Глеб Тюрин за все время расследования не проронил ни слова. Он постоянно глупо улыбался, игнорировал любые провокации и угрозы. Синдром «Бога», о котором раньше полицейские только догадывались по почерку Врачевателя, он демонстрировал теперь всем своим видом.
И никто ничего не мог с эти поделать. Да и не нужно было.
– Дело можно передавать в суд. – Дамир закончил доклад. – Предоставленных доказательств достаточно, чтобы суд вынес высшую меру наказания.
Закрыл папку и положил на стол перед начальством.
Майор вздохнул, а полковник прищурился и кивнул.
– Молодцы.
Как неловко прозвучало – Влада едва сдержалась, чтобы не скривиться. Майор кашлянул, а Дамир так и остался спокойным.
– Но перед судом надо досл…
– Товарищ полковник, – невежливо перебил его Миронов. – Я прошу отстранить меня от дела, в связи с наличием личных интересов. Это незаконно.
Тишина звенела в ушах. Капитан и полковник напряженно смотрели друг на друга, Громов пораженно чесал отросшую щетину, а Влада переминалась с ноги на ногу.
– Ты уверен?
– Так точно. Уверен…
В машине ехали молча. Влада кусала губы и задумчиво наблюдала через окно, как город укутывается в вечер и оживает под теплым светом зажигающихся фонарей. Все чаще встречались шумные компании студентов и школьников, мирные парочки и мамы с колясками. Все как прежде. Жизнь шла своим чередом, и от этого собственная боль казалась еще ужасней. Словно ее безжалостно обесценили этой чужой живостью.
У их дома тоже гуляла шумная компания. Подростки собрались на детской площадке и включили громкую музыку. Влада собиралась выйти и сделать замечание, но передумала. Побоялась сорваться.
Капитан вышел на улицу первый. Подождал, пока Влада выберется и поставил машину на сигнализацию.
– Дамир… – решилась позвать его девушка, когда они добрели до ее этажа. – Может, я ужин приготовлю?
До чего же жалкая получилось попытка. Но другого способа не оставлять капитана одного Исаева не придумала.
– Ты не умеешь, – хмыкнул тот.
Он продолжал подниматься по ступенькам на свой этаж, а Влада жалобно смотрела ему в след.
– Тогда…
– Все нормально. – он остановился и обернулся: – Я не маленький ребенок. Не надо меня жалеть.
Влада понимала его чувств и помнила, как сама раздражалась от ощущения жалости со стороны полковника и майора несколько часов назад на докладе. Но успокоиться не получалось.
– Я…
– Иди домой. –не дал ей договорить Миронов и двинулся дальше. – Спокойной ночи.
– Но…
– Иди.
Где-то на первом этаже хлопнула дверь. Подъезд заполнился детским смехом, ему вторил мужской хохот и веселый женский голос. Через минуту все стихло. За это время Дамир уже вернулся в свою квартиру, а Влада все стояла на лестничной клетке и теребила в пальцах ключи.
Душу сжимало мерзкое предчувствие.
Оно не прошло и через несколько часов. В конце концов, уже отчаявшись с ним бороться, девушка поддалась нервам и, словно сумасшедшая, металась по кухне. Вспотевшие пальцы сжимали телефон, и она едва ли ни вслух отсчитывала минуты до того времени, как выбежит из квартиры и поднимется к капитану. Влада не хотела срываться просто так, поэтому дала Дамиру время и выбрала точный час, но дурное предчувствие становилось все агрессивнее, и Исаевой с трудом удавалось держать себя в руках.
Девушка знала, что он пьет, чтобы довести себя до беспамятства. Знала, что сейчас никто не придумает лучшего способа справиться с той болью, но сходила с ума от ощущения, что должна быть рядом и не позволить натворить непоправимого.
В конце концов, нервы не выдержали. Не дождавшись всего пятнадцати минут до выбранного времени, Влада рванула в коридор. Сорвала с вешалки куртку и вздрогнула от звука уведомления. Девушка достала телефон. Нажала на разблокировку, а потом резко рванула в сторону.
Лампочка над ее головой с треском взорвалась.
Сердце от испуга заходилось в груди. Исаева вжалась в стену и шепотом умоляла себя успокоиться. Прикрыла глаза. Досчитала до десяти и тяжело выдохнула.
