Прочие его идеи тоже остались неосуществленными: я продолжала жить в своей квартире, и с работой он меня не донимал. Узнав, что по ночам я играю шлюхам классику, он долго хохотал и пообещал посетить заведение, но и этого не сделал — то ли по забывчивости, то ли от недостатка времени.
В общем, моя жизнь ничуть не изменилась, в чем я видела больше положительного, чем отрицательного. Правда, одно, но самое существенное изменение произошло: Ник не появлялся. Не появлялся в моей квартире, не звонил и вроде бы вообще исчез из моей жизни, так же, как и его дружки. Поверить в такое счастье я не спешила и со дня на день ждала от судьбы каких-нибудь пакостей. И они не замедлили последовать.
Мне вручили повестку: я должна явиться к следователю по делу об убийстве журналиста «Вечерки» Александра Тендрякова. Повертев бумажку в руках, я позвонила Рахманову.
— Жду тебя в офисе, — буркнул он.
Он снимал офис недалеко от помпезного сооружения, где трудился в поте лица Долгих. Обстановка здесь была сугубо деловая, но царила атмосфера взаимопонимания и братской любви к клиентам, интерьеры выдержаны в английском стиле, и Рахманов на фоне «красного викторианского» выглядел просто умопомрачительно. Он прекрасно знал об этом и предпочитал встречаться с клиентами в своем офисе. Мое появление там произвело впечатление. Меня провожали взглядами, разговоры вдруг смолкали, из чего я заключила, что инкогнито сохранить не удалось. Рахманов сидел за огромным столом красного дерева и листал какие-то бумаги.
— Проходи, — небрежно бросил он. Я прошла и устроилась на краешке стола. Он поднял голову от бумаг, усмехнулся и погладил мои колени. — Потрясающе выглядишь. Для меня или для следователя?
— Он спит и видит засадить меня в тюрьму.
— Не преувеличивай. Уверен, у них на тебя ничего нет. Я хочу услышать всю историю в деталях. — Я рассказывала, а он слушал, скрестив руки на груди и наблюдая за мной. — Что ж, даже если они смогут доказать, что ты и есть та самая девица, что, поверь, не так-то просто, это ничего им не даст. Единственное, что тебе могут инкриминировать, — ты не заявила о происшедшем в милицию. Но ты была сильно напугана и опасалась мести. Отправляйся и ничего не бойся. Если я пойду с тобой, это, пожалуй, вызовет подозрения: лучший в городе адвокат является по такому пустячному делу… Помни, у них на тебя ничего нет. Потом сразу же ко мне. — Он снова погладил мои колени, усмехнулся и потянул меня за руку.
* * *
Все вышло так, как Рахманов и предсказывал. Следователь задавал вопросы с видом смертельно уставшего человека. Казалось, мои ответы его ничуть не интересовали. Через полчаса я покинула его со смешанным чувством досады и облегчения. В кабинете Рахманова я застала Антона.
— Мы собирались пообедать вместе, — пояснил Олег. — Составишь нам компанию?
Я заметила, что его предложение не пришлось по душе Антону, хотя он старательно улыбался, и отказалась.
— У меня другие планы.
— Я заеду вечером, — кивнул Рахманов.
Приехал он поздно и чем-то был недоволен.
— Твой приятель на редкость деятельный малый, — заявил он.
— Кого ты имеешь в виду?
— Шлимана, конечно.
— Так это его заслуга?
— Его. Он затеял собственное расследование. Отказывается верить, что убийство совершено из-за пьяной ссоры. Он успел допечь всех, прокуратуре волей-неволей приходится шевелиться. Тебе не следовало с ним спать, дорогая.
— Лучше скажи, что мне делать?
— Ничего. Борька, придурок, лишь зря тратит время, хоть этого и не понимает. Впрочем, на то он и придурок.
* * *
Проводив Рахманова, я отправилась к Виссариону. На этот раз в моем репертуаре преобладал Шопен. Может, по этой причине, а может, из-за отсутствия дождя девки вскоре разбежались, а я, решив выпить чая, перебралась к стойке. Виссарион взглянул исподлобья и, пользуясь тем, что мы одни, произнес:
— Он опять тут рыскал.
— Кто? Тот самый тип?
— Тот самый. Девки видели. Болтался возле твоего дома. Говорят, у тебя новый приятель? Это ему не понравилось. Он увидел его и поспешно ушел.
— Можно о нем узнать хоть что-то?
— Можно, — пожал Виссарион плечами. — Но это потребует времени. Он очень осторожен. Проследить за ним ни разу не удалось. Девки говорят, он точно растворяется в темноте. Был и нет его.
— Девки обожают небылицы, — проворчала я. — Пожалуй, стоит навестить хибару, куда он приводил нашу красотку. Вдруг что-нибудь и нарою.
