— Что здесь такое? Кто здесь?
Шаги ускорились.
— Какого черта вы здесь делаете?
Норико встала и отвела волосы. Груди ее вздымались так, будто она пробежала стометровку.
— Что делаем? Не видно, что ли? Забавляемся. Сверхурочные часы утомительны.
Она игриво хихикнула, чего Кэндзи от нее еще ни разу не слышал.
Суэмацу был невысокого роста, лет сорока пяти. Он явно смутился. Он взглянул на лежащего на полу Кэндзи, на Норико, на ее бурно вздымающиеся груди и белые трусики, сползшие с ягодиц.
— Я хочу сказать, это очень помогает, — заметила она, глубоко дыша. — Среди этих столов и экранов, где всегда сидят и работают… Давай, ты же сам об этом подумал!
Суэмацу потеребил узел галстука.
— Это крайне необычно, — сказал он высоким голосом. — Я должен отвести вас обоих в отдел охраны.
— У-у-у… ну, пожалуйста, не надо! — проказливо сказала Норико. — Я знаю, я плохо себя вела, но я… не могла удержаться — очень уж захотелось…
— Использование оборудования в нерабочее время без разрешения грубо нарушает правила. Об этом инциденте придется немедленно доложить.
— Да, это уже не забава. Почему бы вам не остаться с нами ненадолго, я буду с вами ласкова, обещаю.
Норико обвила руками его талию и поцеловала его в шею пониже уха. Рука ее стала расстегивать пряжку его ремня.
— А-а-а… что вы делаете?
Суэмацу не очень сопротивлялся. Норико хихикнула и прижала его к вращающемуся креслу. Он тяжело опустился в него. Она ткнулась грудью ему в лицо.
— Давайте будем любезны друг к другу, — выдохнула она.
И тут Кэндзи увидел свой шанс. Он схватил со стола малогабаритный компьютер «Лэптон», взвесил его в руках и с размаху ударил им по макушке Суэмацу. Экран разлетелся. Суэмацу соскользнул и плюхнулся на пол.
— Бежим, — сказал Кэндзи. — Надо удирать, пока нет Такэды. Норико схватила одежду и сумочку, и они бросились к лифту.
Небольшая квартира Норико была нашпигована электроникой. Тут были дисковый видеоплеер, проигрыватель компакт-дисков с двумя отсеками и график-эквалайзером, цифровая клавишная панель, телевизор с семидесятисантиметровой трубкой, закрывающий почти всю стену, видеокамера, персональный аудиоплеер, работавший даже под душем, и параболическая антенна на балконе. У нее были и персональный компьютер, и принтер, и факс.
Когда информация была распечатана и передана Ноде по факсу, они успокоились и расслабились за бутылкой вина, которую Кэндзи купил еще днем.
— Нам бы уйти куда-нибудь завтра, — сказал он. — Им не понадобится много времени, чтобы вычислить, кто ты такая.
— Пожалуй. На тот случай, если бедный старый Суэмацу будет объяснять Такэде все происшедшее.
— Между прочим, — сказал Кэндзи, — роль ты сыграла мастерски. И насчет секса в служебном помещении… как тебе удалось придумать?
— Я и не придумывала, — ответила она.
Мори очнулся от боли в голове и груди, в ногах и спине. Во рту ощущался вкус крови, один глаз заплыл и едва открывался. Руки его были связаны за спинкой деревянного стула. Он сидел. Веревки давили так, что он едва ощущал свои кисти.
Итак, Сато и Като. Рука Накамуры, сдавившая горло. Красная пелена. Затем голоса. Его тащат, запихивают в багажник машины. Звук двигателя. Потом — ничего.
Превозмогая боль, Мори повернул голову. Он в большой комнате с деревянным полом. Тут пара кресел, обитых материей, металлический письменный стол, свет сквозь решетчатое окно. В отдалении урчащий двигатель и раздаются команды:
— Левый локоть, да, раз, два, три. Хорошо. Правый локоть, да, раз, два, три…
В комнате кроме него находится кто-то, вне поле зрения. Мори еще чуть повернул голову. Это был Сато. Сидя слева от Мори в кресле, он читал комиксы. Он заметил, что Мори зашевелился, и встал.
— Очнулся, а? — сказал он, пронзительно глядя в лицо Мори. — Надеялся, что сразу прикончим? Босс о тебе беспокоится, можешь проверить.
Мори попытался что-то сказать, но рот наполнился дикой горечью рвоты, а голову пронзила молния боли.
— Плохо себя чувствуешь, а? — причмокнул языком Сато. — Теперь уже не такой крепкий парень, да?
Мори вырвало на рубашку, и в голове прояснилось. Он увидел картинки прошедшего вечера, как фотографии, сделанные «полароидом».
— Что вам всем надо? — с трудом проговорил он.
