Саша понимал, что она ждёт от него конструктивных предложений, но не мог ничего посоветовать. Или, скорее, не хотел. Ему уже надоело, что Милка так разбрасывается своей жизнью, и совершенно не бережёт того, что имеет. Тогда как ему приходится прикладывать много сил для того, чтобы сохранить свою клиентуру, и уровень доходов, который он имеет. Племяннице здорово повезло, что она вошла в семью такого богатого и могущественного человека, как Резник. И она должна молиться, чтобы всё так же и оставалось. Но Мила умудрилась моментально испортить отношения в семье, и теперь это вылилось наружу.
И всё же она была его племянницей, он её любил вне зависимости от её неблаговидных поступков, поэтому, преодолевая брезгливость, плеснул себе мартини в бокал, и медленно проговорил:
— Есть два варианта дальнейшего развития событий. Первый — если Любовь Андреевна устроит скандал и всё расскажет Павлику. Тогда, дорогуша, придётся тебе возвращаться домой несолоно хлебавшей. Останешься ты на бобах!
— А второй? — жадно спросила Мила.
Было видно, как она расстроена тем, что случилось, и обеспокоена этим.
— А второй вариант — она будет молчать. Ты же говоришь, она носится с Антоном, как курица с яйцом? Ну так вот, вполне возможно, что ей не захочется очернять Антона. Ведь, что ни говори, а тень твоего позора падает и на него. В этом случае Анатолий Максимович, узнав, что случилось, не потерпит в доме сына твоей свекрови. В лучшем случае отделается от него квартирой и всё. И Любови Андреевне придётся смириться с этим, ведь он тоже виноват! Так что сейчас она разрывается между двумя сыновьями, и думает, как лучше поступить. Что пересилит — любовь к старшему или младшему?
Терять Антона, которого она только приобрела, ей очень не хочется. Может, она с ним поговорит, и узнает, как он относится к тебе. И, если выяснит, что это не простая интрижка, то всё будет в порядке.
— А если он скажет, что просто развлекался со мной? — упавшим голосом спросила Мила.
— Ну, он ещё может сказать, что ты сама его соблазнила, сама прыгнула к нему в постель, он и опомниться не успел, — глубокомысленно заявил Саша. — В этом случае он почти ничего не теряет, его поступок мать постарается обелить как можно сильнее. Но теряешь ты, и теряешь очень многое.
— Значит, сейчас всё зависит от того, что скажет Антон? — повторила Мила.
— Я не уверен, — пожал плечами дядя, — просто высказываю свой взгляд на вещи.
— А как мне себя вести? Как грешнице, посыпающей голову пеплом? Рухнуть в ноги свекрови?
— Не вздумай, милочка, — предостерёг её Кравчук. — Может, я ошибся, и она решит сперва поговорить с тобой, а не с сыном.
— О господи, — пробормотала Мила, — хоть бы пронесло!
Саша посмотрел на неё и промолчал. Он был уверен, что Любовь Андреевна промолчит, но не стал убеждать в этом племянницу. Пусть переживает, мучается, в конце концов, она поступает очень непорядочно по отношению к мужу, и должна быть наказана за это.
Они ещё немного поговорили, и распрощались. Мила села за руль и заметила, что её руки дрожат. Она боялась ехать домой, но делать было нечего. Утром, когда она столкнулась со свекровью, та несколько минут смотрела на неё, а потом вдруг повернулась и пошла в свою комнату. Вот и понимай, как хочешь, что это было. То ли таким образом она показывала, что больше знать Милу не хочет, то ли сделала вид, будто всё в порядке и ничего не произошло.
Мила подъехала к дому Резников, охрана открыла ворота. На не сгибающихся коленях певица проследовала по дорожке, ведущей в дом.
Первой, кого она встретила в доме, была Любовь Андреевна.
— А, вот и Милочка, — сказала она, улыбаясь ей. — И где это ты так задержалась? Мы уже сели ужинать! Ты не обижаешься на нас, что не подождали тебя?
— Не могу поверить, что ты мог пропустить ТАКОЕ! — бушевал Резник в своём кабинете, устраивая выволочку собственному сыну.
Мало того, что и так на «Теллурику» свалились все напасти на свете, мало того, что буквально вчера по обвинению в уклонении от уплаты налогов и присвоении двухсот миллионов долларов был арестован крупнейший акционер холдинга Артём Платонов, так теперь очередной удар.
Резник тряс перед носом сына газетой, в которой было написано чёрным по белому, что бензоколонки «Теллурики» поставляют людям некачественное топливо.
— На заборе тоже пишут неприличное слово, это же не значит, что забор и есть это слово, — огрызнулся сын.
— Но на заборе никто не подписывается, — рубанул отец, — а здесь, — он снова затряс газетой, — есть имена и фамилии. И эти люди говорят, что обращались к нам. Почему ты не предпринял никаких попыток урегулировать этот вопрос? Разве ты не знаешь, как нам важно сохранять репутацию особенно в это время?
— От нашей репутации и так остались одни лохмотья, — пробормотал Павел. Он искренне недоумевал по этому поводу.
