он не раз вставлял ему по самые гланды за низкую раскрываемость. Он же хвалил его за удачный трюк с курсами киллеров.
Мамочкин уже генерал-полковник. Заседает в главке. Но и Костя не простой майор, которому можно вставить дрозда. Он – миллионер и меценат. И по совместительству кандидат в депутаты.
Генерал долго жал ему руку.
– Спасибо вам, Константин Павлович, спасибо. Мы очень рады, что вы не забываете о родной милиции...
А как о ней, о родной, забудешь, когда столько грехов за спиной? Вот и приходится создавать Фонд защитников права. Это, конечно, фикция. Дополнительное очко в предвыборной кампании. Но в копеечку дело влетит.
– У меня к вам предложение, Константин Павлович...
Генерал отечески обнял его за плечи, усадил на диван, присел рядом.
– Вот вы понимаете, насколько важная роль милиции в современном обществе. А вот ваш электорат этого недопонимает. Узость мышления, понимаешь ли, ограниченный кругозор. Да и негативные штампы, укоренившиеся в сознании масс... В общем, мы бы хотели заказать качественный художественный фильм, который бы пропагандировал деятельность российской милиции. На Западе, кстати, на подобную пропаганду есть статья в бюджете. У нас же... Да что там говорить, сами понимаете...
– Понимаю, товарищ генерал, очень хорошо понимаю, – кивнул Мразин.
Нетрудно было догадаться, куда клонит этот жук. Придется идти ему навстречу.
– Я так понял, вы хотите, чтобы я проспонсировал этот фильм?
