Водитель пошарил под лодкой и присвистнул:
– Винтовка!
Офицер обернулся. Плешивый воспользовался этим и вырвал у обыскивавшего его из кобуры пистолет. Дважды выстрелил. Офицер и водитель упали. Полицейский, чью руку захватил плешивый, обхватил его сзади за горло. Джумс, сунув руку с пистолетом назад, снова нажал на курок. Отбросил вскрикнувшего полицейского и вытащил из травы свой пистолет. Офицер, лежа, дважды выстрелил. Пуля попала плешивому в правое плечо. Он, сморщившись, качнул головой. Собрав силы, заполз под машину, прикрывшись попавшейся курткой полицейского.
Послышался рокот подлетавшего вертолета.
«Курсанты рейнджеров, – вспомнил плешивый. – У них рядом тренировочный лагерь».
Сделав полукруг, вертолет снизился. На землю спрыгнули трое. Один подбежал к офицеру, двое других побежали к озеру и увидели следы.
– Мокасин! – крикнул один. – Белый Сокол. Мы за ним.
– Как там, живые есть? – спросили в громкоговоритель из вертолета.
– Два трупа, а тех сейчас посмотрю, – отозвался полицейский.
– Мы к озеру, вы снимите мундиры, – скомандовал офицер из вертолета. – Вы отдыхающие. Заметите его – вызывайте. Белый Сокол – опытный боец.
Вертолет, крутнувшись, пошел по направлению к зоне отдыха. Плешивый облегченно вздохнул.
Оставшиеся у трейлера снова стали осматривать площадку.
– Куртка полицейского и шорты? – Курсант усмехнулся и поднял снайперскую винтовку. – Ведь он не нужен живой, босс?
– Не нужен, – послышался в наушниках голос офицера.
Плешивый осторожно поднял пистолет, поймал на мушку присевшего курсанта. И тут из вертолета хлопнул выстрел. Пуля попала бандиту в лоб. Курсант от неожиданности свалился на землю.
– Все в порядке, – сказал офицер. – Молодец. С курткой шорты не носят. А я его и не заметил.
«Копы, – понял индеец. – Среди отдыхающих будут искать». Он перевернулся на живот и уткнулся в песок.
– Вон он, – кивнул один из подходивших к пляжу курсантов. Оба были в плавках.
– Чего делать будем? – спросил парень покрепче. – Он наверняка вооружен, могут пострадать люди. Помнишь правило ноль восемь? Исключать при задержании возможность ранений окружающих.
– Чуть не так, но в целом правильно, – усмехнулся второй, худощавый блондин. – Девушка, – упав рядом с пышнотелой женщиной, он засмеялся, – надеюсь, вы не замужем?
– Чего надо, парень? – приподнялся лежавший рядом с ней могучий мужчина с волосатой грудью и отбросил его на индейца.
Курсант растерянно замер. Блондин, не давая индейцу шевельнуться, крикнул:
– Наручники!
Пришедший в себя курсант, вытащив из пакета пистолет и наручники, бросился к ним.
– Уйди или продырявлю! – ткнул он рукой с пистолетом в сторону остановившегося амбала.
Индеец извернулся и пяткой ударил сидевшего на нем в поясницу. Сбросив его, сыпанул горсть песка в глаза подбежавшего курсанта. Амбал, что-то выкрикнув, метнулся вперед, ударил головой индейца в живот и сразу же нанес удар кулаком в лоб падающего преступника.
– Вымой ему глаза! – крикнул он жене, кивнув на присевшего курсанта. – Жив? – спросил мычавшего от боли блондина.
– Поясница… – простонал тот. – Вчера на тренировке…
– Секунду.
Ухватив руками за подмышки, амбал поднял пострадавшего и резко встряхнул.
– Ой мама! – взвыл тот. И тут же, тряхнув плечами, пошевелился. – Прошло! – весело заорал он и бросился к индейцу.
– Минут пять еще в нокауте будет, – заверил амбал.
Индеец неожиданно вскочил, в прыжке нанес удар ногой ему в подбородок, вырвал из ворота стрелу и зажал в кулаке. Дважды ударили пистолетные выстрелы. Индеец упал мертвым. Курсанты посмотрели на амбала. В его руке был револьвер.
– Я фермер, – сказал он. – Коня кулаком кладу, а этот краснокожий – крепкий парень.
– Его живым брать надо было! – воскликнул блондин.
– У него ядовитые стрелы и трубка, – кивнул на разжавшийся кулак индейца амбал. – Царапина – и ты труп. Извините, парни, но я не хотел, чтоб кто-то умер.
К ним бежали четверо курсантов с офицером.
– Что там? – нервно спросила Ирина.
– Индейца и его напарника убили, – ответила Кет, – но они, точнее, плешивый убил троих. У плешивого снайперская винтовка и пистолет, у индейца две отравленные стрелы и трубка. И твоя фотография у обоих.
– Меня убьют, – обреченно прошептала Ирина.
– Но сначала им придется убрать нас, – сказал подошедший Флэйд. – А я жениться хочу и пару-тройку малышей завести.