— Папа, я понятия не имел, что эти люди обращались к нам! И с чего ты взял, что я с ними общался?
— Потому что все эти восемь человек — восемь, Павел, восемь! Так вот, все они утверждают, что звонили в юридический отдел, а там их грубо отшили! А кто у нас начальник юридической службы?
— Папа, — снова начал Павел, — враньё всё это! Ко мне никто не обращался, и я бы знал, если бы…
— Они утверждают, что писали заявления на моё имя, — взревел Резник, — и что отдавали их — в юридический отдел!
— Чушь какая-то, — пробормотал сын. — Значит, они должны быть зарегистрированы, эти заявления, у секретаря! И я больше чем уверен, что это не так.
— Дело в том, — Резник устало вытер пот со лба, — что я уточнял у секретаря. Всё верно. Все эти заявления зарегистрированы. Ты был обязан рассмотреть их и решить вопрос на месте. А что теперь? Здесь упоминания о восьми наших бензоколонках. А ты знаешь, на сколько штрафуют юридическое лицо за продажу некачественного топлива? На две тысячи минимальных оплат! А если две тысячи умножить на восемь бензоколонок, сколько получается? Шестнадцать тысяч оплат труда!
— Па, перестань, — отмахнулся Павел, — вряд ли с каждой бензоколонки берут такой штраф. А две тысячи МРОТ — ну что-ж, не разоримся!
— Пошёл вон отсюда, — прошипел разозлённый донельзя Резник, — и скажи спасибо Антону, что он обнаружил этот материал в газете и уже обратился к этим людям, чтобы они не подавали иски в суд. Хотя без скандала обойдёмся, слава богу. Деньги и вправду небольшие, но репутацией своей компании я пока ещё дорожу. Напечатаем результаты проверки по данным бензоколонкам, и всё.
— Опять этот Антон, — криво усмехнулся Павел, — дома с ним носится мать, на работе — ты, а куда мне деваться?
Он вышел из кабинета, хлопнув дверью.
Резник вздохнул. Ему не хотелось так обращаться с единственным сыном, но у него не было другого выхода. «Теллурика» — это огромный механизм, и для того, чтобы он работал слаженно и без сбоев, в нём крутились сотни тысяч винтиков — работников концерна. Если один винтик окажется бракованным, может сорваться целая часть механизма. А Резник этого позволить не мог. И в данной ситуации Павел — именно такой вот бракованный винтик. А от брака Анатолий Максимович предпочитал избавляться как можно быстрее.
Миле пришёл в голову очередной блестящий план. Ей очень хотелось быть вдвоём с Антоном, без надоевшего Павла, но она вовсе не собиралась рушить свои семейные отношения или подставлять их под угрозу. Если Павел узнает о том, чем они с Антоном занимаются в его комнате, то непременно с ней разведётся. Если Антон женится на ней, то Мила с удовольствием даст развод Павлу. Однако же Антон пока ещё не делал подобных смелых заявлений, и Мила справедливо опасалась остаться вообще ни с чем. Но её неудержимо тянуло к Антону, и чем больше было это желание остаться с ним и принадлежать ему, тем больше её беспокоил Павел. Её угнетала мысль о том, что она замужем, и не может смело и безбоязненно встречаться с Антоном, хотя определённую грань она уже перешла. Любовь Андреевна знала об отношениях старшего сына и невестки, но молчала. И даже, кажется, не осуждала Милу. Во всяком случае, она ничего ей не говорила и никоим образом не стала относиться к ней хуже. Возможно, дело в том, что она сама без ума от собственного сына, и понимает, что все женщины вокруг не могут не попасть под его обаяние. И к Павлу Любовь Андреевна стала относиться гораздо хуже с тех пор, как появился Антон. Теперь Антон для неё — бог и царь. А все остальные — так, приложения, порой не очень приятные и даже досадные. Но то, что свекровь не осудила Милу, ту вполне устраивало. Жизнь с Павлом и так была невесёлой, а после появления Антона и вовсе стала невыносимой. Миле хотелось отдыхать и развлекаться. Куда-нибудь съездить… С Антоном…
Она подскочила на кровати. Ну конечно, она придумала! Они же с Любовью Андреевной давно говорили, что пора съездить на курорт, поваляться на песочке, поплавать в океане. И собирались это сделать, но на тот момент умерла мать Милы, очень некстати, и поездка отложилась. Теперь никто уже не вспоминает о курорте, но Мила от отдыха не отступится. Только, разумеется, без Павла. Но он и не поедет, ведь, что называется, горит на работе, вместе с Анатолием Максимовичем! Значит, надо закинуть удочку в сторону свекрови, и посмотреть на её реакцию. Естественно, сделать это надо хитро и осторожно, но, если Мила сумеет её воодушевить, следовательно, Любовь Андреевна непременно возьмёт с собой Антона. Да и он сам не откажется, несмотря на то, что совсем недавно начал работать в концерне Анатолия Максимовича. Ведь, скорее всего, он ещё ни разу не был за границей, да и вообще, кто же от такого отказывается?
