не виновны, ну, в каком-то смысле? – настороженно спросил Кротов.
– Нет, теперь они виновны, а степень их вины будет определять суд. А это лишь мои наблюдения. Хотел с тобой поделиться. Возможно, это поможет понять их тактику, если она у них, вообще, есть.
– Если это они так четко разнесли аул, то у них она есть, – произнес Кротов.
– Завтра я хочу выехать, – сказал Шоцкий.
– Куда едем?
– В Волгоград. Нужно подготовить распоряжение относительно северо-западной границы, ну, ты меня понимаешь.
– Конечно.
– И будим отрабатывать по обстоятельствам. Точка выбрана, исходя из того, что в Карачаево-Черкесии были именно они.
– Я тебя понял. И полностью согласен.
– Тогда готовься.
– Могу идти?
– Да, майор. Подумай на досуге о том, что я тебе сказал.
– Я уже начал.
– Тогда, за работу.
– Есть.
Кротов вышел из кабинета Шоцкого, постоял с минуту и направился к себе, на ходу прошептав:
– Что-то с тобой не так, полковник.
Шоцкий некоторое время смотрел на закрывшуюся за Кротовым дверь, после чего тихо произнес:
– Ничего ты не понял, майор.
Перед тем, как прибыть на свое рабочее место, Шоцкий посетил следственный изолятор, где провел недолгую беседу с подследственным по кличке Вратарь.
– Какая честь! – воскликнул тот, – вы, господин начальник, разве не передали меня в более низкие слои вашего ведомства?
– Черные псы, – произнес Шоцкий.
Вратарь ухмыльнулся.
– И что дальше? – спросил он.
– Я тебе помогу скостить срок, а ты мне расскажешь о них. Вернее, о себе. Не так ли, Вратарь? Среди изъятых у тебя вещей была тетрадка…
– Стой, полковник, – оборвал Вратарь. – Ты ее открывал?
– Пролистал, не вдаваясь в подробности. Это твой путеводитель?
– Начальник…
– Кто имеет право им обладать?..
– Стой, начальник? Прошу.
– Я тебя слушаю.
– Да, там адреса, места тайников, карты с маршрутами ходок, там много чего, ты это итак уже понял. Бери, если хочешь, я не скажу никому. Но, это все, что я могу.
– Почему ты не можешь рассказать о Черных псах?
– Я лучше отсижу, сколько потребуется, но лечь под перо я пока не готов.
Шоцкий внимательно взглянул в глаза Вратаря и прочел в них испуг. Покинув его, он забрал из камеры хранения вещественных доказательств тетрадь.
Ни о встрече с Вратарем, ни о тетради Шоцкий ничего не сказал Кротову. Почему, он сам не мог объяснить. Что-то его остановило.
Вечером Шоцкого вызвали к руководству.
– Завтра отчаливаешь, Иван Владимирович?
– Так точно.
– Твой отчет я просмотрел. Полностью согласен. Как думаешь, где ты их накроешь? Понимаю, вопрос еще не ко времени.
– Сложно сказать. Я изложил предположение. Но это моя рабочая версия. Другой у меня нет. Однако я отдаю ей девяносто процентов вероятности. Открытым остается вопрос, в какую сторону они направятся и останутся ли вместе.
– Что думаешь?
– Могу предположить, что останутся.
– Есть основания?
– Честно говоря, чутье.
– Твоему чутью стоит доверять. Что ж, тогда желаю успехов. Докладывать ежедневно, а при новых фактах сразу же.
– Есть. Можно идти?
– Ступай, Иван Владимирович. И вот еще что. Меня это несколько удивляет, не мог от тебя такого ожидать. Не стоит вдаваться в философию. Надеюсь, ты меня понимаешь. Есть приказ – выполнять, а размышлять о природе случившегося, не наше с тобой дело, да и вредно это. Добро?
– Я вас понял.
«Моя правая рука еще и чьи-то надежные уши, – думал Шоцкий о майоре. – Что ж, посмотрим, что у нас с ним получится».
Накануне Шоцкий узнал адрес проживания его бывшей жены. Она жила с мужем, сыном от него, и дочерью от первого брака, дочерью Ивана Владимировича.
«Дочке сейчас тринадцать лет, – думал он, подходя к дому, – не узнает меня».
Избавившись от объяснений при помощи домофона, Шоцкий вошел в подъезд с одним из жителей. Поднявшись на нужный этаж и отыскав квартиру, он, немного постояв перед дверью, нажал на кнопку звонка. Через минуту дверь открыла девочка. Иван Владимирович сразу же ее узнал. Он молча смотрел на нее.
– Вам кого? – настороженно спросила девочка.
– Мама дома?
– Да, – ответила она и крикнула: – Мам, тут тебя спрашивают!
– Иду, – послышалось из дальней комнаты.
Девочка продолжала стоять, держась за ручку двери. Шоцкий не сводил с нее глаз. Наконец он улыбнулся и спросил:
– Как дела?
– Все отлично, а у вас?
– Тоже неплохо.
– Боже мой! – послышался возглас его жены, бывшей жены. – Люда, ты убралась, как я тебя просила?
– Иду, иду, – девочка нехотя, не отрывая глаз от Шоцкого, покинула коридор. Тот проводил ее, сохраняя на лице улыбку.
– Здравствуй, – сказал Иван Владимирович.
– Здравствуй, Ваня. Никак не ожидала. Пройдешь? С мужем познакомлю. Дочь ты уже видел. Ты какими судьбами? Я, я помню, что тебе сказала после развода. Я сожалею, но тогда я не могла иначе. Тебя десять лет не было. Ты… – Она была настолько взволнована, что проглатывала слова.
– Все хорошо, Аня. Я не буду заходить. Я на минуту. Хотел узнать, что у вас все хорошо. Но, Люда мне уже об этом сказала. Так что, вопрос отпал. Мне пора.
– Ты только за этим пришел? – удивилась Анна.
Шоцкий кивнул, улыбнулся, склонил голову в знак прощания и тихо произнес:
– Удачи вам. – Он развернулся и направился к лифту.
Анна изумленно смотрела на него. Он нажал на кнопку вызова, двери лифта тут же открылись – лифт не успел покинуть этаж. Шоцкий стоял перед открытыми дверьми, не решаясь сделать шаг. Он развернулся в сторону Анны и произнес:
– Я больше не раб лампы. – И зашел в лифт.
Шоцкий не прогадал с выбором Волгограда в качестве отправной точки для начала операции по поимке преступников.
Чтобы не возвращаться на север тем же путем, а также не гнать строго на север, решено было сделать крюк и направиться в сторону Астрахани, а там, для того, чтобы обогнуть границу с Казахстаном, необходимо было подняться как раз до Самарской области, двигаясь вдоль Волги. Волгоград попадался на пути.
Преодолев половину Ставропольского края, Андрей с Петром Ильичем вернули свои прежние, московские номера. В Элисте пришлось задержаться на два дня. В автосервисе Гордон перекрасил свой внедорожник в темно-синий цвет.
– Вот только, когда начнут проверять паспорт на автомобиль… – начал Петр Ильич.
– Цвет могут и не заметить, – сказал Андрей. – Мне бы тоже неплохо было бы сменить окрас, но у меня итак все документы поддельные.
– По-хорошему, – вмешался Кортнев, – нам бы не мешало, вообще, транспорт поменять. Не имеет значение, заметят или нет, если по всей стране разосланы ориентировки с нашими прекрасными физиономиями, то нас спасет только бегство.
– Был бы я
