Весь ОВД после случая в «Парадизе» стоял на ушах. В курилках возбужденно обсуждали варианты возможных взысканий. Например, ограничится ли возмущенное руководство головой только начальника – или будут шерстить всех, делая вид, что «зачищают» только нечистых на руку полицейских. Вопрос оставался открытым. С одной стороны, раскрыть еще пару оборотней в погонах и заработать себе премию и повышение никто не откажется. С другой стороны, это значит допустить еще большее падение престижа полиции, очередную шумиху в прессе. В области могут быть недовольны обнародованием подобных фактов. Разве что сигнал о «зачистке» поступит из министерства…
Размашистым шагом и с гордо поднятой головой прошествовав в свой кабинет, подполковник попросил секретаршу принести кофе и минералки. Сам же достал из сейфа початую бутылку виски и крупно отхлебнул. После вчерашнего «сам-с-собойчика» голова гудела и раскалывалась. А тут еще Тамара ушла, Анкудов приходил… И без того проблем было выше крыши. А тут оказывается, что у опера куча улик против него. Да не простых, а именно тех документов, которые были украдены на вилле. В иной ситуации он просто вывез бы подчиненного за город и вмиг выбил из него всю дурь. Но сейчас подполковник был в поле зрения слишком многих: под него копали следователи, за ним следили журналисты. Словом, каждый шаг на виду, оценивается и взвешивается. Подставляться было опасно.
Пытаясь сконцентрироваться и наконец-то составить план ближайших действий, подполковник сел в кресло и закурил сигару. Клубы дыма поплыли по кабинету. Секретарша занесла кофе и воду.
– Оксана, пригласи ко мне эксперта по убийству Грубина, – заставил себя улыбнуться девушке подполковник.
Дело вызывало у Гандыбина очень много вопросов. Грубин вместе с Волчеком были заняты в доме Индуса поисками общака – по его поручению. И смерть одного из них не могла быть случайной. Видно, кому-то очень не нравится, что полиция орудует в доме авторитета.
– Добрый день, товарищ подполковник, вызывали? – в кабинет вошел сухопарый мужчина лет пятидесяти, с залысинами, в мятых брюках и несвежей футболке с «Битлами».
– Петренко, что за форма одежды?!
– Так жара, товарищ подполковник, – без тени смущения отозвался эксперт.
– Ладно, проехали… Что там у вас с убийством нашего сотрудника? Накопали чего? Вычислили подозреваемых?
– Знаете, довольно странная ситуация вырисовалась. Вначале мы думали, что действительно в деле старшего лейтенанта Грубина имеет место быть криминал. Но после тщательного осмотра тела оказалось, что у старлея остановилось сердце – из-за того, что его придушила змея, – эксперт несколько виновато посмотрел на подполковника. Он понимал, что начальнику нужен обвиняемый, а не какая-то экзотическая рептилия.
– Какая змея? Что за чушь ты несешь, Петренко?! Ты перегрелся на солнышке в парке, улики собирая, или как? – взбесился Гандыбин и вскочил с кресла.
– Товарищ подполковник, позвольте уточнить, не змея, а удав. – Вытянул руки по швам эксперт.
– Да мне все равно, удав-шмудав… Хоть бегемот. Что ты мне лапшу на уши вешаешь?
– Я, признаюсь, вначале сам не поверил. Несколько раз сверялся, звонил специалистам. Они только подтвердили мою версию. Дело в том, что нам еще в академии профессор Яковлев, большой специалист по криминалистике, описывал похожие симптомы: сдавленная грудная клетка, сморщенные легкие, остановка дыхания… Профессор несколько лет проработал по всему миру: в Бразилии, Индии, на Кубе. Поэтому ошибки быть не может. Это точно удав.
– А теперь скажи мне, откуда в средней полосе России может быть удав?
– Трудно сказать. Сейчас люди в квартирах столько всякой живности держат. Купят червячка, а он возьми и вырасти под два метра – вот в унитаз и смыли.
– Вася, попроси у Оксаны что-нибудь от головы себе, ты точно перегрелся, по кустам лазая. И не попадайся мне на глаза в ближайшее время.
– И крокодилов, и тарантулов, и тигров, – бодро продолжал перечень эксперт. Плюс еще, возможно, змея сбежала из какого-нибудь зоопарка или от торговцев животными.
При этих словах Гандыбин оживился.
– Так. Ладно. Вали отсюда, Петренко. Узнайте, что за удав, кто видел, откуда сбежал, кто продавал, кто покупал. Я что, за вас буду работать? Ищите, сам удав просто так на людей не нападает. Тем более на российских полицейских. И давайте не зацикливайтесь, прорабатывайте другие версии тоже.
