По утрам, конечно, некогда было расслабляться и думать, как она счастлива. Семейная жизнь требовала полной отдачи. Нужно было встать пораньше, приготовить завтрак и обязательно положить Олегу в ванную чистое полотенце и белье. На завтрак Олег никогда не ел бутерброды, он говорил, что это вредно для здоровья и что бутерброды — не еда для женатого мужчины. Поэтому утро всегда начиналось для Веры с мучительных раздумий. Сосиски он ненавидел, когда она единственный раз сварила кашу, очень удивился — что я, грудной, что ли? А яйца ведь не будешь есть каждый день.
Сегодня Вера сделала ленивые вареники с творогом, и Олег съел все с аппетитом. Пока он ел, Вера сварила кофе и налила мужу большую чашку. Сама она кофе никогда не пила — ей даже запах его не нравился, но ради мужа научилась его варить вполне сносно.
Конечно, она провозилась долго, и времени на то, чтобы наложить макияж уже не осталось.
Олег прав, она ужасно несобранная. Вот он, например, все всегда успевает. Вере всегда нравилось смотреть, как он выходит из дома — чисто выбритый, аккуратный, пахнущий дорогим одеколоном, Вера сама подарила его мужу на прошлый Новый год.
Ай, да ладно, бог с ним, с этим макияжем, можно подумать, что от него Вера сильно похорошеет! Вера наскоро накрасила губы розовой помадой и охнула, поглядев на часы. Муж допивал кофе и просматривал газету «Коммерсант».
Проходя мимо, Вера ласково провела рукой по светлым волосам.
— Да, малыш, — рассеянно сказал муж, — я сегодня задержусь попозже… После обеда поеду в смежную фирму, там важное совещание, боюсь не скоро договоримся, придется решать вопросы допоздна…
— Работник мой! — Вера хотела поцеловать его в затылок, но вовремя вспомнила, что у нее на губах помада.
Вера очень удачно втиснулась в переполненный автобус и полностью сосредоточилась на своих рабочих проблемах.
Кто-то может подумать., что ей, сотруднице маленького литературного музея, на работе совершенно нечего делать. Даже Олег, в остальном очень заботливый и внимательный (по крайней мере время от времени), иногда удивленно спрашивал Веру: «Ну зачем ты так несешься на свою работу? Что там без тебя стрясется? Кто-нибудь украдет пуговицу от штанов Панаева или зубочистку его друга Скабичевского?»
Даже муж не понимал, как много у нее было забот, чего уж ждать от посторонних людей! Когда Вера встречалась со своими бывшими одноклассниками и говорила, где работает, они смотрели на нее с откровенной жалостью. Особенно если она добавляла, сколько ей за эту работу платят. Но ей нравилась своя работа! Она считала, что кто-то ведь должен бережно сохранять отечественную историю! И она старалась делать свою работу ответственно. А, как известно, именно на таких людей все взваливают.
Вот и теперь — на нее взвалили все хлопоты по подготовке к выставке, посвященной годовщине Авдотьи Панаевой.
Сама Вера не уважала Панаеву. Она считала ее безнравственной женщиной. Ведь Авдотья Яковлевна бросила своего мужа, Ивана Ивановича. Да еще ушла не к кому-нибудь, а к его близкому другу Некрасову. Такая измена и сама по себе казалась Вере отвратительной, а учитывая то, что брошенным мужем был тот самый писатель Панаев, чьей жизнью занималась Вера… Но из песни слова не выкинешь, и выставка уже стояла в планах музея.
Сегодня Вера должна была сделать очень много: подготовить буклет, афишу выставки, найти рабочего и договориться с ним о развеске экспонатов… Одно это могло занять полдня, потому что музейный рабочий Анатолий, единственный физически развитый мужчина в их организации, очень трепетно относился к своей персоне и избегал всяких попыток загрузить себя работой со стороны музейных дам.
Кроме Анатолия, в музее был еще один мужчина — инвалид Казимир Стефанович, мастер-окантовщик, но он не годился ни для какой физической работы, кроме окантовки гравюр, документов и прочих музейных экспонатов. Так что приставать к нему с развеской не имело смысла.
Вера очень удачно перехватила Анатолия на лестнице, где он курил вонючий крепкий беломор.
— Здравствуйте, Анатолий Григорьевич! преувеличенно радостно обратилась к нему Вера.
Тот оглянулся через плечо и буркнул что-то невразумительное. Вера решила посчитать это приветствием.
— А я вот к вам! — сообщила она.
Анатолий развернулся всем корпусом и неприветливо оглядел Веру с ног до головы. Взгляд этот Вере не понравился, потому что в глазах Анатолия она прочла очень нелестное о себе мнение. Вера очень хорошо умела читать по глазам, особенно если это были недобрые глаза.