– Один скоро будет, – смущенно шепнула Кет.
Подошел Рони.
– Надо уезжать. Индеец куда-то дважды звонил, но куда – не узнать, тот телефон просто уничтожили.
– А кто тут? – спросила Кет. – Может, я останусь…
– Останусь я, если вы не против, – сказала Маргарет.
– Она справится, – заявила Кет.
– Не одна, – качнул головой Рони. – Надо вызывать кого-то.
– Лоград и Кубинец уже здесь, вон они, – показал Флэйд на подъехавший джип.
Детройт– Что с тобой? – подошел к сидевшей у телевизора Еве Кузьмич.
– Россию показывали, – вздохнула она. – Вы же знаете, я родилась в Биробиджане, потом родителей убили, а меня – в детский дом. Там и нашел меня Аляска. Называл наследницей…
– Потому что твой отец был еврей, – пояснил Кузьмич, – а он не любил евреев. Но тем не менее ты получила образование и, как я думаю, неплохо живешь. Но ты в последнее время довольно часто говоришь о наследстве, – с огорчением заметил он и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Я думала, если не я, то моя дочь… Но Аляска считал меня племянницей, а с родней, говорил, я детей не делаю. Да ладно вообще-то!
Поднявшись, она подошла к Кузьмичу и, обняв, поцеловала в щеку.
– Зато у меня есть вы, добрый, чуткий и очень хороший дедушка.
– Спасибо, милая, – подобрел Кузьмич.
Россия. Хабаровск– Помнишь Кузьмича? – неожиданно спросил Дед.
– Как не помнить! – засмеялся Горец. – Он, считай, Аляску и сделал.
Дед кивнул.
– Оказывается, живой Кузьмич-то. Где-то в Америке прижился. Мне тут позвонили и привет передали. А чтоб я не сомневался, фото в почтовый ящик бросили. – Он вытащил фотографию. – Постарел, понятое дело… Признаешь? Я все понять не мог, кто так хорошо про Долину знает. А тут вон как повернулось…
– Ты что же, думаешь, за наследницей он стоит? – удивился Горец.
– Уже не думаю, – проворчал Дед, – уверен в этом. Он, старый волчара, все это мутит. А ведь я его из-под медведя раненого вытащил. Ай да Кузьмич, мать его за ногу.
– Не верю я в это, – решительно качнул головой Горец. – Даже если ты прав, на кой хрен ему себя высвечивать да еще и фотку присылать? Не Кузьмич воду мутит, хотя и не в стороне от этого дела. Он выполнит то, что ему Аляска поручил.
«Это мы еще поглядим», – подумал Дед.
Биробиджан– Наконец-то, – поздоровавшись за руку, довольно улыбнулся Соломон, невысокий худощавый мужчина с бородкой. – А я уж решил, что вы передумали.
– Давай сразу к делу, – длинноволосый здоровяк по прозвищу Геракл уселся напротив хозяина. – Кто тут особенно против и от кого чего можно ждать.
– Эу! – воскликнул Соломон. – Я предупреждал, что войны не нужно, и вызвал вас не для того, чтоб вспомнить девяностые. Пока отдыхайте, завтра с утра поговорим.
– Слушай, Соломон Рудольфич, – недовольно начал детина в камуфляже, – мы не отдыхать приехали.
– Закрой ротик, мальчик, – остановил его Соломон. – Иначе я тебе язык укорочу. Надеюсь, повторять мне не придется.
Улыбнувшись, он вышел. «Камуфляж» посмотрел на напарника.
– Это как понимать? Я что, должен слушать этого…
Третий из приехавших усмехнулся:
– Я на твоем месте поберег бы язычок.
В комнату вошла молодая женщина с подносом.
– А вот и ужин! – потер руки Геракл. – Надеюсь, тетушка Сара нальет нам чего-нибудь. – И шагнул навстречу вошедшей.
– Не особо облизывайтесь, воины, – насмешливо проговорила появившаяся следом за девушкой пожилая сгорбленная еврейка. – Тетя Сара – это я. Полагаю, двух бутылок коньяка и ящика пива вам хватит, чтобы отметить возвращение на родину. А это Кристина. Руки распускать не советую. У нее черный пояс по карате.
Адам позвонил Соломону, чтобы убедиться – посланцы прибыли на место.
– Они готовы на убийство? – напрямую спросил Соломон.
– Обижа-аете, Соломон Рудольфович, – протянул Адам. – Они готовы на все. Но не советую форсировать события. Пока мы держим ситуацию под контролем и, кто наследница, кажется, знаем. Но именно это и мешает принять меры по ее устранению. Да, есть и еще причина, но уверен, что очень скоро все разрешится.
– Надеюсь на это и я, – сердито сказал Соломон, – но почему-то до сих пор не прочитал ни в одной из газет о кончине этой назойливой журналистки. Она что, все еще жива?
– К сожалению, да, – нехотя признал абонент. – У нее неожиданно оказались телохранители. Мы потеряли…
– А мне плевать, что и кого вы потеряли, – взорвался Соломон. – Даю тебе два дня. Если твои люди не справятся, буду вынужден уволить тебя.