— Вряд ли, — флегматично пожал плечами Виссарион. — Он не дурак. Не то мы бы уже знали, что он за тип.
— Попробовать всегда стоит, — ответила я, поднимаясь из-за стойки.
* * *
Утром я отправилась по указанному Любкой адресу. Машину брать не стала, решив, что на сегодня и общественный транспорт вполне сгодится.
Дом выглядел на редкость скверно. Его давно должны были снести, но почему-то не торопились. Железо на крыше было сорвано, и сквозь дыры виднелись стропила, навевая неприятные ассоциации с потревоженным склепом. Стекла сохранились лишь кое-где на первом этаже, остальные окна внизу забили досками. Фасад дома скрывала маскировочная сетка, дабы эта развалюха своим видом не наводила уныние на прохожих.
Я была уверена, что никого тут не застану, даже бомжи вряд ли обитают в доме в такую пору, когда дожди льют который день, а крыша практически отсутствует. Но, заглянув в распахнутую настежь дверь квартиры, я услышала голоса и решила зайти. Двое мужиков выламывали доски пола. Орудовали с усердием, так что меня поначалу не заметили.
— Бог в помощь, — сказала я, устраиваясь на корточках. Вид девицы в дорогом кожаном костюме в таком месте, да еще в такой позе, произвел впечатление. Мужики замерли и посмотрели на меня едва ли не с испугом. — Давно трудитесь?
— Так ведь дом на слом… Торговый центр строить будут. А доски мы с согласия, чего добру пропадать…
— Живете по соседству?
— Ну, — неопределенно кивнул тот, что стоял ближе ко мне.
— Мужик тут не появлялся? Лет сорока, сутулый. Может, был в компании кого-то из этих… — Я протянула фотографии, и трудяги их добросовестно просмотрели.
— Нет, никого не видели. А мужик здесь жил, приблудный. Мы своих-то всех знаем, а он стороной держался. Освободился недавно.
— Откуда знаете?
— Ну, так видно же человека. Петька Сидоренко его признал, сказал, он раньше высоко летал. А кто высоко летает, тому падать низко.
— Кто такой Петька Сидоренко?
— Ну, человек… — удивился дядя.
— Понятно. Где его найти можно?
— У пивной. Он там с утра до вечера.
— Имени мужика не называл?
— Фамилию называл, да я не помню.
Пришлось мне отправиться в пивную. Петьку я нашла во дворе дома, что стоит по соседству с ней, — он спал на детской площадке, устроившись в домике. По причине скверной погоды детишки отсутствовали, так что домик был в полном Петькином распоряжении.
Расталкивать его пришлось долго, но и очнувшись, он особо не порадовал. Да, жил мужик, и Петька его знал. А вообще тот просил помалкивать и о встрече с ним забыть. Пришлось приводить бедолагу в чувство более жесткими методами. Наконец он ошалело на меня уставился и спросил с изумлением:
— Ты кто? Это ты меня?
— Это я тебя. Но я добрая. А если придут другие люди — станет хуже. Так что лучше тебе все мне рассказать.
— Да что рассказывать? — залопотал Петька, на всякий случай отодвигаясь от меня подальше, но крохотное пространство домика не позволило ему почувствовать себя в безопасности, и он приуныл. — Анатолий его зовут. У нас когда-то раньше гаражи рядом были. Только он ездил на дорогой иномарке, а я на «Москвиче», который через год разбил. А потом я гараж продал. И квартиру тоже. И.., все, одним словом, ни кола у меня теперь, ни двора, ни…
— Ничего, этот домик остался, не пропадешь.
— Ты кто такая? — возмутился он.
— Не видишь, что ли? Василиса Прекрасная.
Он тут же сник, подозрительно на меня глядя.
— Дерешься больно.
— А ты соображаешь медленно. Так что там с Анатолием?
— А чего с ним? Посадили, знамо дело.
— За что? Я долго буду слова из тебя клещами вытаскивать?
— За что, не знаю. Я б их всех пересажал! Олигархи, мать их.., разворовали Россию, сволочи… А простым людям только и осталось, что пить от беспросветной жизни, — закончил он почти торжественно. И вдруг забеспокоился:
— Ты из милиции, что ли?
— Из прокуратуры. Идем, гараж покажешь.
— Какой гараж? — вытаращил он глаза.
— Анатолия.
— Так это на другом конце города.
— Уважаю твою занятость, но придется уделить мне время.
Честно говоря, я опасалась, что он сбежит, но мужик послушно, хоть и понуро, топал рядом. Я остановила такси, и Петька необыкновенно воодушевился. Зато таксист начал возмущаться:
— Вы с ума сошли? Вся машина провоняет!
Я протянула ему тысячу, и он заткнулся. Правда, ненадолго.
