— Вы сумасшедший, — тихо сказала Сисси, — все это фантазия. Абсурдная фантазия!
— Меня поразило, почему вы с такой готовностью предложили мне свои услуги, когда я собрался осмотреть комнату Леквика, — я насмешливо подмигнул ей, — то, как вы бросились показывать мне его спальню, затем остались там, стараясь с помощью разных ухищрений доказать, что секс является вашим единственным интересом в жизни. После того как я нашел записку, вы едва дождались возможности сообщить мне, кто такая Аманда У. И поспешили заверить, что бродяга — вполне реальное существо. Это драматическое повествование о том, как вы видели его тень на лужайке однажды ночью и как он поднимал намеренно шум, чтобы дать знать обитателям дома, что он находится поблизости, не могли не насторожить меня. В тот момент я подумал, что уж слишком ретиво вы все это выкладываете, только я сначала не знал почему.
— Все это плод вашей необузданной фантазии… Ведь у вас нет ничего похожего на рациональное доказательство, верно?
— Я буду откровенен, откровенен до того, что мне даже больно об этом говорить! Да, в данный момент я не располагаю необходимыми доказательствами, но я смогу их раздобыть, если потребуется. Я сумею разыскать образец почерка вашего отца и передам его эксперту для сравнения с фальшивой запиской. Или вызову сюда небольшую армию полицейских в форме с приказом обыскать дом и прилегающую местность, поделив все это на крохотные участки. Я сделаю и то и другое, если вы вынудите меня, но я сомневаюсь, чтобы вы этого желали.
— Вы действительно свихнулись! — Она легла на спину и вновь уставилась в потолок. — Так что отправляйтесь на поиски доказательств, Уилер, а я подожду здесь вашего возвращения, которое, скорее всего, никогда не состоится!
— О’кей, — я вздохнул, — коли желаете, я все выложу вам. Леквика использовали для того, чтобы заманить Аманду Уоринг в Пайн-Сити. Она должна была находиться поблизости от вашего дома. Он же убедил ее привезти с собой этого борова Солона на тот случай, если в делах появятся затруднения. Антон Леквик не принадлежал к тем людям, которые бескорыстно делают что-то для других, значит, ему должны были платить. Он был приглашен в качестве второго основного танцора Чарвосье только потому, что на этом настаивал человек, финансировавший его. — Я впервые показал ей зубы. — Не вы ли? — Она закрыла глаза, явно не намереваясь отвечать на мой вопрос. Я решительно продолжил:
— Убежден, кто-то выяснил, что ваш отец жив и находится в этом доме. Они начали шантажировать вас обоих, и папаша решил, что единственный выход — их убить. Затем балетной группе, которую вас заставили финансировать, понадобилось место для репетиций. Замечательно! Отец велел предложить им этот дом. «Таким образом, — сказал он, — шантажист должен будет жить тоже здесь, ну а мы сможем найти подходящее время и место для убийства. Но нам потребуется козел отпущения, что может быть лучше моей дорогой бывшей женушки Аманды? И кто организует это лучше, чем проходимец Антон?»
— Такова ваша идея о логике поведения? Скажите-ка мне одну вещь. Был ли Антон Леквик тем самым шантажистом, о котором вы толкуете?
— Нет, конечно!
— Тогда почему же убили его, а не шантажиста? — Пухлые губы изогнулись в улыбке, она была довольна собой.
— Вы должны были представить Антону какие-то объяснения того, почему вы надумали привлечь к делу Аманду. К примеру, что вы решили над ней подшутить или поддразнить ее, возможно. Но что бы вы ему ни вкручивали, он был слишком сообразителен и не поверил этому. Вот он и стал рыскать вокруг дома, пока не узнал правду. Не стану притворяться, будто мне известно, что произошло той ночью между ним и вашим отцом. Может быть, Антон настолько вывел его из себя, что он, как говорится, взбесился. Но зато я знаю, чем все это закончилось: ваш отец задушил его, затем попытался придать случившемуся видимость самоубийства.
— Сразу же после этого он написал записку Антону, подписав ее «Аманда У.», и подсунул в такое место, где полиция должна была ее наверняка найти, — фыркнула она.
— Вы абсолютно правы. Это было единственное, что он мог сделать. Накануне вечером он передал через вас Антону, чтобы тот посетил Аманду и сказал ей, что он все выяснил, и договорился о встрече на следующий вечер в баре «Рикошет». Это было частью плана об убийстве шантажиста и о том, чтобы сделать Аманду козлом отпущения. Затем, вчера вечером, он столкнулся с тем, что убил не того, кого следовало, и что вряд ли полиция проглотит сказочку про самоубийство. Так что ему пришлось возвратиться к первоначальному плану, но только в отношении другого убийства!