Успокоиться. Надо успокоиться.
– Она просто перегорела, – медленно произнесла Влада вслух. Казалось, что звук собственного голоса способен рассеять подступающую панику: – Успокойся. Выдохни. Это отличный повод, чтобы подняться к Дамиру. Все нормально.
Но почему-то сердце не желало слушать доводы разума. Наверное, за все эти дни ему пришлось пережить слишком много потрясений, и прийти в норму после них будет не так просто.
Влада еще раз глубоко выдохнула. Заставила себя оторваться от стены и все же заглянуть в телефон.
Девушка долго смотрела на квадратик сообщения в приложении, и почему-то не хотела его открывать.
Трусиха.
Мотнула головой. Фыркнула. И, на миг представив себя смелой, все же нажала.
Прочитала.
Два раза.
А потом выронила телефон, отпрянула и споткнулась о полку с обувью. С грохотом полетела на пол. Ударилась локтями и головой, но даже не заметила этого.
От ужаса перед глазами все плыло. Только-только успокоившееся сердце с силой билось о ребра.
Она сидела так несколько минут и тяжело дышала. Из-за сковавшего мышцы страха не могла даже двинуться за упавшим телефоном, чтобы перечитать снова и убедиться, что смс-ка – не плод ее вооброжения.
Все же пришлось. Убедилась. Строчки: «Я передумал. Будешь четвертой за непослушание» – все еще мерцали на экране.
– Черт.
Все становилось до невозможности понятно.
В деле Глеба было огромное количество доказательств, опровергнуть которые было невозможно. Но и находились несостыковки, над которыми еще требовалось поработать. Тюрин молчал, поэтому пока им не удалось выяснить, где он научился владеть медицинскими инструментами, где берет больничную одежду, как в одиночку справляется людьми, откуда появилось желание убивать и прочее. Они оставили разгадки этих тайн на потом, определив для себя главное: Глеб – Врачеватель.
Но они ошиблись. Очень серьезно ошиблись.
Опираясь на стену дрожавшими руками, Влада медленно добрела до двери. Дернула защелку и закрыла замок на два дополнительных оборота. Пальцы уже искали в контактах нужный номер.
Медленные гудки и долгое ожидание ответа сводили с ума.
– Давай, Дамир, – взмолилась она, с силой сжимая телефон в руке. – Умоляю тебя, ответь!!
Бесполезно.
– Сейчас абонент не может ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала. – вежливо попросил механический голос.
Затем раздался гудок и Влада едва не задохнулась в потоке собственных слов.
– Дамир! Мы все не так поняли! – яростно затараторила она: – Врачеватель – не один человек! Слышишь? Их двое! Глеб имеет отношение ко всему этому, но он не главный! Он пожертвовал собой, чтобы мы отпустили Ладышева! Понимаешь? Он подставился! Ты же говорил тогда, что все это очень странно, что Глеб слишком умный, чтобы не подчистить за собой! Теперь все понятно, слышишь?! Он и не хотел прятаться! Ответь, пожалуйста, я умоляю! Мне страшно, черт возьми! – Влада бросилась на кухню. Схватила нож и с силой застучала тяжелой ручкой по батарее: – Он за мной идет, слышишь?! Я вызову полицию, но, если ты не перезвонишь мне через десять минут, а этот урод начнет ломиться ко мне в квартиру, будешь виноват сам!!
Девушка сама не понимала, что несет. Сбросила звонок. Набрала номер полиции и замерла.
Она поняла, что не одна в комнате еще до того момента, как над ухом раздалось мягкое и даже томное:
– Не бойся. Я не сделаю ничего плохого…
Телефон выбили из рук. А Влада не успела даже испугаться – шею пронзил укол, и через мгновение тусклый свет вокруг погас.
44
Кап. Кап. Кап. Кап.
Капли тяжелые, крупные. Cо звоном разбиваются о груду железа в углу, но упрямо продолжают падать.
Кап. Кап. Кап.
Монотонный, удушливый звук, его личный саундтрек. Грустная мелодия, что сопровождает каждый раз, когда он лечит. Он и ей поможет под их унылую песню.
