— Ты ничего не говоришь про ее мужа, — напомнил Петровский. — Забыл или почему не хочешь?
Юлай перестал есть. Положил палочки на стол и покачал головой.
— Твоя хамская манера разговаривать с людьми меня иногда достает, — признался он.
— А твоя хитрая манера недоговаривать когда-нибудь сделает из меня неврастеника, — парировал Петровский. — Давай рассказывай!
Юлай снова взял палочки:
— Ее муж умер восемь лет назад. Погиб в автомобильной катастрофе. Вообще-то я думал, ты смотрел ее анкету.
— У меня нет времени изучать анкеты наших сотрудников, — отрезал Петровский. — Я читаю только ваши рекомендации и советы. Для изучения анкет у нас целый штат сотрудников. А почему она не вышла замуж во второй раз?
— У нее взрослые дети, — пробормотал Юлай, пережевывая еду. — Зачем ей замуж?
— Ей сорок девять лет, — пояснил Святослав Олегович. — А восемь лет назад было чуть больше сорока. Неужели ей не нужен был мужчина? А вы мне ничего насчет этого не написали. Либо недосмотр твоей команды, либо я должен поверить, что в сорок лет она стала старухой. Если все за эти годы женщина добивалась такого роста в карьере, то почему у нее не была налажена личная жизнь? Или ты не захотел узнать? Может, она тебе нравится?
— Только этого не хватало! — чуть не поперхнулся Юлай. — У нас работает столько девочек. Зачем мне старая мочалка?
— А ты еще и циник, — усмехнулся Петровский.
— Мы пытаемся узнать, — сообщил Юлай, — но сейчас у нее никого нет, это точно…
— Значит, кто-то был. Нужно проверить еще раз.
— Проверяем. И еще… — Юлай вдруг замолчал, словно не решаясь что-то сказать.
— Хочешь угадаю, что именно ты собираешься мне поведать? — неожиданно спросил Петровский.
Юлай снова вздохнул, положил палочки в очередной раз и сделал знак официанту, чтобы унесли полупустые тарелки.
— Если знаешь, мне легче, — признался он. — Может, отменишь твою обычную проверку? Боюсь, она обидится и уйдет. А мне не хочется терять такого специалиста. Я с ней уже говорил. Она очень толковый работник, с большими связями…
— И красивая женщина, — сухо добавил Петровский. — Я видел ее фотографии.
— Она уже трижды бабушка, — напомнил Юлай. — Давай ты не будешь проводить с ней собеседования. Ты же мне доверяешь?
— Ни в коем случае. Никаких исключений.
— Это не тот случай.
— Ты знаешь наши правила, — жестко отрицал Петровский.
— Но ты же отменил собеседование, когда мы принимали в прошлом году Анну Савельевну. Помнишь?
— Анну Савельевну мы принимали на работу в наше управление обеспечения, — возразил Петровский, — ей было уже пятьдесят восемь лет и она работала в фирме Яши Слаповского, который нам ее рекомендовал. Если она вдруг купит не тот сыр или перепутает минеральную воду, это, конечно, плохо, но не смертельно. А сотрудник, которого мы должны взять в твое финансовое управление, Юлай, будет иметь дело с миллионами, десятками миллионов долларов. И мы должны быть в ней абсолютно уверены. Абсолютно.
— Ты считаешь, что можно быть уверенным в женщине, которую так унижаешь? — разозлился Юлай. — Ничего ты не понимаешь!
— Я тебе уже несколько раз объяснял, что это не унижение. Это своеобразный тест на способность приспосабливаться к обстоятельствам, действовать в нестандартной ситуации, умение проявить себя и сохранить лицо в незнакомой обстановке. В общем, это проверка на пригодность работать в нашем агентстве, а ты хочешь, чтобы я взял в управление неизвестного человека, о котором мы ничего не знаем и которая с сорока лет ни с кем не встречается. Может, она скрытая лесбиянка? Ты хочешь, чтобы я принял ее, вообще не проверяя?
— Лесбиянка с двумя детьми и тремя внуками, — заорал Юлай. — Ты думаешь, что говоришь? Даже если она любит женщин, какое отношение это имеет к нашей работе?
На них начали оборачиваться сидящие за соседними столиками. Петровский покачал головой.
— Не ори, — тихо посоветовал он.
— Делай что хочешь, — выдохнул Юлай. — Но заранее тебя предупреждаю: она обидится и уйдет. Мы искали подходящего человека два месяца, потратили столько сил на ее проверку!.. Давай проверяй. Могу поспорить на доллар, что Наталья Андреевна не станет раздеваться в твоем кабинете. Это невозможно.
— Что ж, давай поспорим, — согласился Петровский. — Только не забудь отдать мне доллар, когда проиграешь.