— Вы все говорите, говорите, говорите! — возмутилась она. — Но где же главное?
— Ладно, как вам это понравится? Несколько часов назад Аманде стало известно, что ее обвели вокруг пальца и что Реймонд Сент-Джером, по всей вероятности, жив. Это ее настолько взбудоражило, что она не смогла усидеть на месте, могу поспорить, она скоро явится сюда, чтобы во всем разобраться. Хуже того, она привезет с собой Солона, а этот тип спит и видит, как бы кому-нибудь свернуть шею. Затем, как мне думается, убийство Антона до смерти напугало шантажиста еще вчера утром, но этого хватит не надолго! С минуты на минуту они должны отреагировать, и, как мне думается, тут будет не до учтивости!
Она села на край кровати и спрятала лицо в ладонях.
— У вашего отца практически не осталось шансов уйти от ответственности, — заговорил я почти ласково, — но вам следует выбрать, кто явится первым к нему. Шантажист? Аманда с Солоном? Или я? Только решайте как можно скорее, потому что уже не остается времени!
Она подняла заплаканное лицо и с тоской посмотрела на меня.
— Я знала, что из этого ничего не получится, — в отчаянии прошептала она, — это же было нелепо! Такой человек, как мой отец, планирует убийство? Это было равносильно тому, чтобы следить за ребенком, который играет в разбойников и доверчивых копов, после чего игра превращается в навязчивую идею. Ночь напролет он бродил вокруг дома, дабы убедить всех, что здесь шляется бродяга, про которого после убийства можно будет заявить полиции! Он не сомневался, что вы решите, будто это Солон. Он даже не обратил внимания на мои слова о том, что у Солона может быть железное алиби на все те ночи, когда он сам бродил в кромешной тьме. Потом, в то утро, когда я увидела Антона Леквика на этом кедре… — Она больше не могла говорить.
— Где сейчас находится ваш отец? — настойчиво спросил я.
Она в отчаянии посмотрела на меня:
— Не знаю. — Сисси медленно покачала головой. — Он исчез.
— Что вы имеете в виду?
— Именно это и имею в виду, его нет, — простонала она, — я его не видела с восьми вечера.
— Где он скрывался, когда они все приехали?
— В горе есть пещера, приблизительно в полумиле от дома. Никто бы не сумел ее отыскать. Папа наткнулся на нее совершенно случайно приблизительно через год после того, как построил дом. Мы обставили ее весьма удобно за пару дней до приезда балетной группы. Но его там нет! Я смотрела утром, второй раз днем. До еды он не дотрагивался, постель даже не смята.
— Как насчет того, чтобы сходить туда вдвоем?
— Ладно… — Она автоматически кивнула. — Только нам надо незаметно выскользнуть из дома, чтобы никто не знал, куда мы идем.
— Конечно. Поскольку вы это проделывали неоднократно, научите меня.
Она молча указала на окно.
— Снаружи есть балкон, рядом с которым растет дерево, так что спуститься по нему вниз очень просто. Комната эта когда-то принадлежала экономке, которую отец сначала держал, она забита всякой всячиной, так что в нее никто не заходит. Короче говоря, можно не беспокоиться, что тебя кто-нибудь заметит из окна.
— Прекрасно! Пошли!..
— Отправляйтесь первым, подождите меня у дальнего конца дома. Мне надо надеть другие туфли и брюки, прежде чем я снова стану продираться через все эти заросли к пещере.
Я осторожно выглянул из окна, чтобы проверить, нет ли кого-нибудь перед домом, потом открыл дверь на балкон и вышел наружу. Сисси не обманывала, сказав, что все очень просто. Толстый ствол находился в каких-нибудь шести футах от выступа балкона, с которого мне ничего не стоило шагнуть на огромную ветвь. До земли я добрался в одно мгновение, затем быстро обошел дом и остановился, ожидая Сисси.
Ну чего еще можно ждать от женщины? — сердито подумал я минут через десять, когда она все еще не появилась. Скорее всего, она не может сделать выбор между темно-зелеными брюками и брюками в клетку!
Но тут Сисси вышла из-за угла, виновато улыбаясь:
— Извините, оказывается, мои проклятые туфли все время были под кроватью!
— А вы их искали в стенном шкафу? — проворчал я.
— Где же еще?
Внезапно в ее глазах появилось несчастное выражение.
