– Есть основания, – кивнул Важа. – Он подозревает, что я прошел обработку у вас… Не верит, что я просто так сбежал.
– Он высказывал это подозрение тебе?
– Нет! Шалве. Допрашивал, чуть нос не оторвал.
– Шалве можно верить?
– Да, он ненавидит Вахтанга. Он его страшно ненавидит… Особенно после убийства директора ипподрома. Ведь это Шалва по приказу Вахтанга убрал его…
– За что убили директора?
– Как за что? За акции. Как только директор стал играть с Кузьмой, так и пустили в расход… Хотя можно было и отпустить.
– Гирю тоже ваши завалили?
– Это не Шалва. Другие. Но все равно Шалва готов задушить Вахтанга.
– Думаю, Вахтанг это чувствует.
– Я тоже так думаю. Может, поэтому он хочет меня с Шалвой послать в Сибирск.
– Зачем?
– Вести переговоры с Линником. Думаю, там в любой момент он может расправиться с нами. Сибирск – город дальний, Линник – человек жестокий. Кто станет разбираться?
Сергей закончил тренировку на ипподроме, передал лошадь конюху, сосредоточенный и мрачный направился было в раздевалку, как вдруг на входе столкнулся с Вахтангом. Тот был не один – рядом с ним шагал мощный (явно спортивное прошлое) молодой человек лет тридцати.
– Вай, какие люди?! – засмеялся Маргеладзе и обнял Кузьмичева. – Ипподром постепенно становится главным тусовочным местом столицы! – Посмотрел на спутника, поинтересовался у Кузьмы: – Не знаком, да?
Человек улыбнулся:
– Заочно… – пожал руку Сергея. – Платонов.
Кузьмичев удивленно вскинул брови:
– Платонов? Новый хозяин ипподрома? – Сергей продолжал внимательно изучать нового директора. – Вот, оказывается, какой здесь теперь хозяин!
– Не только ипподрома, – вмешался Вахтанг, – всего конного хозяйства Москвы. Молодой, но очень перспективный. – Он похлопал по плечам Платонова, повернул голову к Кузьмичеву. – Прежнего директора на днях убили, знаешь? Жил-жил почтенный человек, уважаемый, и вдруг какие-то подонки решили свести с ним счеты.
– Слышал, – холодно ответил тот.
– Жалко. Хороший был человек. – Маргеладзе снова похлопал Платонова по плечам. – Но ничего, молодым у нас дорога, а старикам – почет в тихом и уютном местечке, в котором рано или поздно все будем. Верно? – Он расхохотался, затем заглянул в глаза Кузьмичеву. – Что с тобой, брат? Плохое настроение? Лошадка не та попалась? – Вдруг всплеснул руками. – Вай, вспомнил! Прости меня, Кузьма! Прими мои соболезнования в связи с гибелью твоей девушки. Марины, правильно?
Тот кивнул.
– Красивый у вас был роман, не очень счастливый, но красивый… – Он взял Сергея под руку, отвел в сторонку. – А кто был тот человек, которого подонки тоже выбросили из электрички?
– Ты его знал, – Сергей тяжело посмотрел на гостя.
– Шутишь.
– Вполне серьезно. Мой двойник… Кстати, ты его расстреливал перед своим днем рождения.
От неожиданности Маргеладзе умолк и долго смотрел на Кузьмичева.
– Все не можешь простить? – спросил он.
– Будем считать, простил.
– Спасибо… Спасибо, дорогой… – Вахтанг вновь оглянулся на Платонова. – Поддержи парня. Молодой и очень перспективный… Но учти – это мой человек!
– Учту.
Старков ждал Сергея возле пруда. Охрана держалась поодаль. Два друга уселись на скамейку.
– Важа только что подтвердил, что Лерр работает на Маргеладзе, – сообщил Старков.
– Трудно поверить. Он слишком умен, чтобы на это пойти, – усомнился Кузьмичев.
– Он слишком жаден, чтобы не воспользоваться этим, – возразил Владимир. – Необходимо сесть на него. Причем срочно.
– У тебя есть такая возможность? – взглянул на него Сергей.
– Я бы сказал, у нас, – поправил его Старков.
– А у тебя? – Кузьмичев испытывающе смотрел на друга.
– Не понял вопроса.
– Неужели не понял? – со злой насмешливостью переспросил Кузьмичев.
– Что с тобой?
– Со мной все нормально. А с тобой?
– Не понимаю, о чем ты… Разъясни.
– Попытаюсь… Тем более что собирался сделать это давно. – Сергей достал из кейса стопку фотографий, передал Старкову.
Тот взял их, с интересом стал рассматривать. Это были снимки, сделанные в разное время людьми Кузьмичева.
На лице Владимира все больше прорисовывалось искреннее удивление. Сергей внимательно наблюдал за ним.
– Ты за мной следишь? – спросил Старков.
– Вынужден.
– Давно?
– Слежу недавно, подозреваю давно.
