— Тогда почему Стас звонил вам? Я же слышала!
— Потому что я был единственным, кому он в этой ситуации мог доверять. Почему — неважно. Мы просто хотели подержать вас в стороне от всего. Вы вывезли трупы, вас бы арестовали, а вы все нам спутали, сожгли две хорошие машины и ушли. Ну кто мог предположить, что вместо того, чтобы уехать из города немедленно, вы поедете домой? А труп в вашем шкафу мы оставили в спешке, и вы не придумали ничего лучше, чем просто вытащить его из дома и бросить на улице. Дилетанты — люди непредсказуемые. Ни один профессионал не вернулся бы в квартиру, зачем вам-то понадобилось возвращаться, объясните мне?!
— Я хотела забрать свои украшения и вымыть голову.
Остапов трясется от беззвучного смеха.
— Лиза, это просто неподражаемо.
— Не понимаю, что вас так развеселило. А зачем вы хотели арестовать меня?
— Для вашей же безопасности. А вы тем временем едете в Новопокровск, и хорошо еще, что Стас просмотрел большинство документов в папке. Кстати, я звонил в больницу, он жив.
Он живучий, как все мы. Нас так просто не возьмешь, не той мы породы. Давай, Стасик, держись за жизнь, она того стоит. Кто знает, как оно дальше все обернется, но мы будем друг у друга — ты, я и Рыжий. А потом мы плюнем на все и поедем в Березань к Старику, и пойдем на реку, и зажжем костер, напечем картох — и все будет как раньше. Ну, почти все. Кук с Иркой слишком далеко забрели, но мы встретимся когда-нибудь. Потому что душа — куда она девается? Может, ты это уже знаешь?
— И что теперь?
Правильный вопрос, Рыжий. Что теперь? Я много чего до сих пор не понимаю.
— Теперь... Нам надо связаться с адвокатами Вернера. — Остапов хмурится, что-то обдумывая. — А потом играть в открытую. Я должен отследить каналы, по которым идут наркотики, а вы должны как-то обустроить собственную жизнь. Так что наши интересы совпадают.
— Возможно. Но я не понимаю, к чему в этой истории Климковский и Корбут?
— К сожалению, я этого тоже пока не знаю. А кто-то знал, что рано или поздно вы свяжетесь с Корбутом, и устроил вам ловушку.
Значит, есть что-то, чего ты не знаешь, всезнайка? Ты многого не знаешь. Например, о негативе, о фотографиях и документах, и о моем свидетельстве о рождении, и о газетной вырезке тоже....
«Надо изучить жизнь и смерть Клауса Вернера», — так говорил Корбут, а у него были в голове мозги. И та газетная вырезка, что лежала в тайнике, — я не верю в такие совпадения. Анна Вернер и Люба Климковская похожи, как близнецы. Значит, Корбут нашел, что их связывает, но что? Старик откопал ответ на вопросы, а мне оставил только намек.
— Я хотела бы просмотреть материалы, собранные вами на Клауса. Они у вас?
— У меня, конечно, но там нет ничего существенного.
— Все равно. Я хочу их увидеть.
— Хорошо, поедем.
Мы садимся в машину и едем туманными улицами. Все порядочные люди на работе, и только мы слоняемся, как неприкаянные. Как же я проморгала этого гада Андрея? Или он хороший актер, или что-то не сходится. Но когда все закончится, я заведу себе кота. Он будет спать в моей кровати, воровать со стола разную мелочовку, ждать меня с работы. А когда придет время кошачьих свадеб и он дернет за какой-нибудь королевой подворотни, я только улыбнусь. Он вернется, отощавший и довольный, я выведу ему блох, и мы снова будем жить, как жили.
— Куда это мы приехали?
Дом старый и неприметный, стоит среди таких же развалюх в частном секторе. Только соседние дома еще более заброшенные.
— Заходите, не бойтесь.
Кто боится? Мы умеем о себе позаботиться. И не только о себе.
— Что у вас тут?
— Конспиративная квартира.
— О как! Но теперь мы о ней знаем!
— Конечно. Как вы уже поняли, я не имею никакого отношения к полиции, к ФСБ — тоже. Но даже от службы, в которой я работаю, у меня есть небольшие тайны. Например, вот этот дом. Прошу садиться. Сейчас найду нужные файлы, и мы посмотрим, что я пропустил в своих изысканиях. Вы ведь тоже не все мне сказали? Что вы скрыли, Элиза? Хотя я могу вас понять.
— Вы слишком много говорите.
— Это чтобы снять напряжение.
— Лучше выпейте валерьянки.
Он какой-то миг смотрит на меня, потом начинает хохотать.
— Никогда еще не встречал такой удивительной женщины! Элиза, смех заменяет визит к врачу. Мне нравится ваш стиль.
— Что вы нашли?
— Пожалуйста, садитесь к монитору. Что вы хотите знать?
