— Постарайтесь вспомнить: кино, мультики, детская передача?
— Нет, не вспомню, совершенно выскочило.
— Может быть, еще какие-нибудь детали разговора запомнились, мелочь какая? Это очень важно.
— Да нет, больше вроде бы ничего...
— Подумайте, прошу вас, подумайте, — молил Петрушин.
— Ну хорошо, — решилась Когтева. — Предложили мне на работе югославские босоножки — беленькие такие, с симпатичной пряжечкой. Шестьдесят рублей плюс десять — надбавка. Дороговато, конечно. Да не то слово, грабеж! Но хороши! Утром померила — как раз, тютелька в тютельку, точно по ноге, а вечером — маловаты. Жарко, нога отекает. Вот и обсуждали, что делать.
— Ну и?..
— Леля не советовала брать. Дороговато, сказала, для босоножек, можно и подешевле найти. Да еще и маловаты. Зачем, говорит, тебе мучиться за такие деньги. Ну вот и все, — несколько виновато и растерянно закончила свидетельница.
— Может быть, еще что-нибудь? — тянул жилы Петрушин.
— Ну прямо и не знаю... Разве что это... Когда я позвонила Леле, та что-то жевала в трубку—«дозавтракиваю», сказала.
— Вот, вот, вот, — подбадривал Петрушин,— дальше.
— Все... Да, она еще запуталась и рассмеялась: «дозавракиваю, дозавтрикиваю»...
Петрушин отложил ручку и долго, долго смотрел сквозь Когтеву. А та ерзала на стуле, поправляя прическу, теребила сумочку и не знала, куда себя деть.
— Сколько вашей дочери лет? — прервал наконец молчание Петрушин.
— Десять скоро.
— Подходяще.
Таня передачу вспомнила, только не могла сказать, в какой это было день.
— Показывали «Освободительный фронт действует». Фильм был не наш, слова переводились и плохо было слышно, неразборчиво. Мама пошла звонить и приглушила звук, стало еще хуже. На самом интересном месте, там, где показывали про освобождение подпольщиков, где в букет с цветами спрятали автомат— мужчина пришел как будто с цветами, а там был автомат,— влетела в комнату мама, такая довольная, радостная, и сказала, что тетя Леля передает привет. Мы с бабушкой на нее зашикали в один голос: тут спасают, самое интересное, а она мешает...
Петрушин смотрел на Когтеву и ее дочь Таню с плохо скрываемым обожанием. Как только они ушли, он заметался в поисках программы телевидения. Пустяк, а когда нужно — не сразу найдешь. Фильм «Освободительный фронт действует» демонстрировался 5 июля, утром, с 910 до 1015, то есть в день убийства Ведниковой. Эпизод освобождения подпольщиков, по справке Центрального телевидения, шел спустя 55 минут с момента начала фильма, то есть в 10 часов 5 минут.
Петрушин еще раз сделал раскладку. 9.00 — звонок Когтевой. Ведникова «дожевывает» завтрак (судебно-медицинская экспертиза: смерть Ведниковой наступила спустя 2—3 часа после приема пищи). 10 часов 5 минут — звонят в квартиру (?). Ведникова прерывает разговор с Когтевой. 11 —12 часов — время убийства.
Жаль, что Когтева уезжала из Москвы, эти показания можно было бы получить значительно раньше.
В юстиции тоже есть своя эстетика. Свидетельства Когтевой, дополненные ее дочерью, были красивы и изящны. Не по форме своей, не по красноречию, не по логике даже — по информативной насыщенности и юридической содержательности в драгоценном сочетании с простодушной неосознанностью сказанного. Ни один оппонент не смог бы упрекнуть свидетельницу в предвзятости и лукавстве, потому что истинный смысл сказанного был скрыт от нее самой неизвестными ей обстоятельствами.
Дело № 23385.
В кабинете Петрушина сидел Валерий Павлович Бартошевич — инспектор ОБХСС. На этот раз он был без белой кепки.
— Все втихомолку, втихомолку, — посетовал Петрушин,
— Работа такая... тихая, — оправдывался Бартошевич.
— Тихая-то тихая, но мне бы тоже хотелось кое-что знать, одно дело делаем. С угрозыском у меня, между прочим, контакт получше. Ну ладно. Так что же там вырисовывается?
— Вырисовывается вот что. Усков скупает у населения луковицы тюльпанов. Скупает оптом, в массовых количествах, без разбора по сортам. Платит 10 копеек за луковицу — в общем по-божески. А сдает в магазин «Природа» общества охраны природы по 20 копеек. Магазин, в свою очередь, отправляет потребителям те же луковицы уже по 25 копеек. По прейскуранту № 70-09 это максимальная цена за высокодекоративные, трудноразмножаемые сорта тюльпанов. Фактическая цена поставляемой сортосмеси — 9—12 копеек. Таким образом, потребителя нагревают почти в два раза. 10 копеек с луковицы имеет Усков и компания, 5 копеек—«общество» и магазин в виде торговой прибыли. Цифры удобные, считать будет легко: пятью пять — двадцать пять и так далее.