Анатолий глядел весьма неласково, если не сказать злобно. Ему очень не хотелось задаром таскать тяжелые ящики и монтировать стенды. Нужно было еще развешивать экспонаты, но это уже давно взяли на себя сами сотрудники.
Как обычно, Вера тут же сникла под сердитым взглядом Анатолия, но, вспомнив о работе, взяла себя в руки. В конце концов, он тоже ей несимпатичен, но работа должна быть сделана в срок.
Анатолий затянулся своим беломором и выпустил дым Вере в лицо. Она едва не закашлялась от вонючего дыма.
— Ну? — спросил наконец Анатолий, убедившись, что химической атакой Веру не взять.
— Срочно займитесь выставкой Панаевой, отчеканила Вера, — ящики в подвале в секции четыре.
— Так уж и срочно? — теперь противный мужик начал валять дурака. — А что мне за это будет?
— Зарплата два раза в месяц, — любезно сообщила Вера, — согласно ведомости.
— Разве это зарплата? — грустно спросил Анатолий. — Одни слезы…
Тут Вера была с ним абсолютно согласна, потому что получали они примерно одинаково.
— За срочность надо бы прибавить, — канючил Анатолий.
— С чего? — холодно спросила Вера, — с моих трех с половиной тысяч? Побойтесь бога, Анатолий Григорьич, и приступайте к работе.
Он отвернулся и пробормотал что-то типа «курица облезлая», но Вера предпочла не услышать.
После такого продуктивного разговора Вера отправилась в издательский отдел готовить буклет. Черновик текста она написала накануне и носила его домой, чтобы лишний раз просмотреть, поэтому сейчас он лежал у нее в сумочке.
Вера открыла сумку, надеясь, что не забыла листочек дома, как с ней бывало уже не раз. Черновик был на месте, но зато в сумке не было ключей от квартиры.
Вера чуть не расплакалась. Собственная забывчивость ее просто убивала. Главное, она вспомнила, что муж сегодня вернется очень поздно.., что делать? Не сидеть же до глубокой ночи перед дверью! И к соседям не напросишься на целый вечер, — у людей свои дела, все заняты… А самое главное: Олег придет домой поздно вечером, усталый и голодный, а дома даже поужинать нечем. Вера как раз собиралась после работы в супермаркет.
Она позвонила мужу на работу, моля бога, чтобы он еще не уехал по своим делам. Ответила какая-то хамоватая девица и очень неприятным тоном сообщила, что Олег Николаевич обедает.
Вера удивленно взглянула на часы и убедилась, что за беготней и хлопотами действительно подошло обеденное время. Она знала, что Олег обыкновенно обедает в бистро «Мурена» напротив своего офиса, и решила ехать туда, пока не поздно, благо работал муж не очень далеко.
Конечно, он не очень любил, когда она отрывала его от дел, да и когда узнает про ключи, муж конечно скажет все, что думает о ее несобранности и расхлябанности, но другого выхода не было.
Вера накинула пальто и собралась уже улизнуть по-тихому, как вдруг навстречу ей попалась начальница Анна Ивановна.
— Вы это куда же? — осведомилась она. — Кажется, я вас никуда не отпускала.
— Я по делу, — Вера опустила глаза.
— Какие у вас могут быть дела в рабочее время, хотелось бы мне знать? — заскрипела старая грымза.
Грымзой звали начальницу все сотрудники, а Вера еще с ними спорила, что нехорошо за спиной обзывать пожилого человека и что неизвестно, какие мы будем, если доживем до ее лет. Сейчас Вера поглядела в маленькие глазки начальницы, которые грозно посверкивали из-за очков, и сказала себе, что такой-то в старости она точно не станет. Уж лучше помереть во цвете лет!
Ужасно не хотелось рассказывать начальнице о своих проблемах. Вера наврала, что идет в подвал помогать Анатолию, и прикрыла сумочку полой пальто, чтобы Анна ничего не заподозрила. В подвале сумочка Вере точно не понадобится!
Едва переведя дух, Вера поймала частника и уже через пятнадцать минут была возле бистро «Мурена». Только она расплатилась с частником и хотела выйти из машины, как вдруг увидела Олега, выходящего из дверей бистро.
Вера замерла, широко открыв глаза. Сердце у нее забилось часто-часто и где-то совсем не там, где ему полагается быть.
Олег был с женщиной. Это была высокая брюнетка с короткой залихватской стрижкой и наглыми смеющимися глазами. Причем по его виду, по тому, как Олег вел эту женщину, слегка ее приобнимая, как он ей улыбался, — было видно, что это не просто сослуживица, что все очень и очень серьезно.
