– Логично, – озадачился Артем. – Тогда лучше не рисковать... Да и Юльки может не быть. Кажется, она с тем лейтенантом закрутила...
Радик угнетенно кивнул головой. Он думал о том же. Как-то нелепо все: Юля провожала в армию его, на сборный пункт – на свидание – приезжала к Артему, а ушла непонятно куда с их командиром. Радик почти уверен был в том, что их с Артемом отогнал тот самый лейтенант Подольских, которого искал капитан Бубенцов. Если так, то он действительно их командир...
– Думаешь, у них что-то будет? – угрюмо спросил он.
– Будет. Это ж офицер, да еще десантник. Нам с тобой не чета... Юлька дура. Но может и грамотно все нарисовать. Прикинется пай-девочкой, охмурит лейтенанта и замуж. А что? Для бабы самое то!..
Радик удрученно вздохнул. Всем своим существом он чувствовал, что Юля потеряна для него навсегда... Не с той ноты начинается служба, не с той...
Темное небо обещало грозу и дождь. Но совсем не хотелось прятаться от надвигающейся стихии. Напротив, было желание грудью броситься на кинжальные струи дождя...
С утра жарило так, что, казалось, ноги расплавятся в сапогах. Асфальт же на плацу плавился без всяких «казалось». После обеда к жаре добавилась чудовищная духота. Перед глазами качающееся марево, в ушах воздушные пробки, сердце бьется медленно, тяжело, дыхание спертое, натужное... Пусть будет гроза, пусть будет дождь, лишь бы посвежело...
Южный Казахстан, учебный центр, одиноко раскинувшийся посреди сухих предгорных степей Алтая. Нещадно палящее солнце, пыльные бури и изнуряющие суховеи. На юго-востоке высится горный массив, в небо вздымаются снежные пики. Казалось бы, рукой до них подать, но это обман зрения, на самом деле до гор совсем не близко, хотя и не очень далеко. Обман зрения и обман ощущений. Снежные пики лишь создавали шаткую иллюзию прохлады – форменное издевательство для изнывающих от жары людей. Такой же примерно издевкой можно считать мираж с водопадом для жаждущего в пустыне путника...
Радику не раз уже приходилось умирать от жажды на марш-броске в жаркой степи. Дыхалка и мышцы справлялись с нагрузкой, а жара и жажда разили наповал. Артему приходилось еще хуже, он уже всерьез жалел о том, что попал в воздушный десант. Да и сам Радик не отказался бы сейчас от назначения в какую-нибудь автомобильную часть где-нибудь в Средней полосе России. Там сейчас не так жарко, там сейчас ласковые ветра и шелестящие березы. И воды вокруг вдоволь...
Но из учебки был только один путь – в линейные воздушно-десантные части. А там такая же каторга. Плюс ко всему махровая «дедовщина». Уж лучше «уставщина» в учебке, чем это...
– Равняйсь! Смирно! – командует сержант.
Строевая подготовка. Казалось бы, ничего страшного. Но попробуй, походи по раскаленному плацу в таких же раскаленных сапогах... Артем рассказывал, что в Средние века пытка такая была, «испанский сапог» называлась. Обутые ноги пытаемого подносили к огню – кожа на сапогах скукоживалась... Здесь примерно то же самое, такие же страдания. Но делать нечего... Скорей бы дождь, скорей бы дождь...
Не всякий голодный человек обрадовался бы манне небесной так, как измученный жарой Радик обрадовался обрушившемуся на него дождю. Но дикий восторг быстро сменился разочарованием. Капли дождя превращались в пар на самом подлете к раскаленному асфальту. Строй мгновенно окутался густым облаком пара, вместо веселой капели – какое-то змеиное шипение. Невероятное явление природы, кому расскажешь, не поверит...
– Разойдись! – гаркнул сержант.
Согласно никем не регламентируемых, но неукоснительно соблюдавшихся требований эта команда должна была производить эффект разорвавшейся бомбы. Строй почти мгновенно должен был рассыпаться на самые мелкие составляющие – на человеко-единицы живой силы... Именно так произошло и сейчас. Радик знал что делать – он бросился к газону. Там не было проклятого асфальта, там дождь достигал земли, там можно было принять самый настоящий душ. О том, чтобы спрятаться под крышу навеса, не могло быть и речи. Это все равно что голодному бежать от куска бисквитного торта...
Закон природы – все хорошее скоро заканчивается. Закончился и дождь. Небо просветлело, пар над плацем развеялся. И снова над головой повисло беспощадное солнце. Не зря инструктор по защите от оружия массового поражения называл его атомной бомбой замедленного действия... И занятия по строевой возобновились – даже не с прежней, а с удвоенной силой. И сержант освежился, и его подчиненные – все получили дополнительный заряд энергии...