Он вспомнил этот разговор, состоявшийся в ресторане, когда Инна, его секретарь, позвонила ему и сообщила, что в приемной уже сидит Бочарова.
— Пусть войдет, — разрешил он.
Женщина вошла в его кабинет уверенно, спокойно, как входят профессионалы, знающие себе цену. На ней был строгий, темно-серого цвета деловой костюм, подобранные ему в тон черные туфли и сумочка. Аккуратно уложенные волосы, на лице — умелый макияж. Войдя, она остановилась у двери.
— Здравствуйте, — приветливо произнес Петровский, поднимаясь ей навстречу.
Рукопожатие у нее оказалось достаточно крепким. В общем, это была типичная бизнес-леди, сумевшая не только спасти свою семью, оставшуюся без кормильца, но и сделать неплохую карьеру.
— Садитесь, пожалуйста, — любезно предложил он ей глубокое кресло. Сам сел рядом, придвинув пепельницу. — Вы курите?
— Нет, — ответила Бочарова, чуть улыбнувшись. — Я уже бросила. Шесть лет как бросила.
— Прекрасно. — Когда Святослав Олегович хотел, ему удавалось быть обаятельным. Слегка улыбнувшись, он перешел к делу. — Меня ознакомили с вашей биографией, у вас очень приличный послужной список. Говорят, вами были очень довольны в Центральном банке. И у вас там была перспектива роста. Почему вы решили перейти именно к нам?
— Я немало слышала о вашем агентстве, — ответила женщина. — Многие считают, что у вас очень интересная работа. Решила попробовать. К тому же у вас хорошая зарплата, — честно призналась она, — для меня это немаловажно.
Ему понравилась ее откровенность.
— Сколько вы получали в Центральном банке? Я имею в виду не только зарплату? — мягко поинтересовался он.
— В среднем, в год выходило около пятидесяти тысяч долларов, — ответила она, — иногда чуть больше.
— У нас будет в два раза больше, — сказал Петровский, — хотя работа очень сложная.
— Ничего страшного. Надеюсь, что справлюсь.
— Мне сказали, что у вас большая семья?
— Двое детей, трое внуков, — Наталья Андреевна чуть улыбнулась. Не фамильярно, не по-дружески, а именно так, как нужно.
Петровскому она начинала нравиться. Эта женщина знала, как себя вести, чувствовала обстановку, умело держалась.
"Пока все идет нормально", — подумал он и спросил:
— Вам говорили, что у нас несколько особый принцип отбора кандидатов?
— Конечно, — кивнула Бочарова. — Меня предупреждали, что у вас сдают какие-то необычные экзамены. Но я сказала Юлаю Абуталиповичу, что готова пройти ваши тесты.
— И что он ответил?
— Сказал, что я не представляю себе сложности испытаний.
— И больше ничего?
— Нет. Но я поняла, что все самое трудное — еще впереди.
Он поднялся и прошел к столу, чтобы вызвать секретаря.
— Что вы пьете? — полюбопытствовал Святослав Олегович. — Что вы обычно пьете, чтобы немного расслабиться?
—Кофе, — удивилась она. Потом, чуть подумав, добавила: — Можно с коньяком.
— Кофе с коньяком, — приказал он, — и обычный кофе для меня. — Он вернулся в свое кресло и пояснил: — Дело в том, что у нас не совсем обычная организация. У нас аналитическое агентство. Не побоюсь сказать, что мы известны во всем мире и считаемся одним из лучших подобных агентств в Европе.
— Я знаю, — осторожно согласилась Наталья Андреевна. — Многие полагают, что вы лучшее агентство в нашей стране и вообще в Восточной Европе.
Если бы она сказала просто в Европе, то было бы похоже на обычную лесть. В Англии, во Франции и особенно в Швейцарии существовало несколько аналитических агентств очень высокого класса. Но Бочарова уточнила, сказав "Восточная Европа". А это было почти правдой.
— Возможно, и так, — Петровский посмотрел на дверь. Обычно Инна не задерживалась более чем на одну минуту. Она знала, что он не любил ждать.
— Мы должны быть уверены в наших сотрудниках, — продолжил он, — поскольку имеем дело с доверием наших клиентов, иногда очень известных людей. Президенты, банкиры, политики, известные деятели шоу-бизнеса, дипломаты, — в общем, публика, которая не любит читать о себе в газетах. Наша цель — не допустить абсолютно никакой утечки информации.
— Мне говорили, что у вас есть отдел, занимающийся такими проблемами. Кажется, собственная безопасность. Я нахожу такие требования справедливыми.
— Управление, — поправил ее Святослав Олегович. — У нас целое управление.