– В чем?
Кузьмичев выдержал паузу, спокойно спросил:
– Ты ведь знаком с Николаем?
Тот удивленно повернул голову.
– С кем?
– Плохо слышишь? С Николаем. – Сергей взял одну из фотографий, где Старков входит в арку, показал ее. – Вот ты направляешься к нему в гости… А вот выходишь. Входишь-выходишь… Входишь-выходишь…
Владимир отодвинул снимок. Кивнул:
– Знаком.
– Значит, ты моя крыша?
– Нет.
– Стукач?
– Нет.
– А кто же?
– Друг и соратник.
– Друг и соратник, который бегает к резиденту, чтобы сообщить о каждом моем шаге?
– О каждом твоем шаге я никому не сообщаю. В том числе и резиденту.
– Но ты же бегаешь к нему?! – Сергей взял друга за лацканы пиджака, сильно притянул к себе. – Как дешевка бегаешь! Докладываешь, сообщаешь!
Тот спокойно отцепил его пальцы от пиджака, так же спокойно ответил:
– Не бегаю – хожу.
– Зачем? Стучать?
– Советоваться… Я советуюсь по вопросам нашего общего дела.
Кузьмичев откинулся на спинку скамейки.
– Ты посвящен в «общее дело»?
– Конечно. Еще служа в милиции, я знал о той задаче, которую ты выполняешь.
Сергей мотнул в изумлении головой:
– Получается, тебя ко мне внедрили?
Старков усмехнулся:
– Получается так.
– Когда это началось?
– Помнишь фокус с «мерседесом» Часовщика? С этого и началось.
– А фокус с двойником?
– Не самый удачный. Но ты остался жив.
– Ценой чужой жизни!
Владимир смотрел прямо в глаза Сергею.
– У тебя ко мне претензии?
Тот пожал плечами.
– Скорее к себе… – Помолчал, печально улыбнулся. – Жаль, что сам не сказал мне обо всем.
– Не имел права. А потом я понимал, что рано или поздно ты сам обо всем догадаешься.
– Наверно, – кивнул Сергей и повторил: – Наверно… Вопросов больше нет.
– А у меня есть. Что будем делать с адвокатом?
– Надо от него избавляться.
– С ума сошел?
– Не в том смысле. Надо разорвать с ним контракт, потому что все рано или поздно выйдет наружу. Надо беречь нашу с тобой репутацию.
Лерр и его коллега из военной прокуратуры Агапов сидели в зеленом открытом ресторанчике в районе ВДНХ, на столе стоял хороший коньяк, закуска.
Оба были слегка подшофе, поэтому излишне говорливы и темпераментны.
– Уверен, у тебя должен быть кто-нибудь в органах, – страстно убеждал адвокат приятеля. – Ты же военный юрист, все время крутишься среди публики в погонах, а они всегда завязаны на ФСБ.
– Миша, – брал его за руку захмелевший Агапов, – пойми. Вояки и органы – не только разные понятия, но и несовместимые. Они друг друга не любят и боятся… А что за проблема, Миша?
– Нужно помочь одному человеку.
– В чем?
– Ну, попался человек на одной ерунде.
– На какой ерунде, Миша? Не темни, мы же друзья, учились вместе. Можешь быть откровенным?
– Не могу, потому что дал слово.
– Замечательно. – Агапов взял бутылку, налил коньяка в обе рюмки. – Дал слово, молчи. И давай о бабах… Кстати, как у тебя с бабами? Давай за них? С ними трудно, а без них еще труднее.
Выпили, Агапов наколол на вилку кусок колбасы, сунул в рот.
– Знаешь, Лерр, – жуя произнес он, – ты всегда был хитрожопым… еще в институте… а тут гонишь такую полярную ночь, что хоть свечку жги… Можешь сказать, что тебе нужно? Честно сказать!
– Две вещи от тебя… За вознаграждение. Серьезное вознаграждение! Но в двух вещах ты должен помочь.
– Сколько?
– Еще не узнал за что, а уже спрашиваешь сколько… Нормально!
– Давай по проблеме.
Лерр огляделся, подсел поближе, негромко заговорил:
– Первое… Нужен человек из ФСБ, чтобы я мог получить у него консультацию.
– Сложно. Невозможно сложно. Но попробую. Второе?
– Ты, по-моему, недавно защищал группу вояк, которым катили статью по торговле оружием?
– Было дело. А тебе зачем?
– Отмазал?
– Двоих отмазал, трое сели. Тебе, спрашиваю, зачем?
– Отмазал кого – генералов? – гнул свое Лерр.
– Полковников. Майор и два капитана сидят.
– Познакомь с одним из полковников.
Агапов смотрел на Лерра, как на сумасшедшего.
– Мишка, ты чего? На нары захотел?
– Я спрашиваю, ты – отвечаешь, – осадил его Лерр. – Договорились? Познакомишь – получишь пять штук.
– А за фээсбэшника?