— Спокойно, Мори. Здесь вопросы задаю я.
Сато скрутил журнал комиксов и дважды ударил им Мори по лицу. От этого Мори окончательно пришел в себя. Зубы, кажется, уцелели, но верхняя губа страшно раздулась. Пара ребер, похоже не в полном порядке. Видимо, треснули. Прочее — только ушибы. Жить можно.
— Пойду за боссом, — сказал Сато. — А ты не вздумай смыться от нас, понял? — осклабился он.
Мори мог двигать лишь головой. Другие движения грозили болевым шоком. Но ему удалось развернуться со стулом в направлении окна и различить за решеткой ветви деревьев.
Через несколько минут Сато вернулся вместе с Като и Накамурой. С ними пришел незнакомец — худощавый, приятной наружности, в хорошем итальянском костюме. Такого костюма Мори надеть на себя не осмелился бы, даже если бы мог себе позволить его завести. В очертании губ и взгляде этого человека были жестокость и холодность, выдававшие его профессию. Мори, впрочем, в конечном счете, его узнал по фотографиям в еженедельниках. Это был Сэйдзи Тэрада, самый выдающийся из «новых лидеров».
— Руки, — сказал Тэрада бесцветным голосом.
— Руки, — повторил Накамура.
Като крякнул, извлек пятнадцатисантиметровую бритву и перерезал веревки, связывающие руки Мори. На обоих запястьях были глубокие красные следы веревок. Мори сжал руки, чтобы восстановить кровообращение.
— Хорошо, — сказал Тэрада. — пусть встанет.
— Поднять его, — сказал Накамура.
Като схватил Мори под мышки и поднял на ноги. Мори покачивался из стороны в сторону, едва удерживаясь от рвоты.
— Дать ему разок, — сказал Тэрада.
— Дать ему разок.
Мори еле успел напрячь мышцы живота, как получил удар кулака Като. Ноги его подкосились, он упал на колени и стал ловить ртом воздух.
— Достаточно, — сказал Тэрада. — Поднять его снова.
— Поднять его снова.
— Извиняюсь, — сказал Тэрада, пожав плечами. — Прежде чем начнем дискуссию, я хотел бы обсудить ее основные правила. Встречи и совещания — пустая трата времени, если не установлены основные правила. Не так ли, Мори-сан?
Тэрада, уперев руки в бока, обращался к Мори, как старший по должности, объясняющий служащему-новичку порядки в учреждении. На нем была рубашка с пуговицами, на нагрудном кармане светились его инициалы, пиджак был расстегнут, шелковые помочи с волнистым рисунком были в цвет носков, была и пара золотых запонок с бриллиантовой эмблемой «Каваситы». Только на нем был пиджак, и только он в этой комнате без кондиционера не вспотел.
— Итак, начнем с самого начала, — сказал он. — В чем состоит ваше задание? — Кто его поручил вам и как далеко вы продвинулись?
В голове Мори пронеслись варианты. Узнав все правду, они тотчас пустят его в расход. Значит…
— Я расскажу вам, что знаю, — сказал он, — но это не так уж много. Я работаю в группе, решившей остановить реализацию безумного проекта Иванаги.
Като озадаченно глянул на Накамуру. Очевидно, он не был в курсе дела. Тэрада поднял левую бровь.
— Проект? О чем вы, черт возьми, говорите?
— Не будем притворяться. Те, кто нанял меня, знают о вашем проекте все, что надо. Они отследили каждый ваш шаг. Если Иванага полагает, что он невидимка и действует в безлюдном пространстве, то он безумнее, чем о нем говорят.
— Сэнсэй не безумен, — отрывисто сказал Тэрада.
— Он уже перед крахом. Вы все одурачены, извините.
— Дать ему еще!
— Дать ему еще, — повторил Накамура.
Като, казалось, воспринял указание слишком серьезно. Он вложил в удар всю силу, его кулак глубоко вошел в живот Мори. Тот качнулся, его вырвало, но он устоял. Като явно огорчился. Тэрада повел рукой по своим лоснящимся, хорошо ухоженным волосам. В его голосе слышались скорее смирение, нежели ярость:
— Вы не поняли правил, Мори-сан. Ваша судьба и жизнь всецело в наших руках. Будете вести себя в духе сотрудничества и здравого смысла, мы будем с вами обращаться таким же образом. Если нет, тогда…
Тэрада снова пожал плечами и многозначительно посмотрел на Накамуру. Мори кивнул. Во рту его было сухо, а тело содрогалось в рвотных позывах.
Мори подбирал слова очень тщательно. От этого зависело все.
— Это люди из самых высших кругов, среди них чиновники и банкиры. Тон задают финансисты. Они наблюдают за Иванагой несколько месяцев. Через пару дней в дело вступит полиция. На вашем месте я уходил бы, пока есть возможность. Прошу извинить.