— Все.
— Клаус-Отто Вернер, родился 18 октября 1944 года. Родители... неважно, они погибли во время бомбардировки Берлина в 1945-м, а ребенка поместили в приют, где в 1948 году его разыскал дядя, брат его матери, Адольф-Мария фон Штромбек, он и забрал племянника к себе. Вот несколько фотографий. Кстати, дядя Клауса, этот самый фон Штромбек, был тот еще жук! Во время войны он сидел в своем замке в Тироле и на первый взгляд не участвовал ни в чем, но ходили слухи, что именно он руководил одним из подразделений военной разведки. Правда, этого так никто и не доказал, как и его связи с Борманом. После войны фон Штромбек оказался в Восточной зоне и достаточно долго жил в Дрездене, потом переезжал с места на место, пока окончательно не уехал в Западный сектор, где жил до самой смерти, а умер он три года назад. С племянником всегда поддерживал самые тесные родственные отношения. Остальное неинтересно.
— Распечатайте мне фотографии.
— Зачем?
— Так мне хочется. Для семейного альбома.
— Что-то вы крутите, Элиза. Ну ладно. Давайте дальше. Вот учеба в Берлинской академии, научные работы. Как ученый Клаус подавал большие надежды. Вот, бывал в Союзе, два раза, второй даты нет.
— Думаю, в архивах есть документы...
— Которых мы никогда не увидим. Дорогая моя, кто вам разрешит просматривать такие архивы?
— Ладно, дальше.
— Вот женитьба. На гражданке России Анне Петровне Вольской.
— Что?!
— Не понимаю. Что вас удивило?
Я тебе пока не скажу. Но я все поняла. Таких совпадений не бывает — возможно, это просто исключение. Анна Вернер носила фамилию Вольская. А ее мать...
— Кто родители Анны?
— Это важно?
— Принципиально важно.
— Сейчас выясню. Да, вот... мать, Оксана Ивановна Вольская, отец — неизвестен. Довольны?
— Полностью. А Андрей — сын Анны?
— Его вывезли из страны ребенком, Анна тоже была матерью-одиночкой, она бывала за границей в качестве переводчика, а в тот раз взяла с собой сына на экскурсию. У нее здесь осталась мать, но Анна Петровна не поддерживала с ней никакой связи с момента выезда. Что вы скрываете, Элиза?
Уговаривать меня можно до второго пришествия. Я еще не решила, стоит ли тебе доверять. То, что тебе доверял Стас, для меня пустой звук, он мог и ошибаться, а вот я не могу себе позволить ошибиться, ни за что. Нам с Рыжим это может обойтись слишком дорого, и тогда никакого кота я не заведу, и много чего не сделаю, а у меня есть планы.
— Как они познакомились с Клаусом?
— Я уже сказал, она ездила в Германию, сопровождая туристов, они с Клаусом столкнулись в какой-то галерее и через неделю уже поженились. Анна так и не вернулась в Россию. Что еще вам хочется знать?
— Да многое, например...
— Например, кто же все-таки отделал Андрея и как он оказался в той машине? — У Рыжего лопнуло терпение. — Как случилось, что он упал под ноги именно Лизе? Где он сейчас? Кто подстрелил Стаса? Зачем Ирку заставляли возобновить знакомство с Лизой? И главное, с какой стати Клаус оставил все Лизе, а не Андрею, которого фактически вырастил и воспитал? Полно вопросов, а мы переливаем из пустого в порожнее. У тебя есть ответы на эти вопросы? Кто ты такой и что тебе на самом деле нужно от нас?
— Вадик...
— Помолчи, Лиза. Я наблюдаю за этим типом. Мало того что он откровенно клеится к тебе, так он еще вешает нам лапшу на уши. Или я ошибаюсь?
Молодец, Рыжий, все сразу стало на свои места. Действительно, мы выслушали уже столько вранья, что хватит на десять пар ушей. С чего мы решили, что Остапов говорит правду? Нам нужно выяснить, кто есть кто, иначе нет смысла все это копать, лучше вернуться и ждать, когда кто-то пустит мне пулю в спину или подбросит очередной труп.
— Я на такой стадии расследования, что не могу ничего вам сказать. Собственно, я только начинаю понимать, что происходит, и хочу выяснить, кто именно убил Клауса Вернера и почему с вами поступили таким образом.
— Именно это и мы хотим знать. Совпадение.
— А потому я предлагаю объединить усилия. — Остапов серьезно смотрит на нас. — Ничто не проходит бесследно, особенно преступление. Знаете, если бросить в воду камень, он утонет, но круги разойдутся, и будет видно, где камень утонул. Всегда есть человек, который что-то знает. И хотя в этом деле свидетели мрут как мухи, это ничего не значит. Когда мы найдем людей, инсценировавших похищение и убивших Клауса Вернера, они-то нам все и расскажут.