А после занятий был обед... Горячий борщ хорошо есть с холода, а с жары лучше всего хлебать холодную квасную окрошку. Но, увы, окрошка в меню не входила, а борщ невозможно было есть в охлажденном виде – застывающий комбижир превращал его в неудобоваримое блюдо. И остывшая каша вперемешку с мясо-шкуро-костной бурдой также покрывалась «пластмассовой» пленкой... Первое и второе нужно было есть горячим, только компот можно было пить холодным. Но у начальника столовой и в мыслях не было специально охлаждать третье, разве что только для себя. Потому и сладковатый компот был обжигающе горяч... Но, как говорится, лучше есть горячий обед, чем глотать холодную пыль на ночном марш-броске с полной выкладкой...
После обеда полагалось немного личного времени. Радик обычно использовал его для того, чтобы ополоснуться хотя бы до пояса в летнем умывальнике. И даже сейчас, после дождевого душа, он не собирался изменять своему правилу. Но судьба в лице старшины роты распорядилась иначе.
– Улич, Бортков, Келадзе и Огарков – к командиру!
В ротной канцелярии вызванных курсантов ждал небезызвестный капитан Бубенцов.
– Есть две новости: одна хорошая, другая плохая. Первое, вы зачислены в мою роту. Второе, учиться вам придется целый год. Какая новость хорошая, какая плохая – выбирайте сами...
Учебный центр готовил младших специалистов для частей воздушно-десантных и десантно-штурмовых войск. Командиры и механики-водители боевых машин, командиры самоходно-артиллерийских орудий и гаубичных расчетов, специалисты-ремонтники, специалисты связи... Через полгода Радик должен был получить звание младшего сержанта и для дальнейшего прохождения службы убыть в линейную часть – на должность командира боевой машины десанта тире командира отделения. Но, похоже, обстоятельства изменились.
Радик уже знал, какой ротой командует капитан Бубенцов. По большому счету это была учебка в учебке. Отдельная огороженная территория, вплотную примыкающая к военному городку, отдельная казарма, отдельное здание штаба с учебными классами, даже столовая, и та своя... Рота капитана Бубенцова готовила младших командиров разведподразделений. Известная аксиома, требования к разведчикам предъявлялись особые, отсюда и особое отношение и к ним, и к срокам их подготовки...
Артем с шумом выдохнул из себя воздух. Кислое выражение лица наводило на определенные мысли. Радик уже понял, что для него плохой была и первая, и вторая новости. Понял это и Бубенцов.
– Что-то не так, боец? – насмешливо и свысока глянул на него капитан. – Если что-то не устраивает, так и скажи, насильно тебя никто держать не будет...
Радик помнил свой разговор с ним в классе профотбора. Тогда Бубенцов набирал контингент для учебного центра, поэтому отказов не принимал. Там же он намекал, что уже здесь последует более тщательный отбор, но для чего, не сказал. Оказывается, он уже тогда подбирал кандидатов в свою роту, присматривался к Радику. А сейчас, после первых двух месяцев службы, сделал выбор в его пользу. И Артема хочет взять к себе, но тот, похоже, не вспыхнул ответным желанием... Вот сейчас отказы принимаются, и Артем вполне может остаться на прежнем месте службы и учебы...
– Да нет, я думаю, – обескураженно выпучил он губы.
– В разведке долго не думают, – покачал головой капитан. – Раз, два...
– Согласен!
– Я так и думал...
Артем хоть и жаловался на тяготы и лишения, но духом не падал. Он действительно был неплохим спортсменом, и это очень помогало ему выдерживать напряженный ритм учебного процесса. Он показывал неплохие результаты в боевой и политической подготовке. Более того, при всем своем недовольстве службой тесты на психологическую устойчивость он прошел с наилучшими показателями... Словом, не зря на него пал выбор Бубенцова.
Радик промолчал. У него тоже были неплохие баллы по всем дисциплинам, к тому же он никогда не жаловался – ни на тяжелую жизнь, ни на несчастную любовь...
Кстати говоря, Артем также не жаловался на разбитое сердце. Хотя бы потому, что грех было на это жаловаться. Юлю он воспринимал как мимолетное увлечение и совершенно не переживал разрыв с ней. И свою Вальку он также не воспринимал всерьез, но переписывался с ней. И не только с ней – оказывается, из армии его ждали сразу несколько девчонок. И всем он что-то обещал. И все писали ему письма. Одна только Юля не давала о себе знать. Но шила в мешке не утаишь: Валя черкнула о ней пару строк в своем письме. Оказывается, у Юли действительно роман с каким-то лейтенантом-десантником. А Радик знал, с каким именно...