— А почему же потребители соглашаются на такую цену?
— Так, поди их разбери, луковицы-то. Для этого специалисты нужны. А когда взойдет да расцветет буйным цветом, вроде и поздно скандалить, поезд ушел. Кроме того, полезно посмотреть, не пахнет ли тут взяткой: некоторые потребители уж слишком покладисты.
— Что ж, картина достаточно четкая, — сказал Петрушин.— А доказать сможем? Я имею в виду фактическую закупочную цену.
— Практически всю клиентуру Ускова я знаю, объездил лично. Адреса есть. Скрывать фактическую продажную стоимость им нет никакого резона.
— И сколько же времени эта коммерция продолжается?
— Около трех лет.
— Это же сотни, тысячи! И все так просто!
— Увы, к сожалению...
Дело № 23561.
«На ваш К-2 Дом товарищества ВТО «Руза» сообщает: в указанный вами период времени из жителей г. Запорожья в Доме творчества отдыхал с 15 по 26 января 1973 г. только Черемных С. А., 3-я Центральная улица, д. 5, кв. 81, путевка № 224339.
С 17 по 28 января 1973 г. у нас отдыхали также Ланская-Грюнфельд А. И. и Ведникова Е. И., путевки № 224421 и № 224422».
...Учитывая, что в помещении Московской центральной международной станции могут находиться имеющие значение для дела перфолента междугородных телефонных разговоров с телефона Ведниковой Е. И., а также оплаченные и неоплаченные счета-квитанции, руководствуясь ст.ст. 167, 169—171 УПК РСФСР... произвести выемку указанных документов, поручив ее инспектору УР ГУВД Мосгорисполкома Красину Л. С. Следователь Петрушин».
«Представляю копии машинограмм телефонных разговоров, которые велись с домашнего телефона Ведниковой Е. И. в период с января по июль 1977 г.
9.03. Запорожье, телефон 421-182, продолжительность разговора 1 мин., стоимостью 0-24 коп.
13.04. Запорожье, телефон 421-182, продолжительность разговора 9 мин., стоимость 2 руб. 30 коп.
26.05. Запорожье, телефон 421-182, продолжительность разговора 4 мин., стоимость 1 руб. 05 коп.
Все разговоры оплачены.
1.07. Запорожье, телефон 421-182, продолжительность разговора 7 мин., стоимость 1 руб. 80 коп. Разговор не оплачен. Инспектор Красин».
Итак, Черемных С. А., город Запорожье, улица 3-я Центральная, дом 5, квартира 81, телефон 421-182. Этот человек сделал Ведникову счастливой, и он же, возможно... Нет, вывод делать рано. Надо проверять, проверять, проверять. Сейчас, когда известно, что проверять, работать будет легче: есть определенность. Правда, встает вопрос: как проверять? Поехать допросить? А вдруг это он? Засуетится, уничтожит улики. Нагрянуть с обыском? А если не он? Любовь к женщине еще не основание для подозрений и тем более для обыска.
В таких случаях не обойтись без проблем. Можно, продвигаясь к цели, все переломать, как слон в посудной лавке. Приходится рисковать, маневрировать, выбирать варианты, подчас не самые надежные, а порой и чреватые провалом. Щепетильность, приведшая к неудаче, увы, не оправдание. Зато бесцеремонность, увы, легче приводит к успеху, и победителя, увы, не судят. Это следователи понимают, но все равно работают по-разному: разная чувствительность у людей... Одному нехорошо, когда кому-то больно, другому — ничего, терпимо.
— Ты Сапоговым не занимался еще? — поинтересовался у Петрушина капитан Красин.
— Допрашивал, а что?
— Судим он, этот Сапогов. 206-я, часть третья, — особо злостное хулиганство с попыткой применения оружия. Дали, правда, немного, два года. Видно, без последствий дело было.
— А мне он сказал, что не судим.
— Они скажут...
— Что за оружие, не знаешь?
— С этим разбирайся сам. Вот справка о судимости, приговор в нарсуде. Я что пришел. Ты бы отправил дактилопленки в картотеку.
— Отправлю, вот разгребу маленько и отправлю.
— Не тяни, отправляй.
—«Отправляй!» А что я буду делать, если вдруг срочно понадобится? Ведь если отправлять, то все сразу. А потом ищи-свищи? Ладно, отправлю. А ты давай пошустрей с Запорожцем.
— Даст бог, управлюсь и с ним. Давай с Сапоговым сперва разберемся, он ближе.
— Все вместе надо, — вздохнул Петрушин, хорошо понимая, что все вместе нельзя, не получится, рук не хватит. — Фотокарточки раздал?
— Этим занимаемся.
— Смотри, как минимум Москву и область надо охватить.