Гандыбин вытолкал эксперта за дверь. Сел на край стола, задумался. Хлебнул из бутылки еще. После чего схватил пиджак и покинул кабинет.
В доме Индуса царил еще больший бардак, чем прежде. Остатки мебели, кроме трехногого табурета, на котором время от времени отдыхал Волчек, громоздились противотанковыми ежами в каждой комнате. Впрочем, пересчитать их при желании было бы нетрудно – перегородки стен зияли огромными дырами, через которые свободно можно было пройти даже такому объемному физическому телу, как тело сержанта Волчека. Одеяла, подушки и перина просеяны по перышку. На двух уцелевших досках у входа лежал на боку красный газовый баллон.
– Волчек, ты что – идиот?! Хочешь, чтобы тут все на воздух взлетело к чертовой матери? – Гандыбин, кряхтя, поднял баллон и аккуратно прислонил к стене. – Что тут у тебя? Нашел чего?
– Товарищ подполковник, все обыскал – ничего, пусто. Ума не приложу, куда этот гад все спрятал.
– Не надо никуда прикладывать то, чего у тебя нет. Нужно искать, а не чаи распивать, – подполковник раздраженно кивнул на стол, на котором стояла кружка с дымящимся кипятком и початый пакет с сушками.
– Да я, это… – переминался с ноги на ногу сержант. – Может, общак где-нибудь в другом месте?
– Волчек, не выводи меня. На чердаке все осмотрел?
– Все, товарищ начальник. Там один хлам. Ничего ценного. Правда, потолок еще не взламывал…
– Ну так чего стоишь?! Вперед! У нас времени в обрез. Того и гляди заявятся столичные ищейки. А они, сам знаешь, учуют большие деньги, и все – отстранят нас моментально. Поэтому бегом, сними крышу, переломай каждый кусочек этого проклятого шифера, надо будет, сними землю под домом и каждый миллиметр просей вот этими вот, – Гандыбин резко схватил пухлую руку Волчека и помахал ею у сержанта перед носом, – пальцами. Но найди, бога ради, мне этот чертов общак! Я еще несколько наших людей вызвал – сейчас приедут, будут тебе помогать.
Гандыбин, злой как собака, сел в машину и, подняв облако пыли, рванул с места. Через пятнадцать минут к дому подкатил «уазик». Четверо полицейских без лишних слов пожали Волчеку руку и приступили к обыску. Правда, картина больше напоминала грабеж, чем официальную процедуру правоохранительных органов. Из дома под окна, где когда-то росли кусты с мятой и не успевшие в том году расцвести астры, летела нехитрая домашняя утварь: ложки, мятый чайник, дверцы от шкафа. Через двери двое полицейских вынесли остатки дивана со вспоротым брюхом. Из чердачного окна с грохотом падали на землю деревянные ящики, стопки книг, доски, трухлявые балки. Однако результат по-прежнему оставался нулевым.
* * *
Вечерело. Солнце поползло к горизонту, озаряя небо нежным розовым светом, в воздухе разлился покой, цветы запахли сильнее и настойчивей, улицы заполнили гуляющие пары. Гандыбин почти с ненавистью смотрел на всю эту благодать – он чувствовал себя волком, загнанным в западню, и был готов на все. Отправив бригаду в помощь Волчеку, он примчался в Серпуховскую больницу, где лежал Индус. Стрелой взбежал на второй этаж, попросил дежурную сестричку позвать врача. Пока ждал, нервно расхаживал взад-вперед перед дверью. Реаниматолог пришел через пять минут, показавшихся менту столетиями.
– Ну, как наш больной, доктор?
– Вы знаете, налицо позитивная динамика, мы все здесь приятно удивлены. Буквально на днях больной начал с трудом, но говорить, появилась моторика пальцев, правда, на одной руке.
– О, так он у нас, оказывается, и говорить может, и фиги показывать?! – саркастически прошипел Гандыбин. – Мне необходимо его допросить, срочно! И еще, доктор, проследите, чтобы нам никто не помешал. – Рука Гандыбина с зажатой в ней купюрой легко скользнула в нагрудный карман врача и так же легко выскользнула оттуда, но уже пустая. Пока врач недоуменно таращился на то место, где полминуты назад стоял странный подполковник, тот уже лавировал между кроватями, направляясь к беспомощному Индусу.
– Какая встреча, друг мой милый, – всплеснул руками над кроватью в порыве азартного веселья Гандыбин. – Значит, мы проснулись и горим желанием поделиться радостными известиями с добрым старым другом! – И без паузы, схватив старика за грудки и брызжа слюной в лицо: – Где общак, гнида, я же тебя тут и урою, если не скажешь! – Индус спокойно и как-то отрешенно переводил глаза с бешено кривящегося рта на вылезающие из орбит налитые кровью глаза.
