Тот факт, что публика не освистала его при недавнем выходе на сцену во время фестиваля, был настоящим чудом. Он и сам это подспудно понимал. На похоронах Бренер старался быть вездесущим, но и незаметным. В результате выходила все та же суетливость, что и обычно.
Кроме всего прочего, Бренер не раз посматривал на вдову с явным намерением подойти к ней. Но не для того, чтобы поддержать ее, как это делали Кущенков и Алиев. И не для того, чтобы переброситься с ней несколькими словами о ходе похорон. Все шло хорошо и без прямого участия Анны. У Артема к ней имелось какое-то дело, однако он никак не мог решиться и начать разговор. Не находилось подходящего повода или ситуации.
Да и вряд ли на похоронах можно вести какие-либо важные разговоры. Сам факт того, что человек в полном расцвете сил был вырван из жизни и его сейчас закопают в землю, волей-неволей заставляет хотя бы на время задуматься о бренности человеческой жизни. Многие авторитетные участники похоронной процессии примерили на себя трагический финал Тверского. В те секунды вряд ли кому-то из них приходило в голову думать исключительно о делах.
А что уж говорить о молодой вдове! Ее разум был затуманен горем. Она то и дело спрашивала Господа, за что ей ниспослана такая беда, и новые потоки слез неудержимыми водопадами обрушивались из ее глаз. Иногда этот вопрос вырывался наружу и звучал как причитание. В такие мгновения генерал и вор держали Аню еще крепче. Продюсер же снова и снова уходил в тень, не решаясь сказать женщине, убитой горем, то, что он хотел.
Чем ближе становился момент прощания с усопшим, тем сильнее плакала вдова. Она слышала речи друзей и авторитетных поклонников покойного мужа, видела его лицо, будто покрытое застывшим воском, и машинально отводила от него глаза, залитые слезами. Ее взор скользил по всем присутствующим и вдруг остановился на мужской фигуре, которая маячила чуть поодаль, у соседней могилы. Женщина вдруг встрепенулась, сама не зная почему.
Ее спутники тут же приняли это за очередной приступ истерики. Они в который уж раз были готовы помочь Анне устоять на ногах.
Вдова сначала подумала, что теряет рассудок. Неизвестный мужчина, наблюдавший со стороны за церемонией прощания, показался ей похожим на Владимира. Несколько секунд женщина боролась с желанием вскрикнуть: «Володя, это ты?!» Ей очень хотелось представить себе, что муж жив, что похороны — не более чем дорогой спектакль. Однако все было реальностью. Трагической и безысходной действительностью.
Незнакомец тем временем чуть-чуть изменил свое местоположение. Аня смогла увидеть его в профиль и поняла, что схожесть этого таинственного наблюдателя с ее усопшим мужем не такая уж и очевидная.
Женщину охватило волнение. Она не могла понять, кто же такой этот немолодой мужчина явно уголовного экстерьера и почему он не подходит прощаться с Володей. Тут в ее воспаленном от горя мозгу родилась мысль: а не является ли этот странный незнакомец заказчиком убийства или даже тем самым снайпером? Она вздрогнула от этой догадки.
Кущенков и Алиев тут же отреагировали на это более сильной хваткой. Со стороны ее поведение выглядело вполне естественным. Тем более что как раз в это время какой-то браток произносил весьма прочувственную речь, от пассажей которой можно было содрогнуться даже не один раз. Чуть ли не половину ее составляли цитаты из песен Тверского. У всех, кто знал творчество Владимира и уважал его, эта речь и вправду вызвала если не слезы, то дрожь.
Однако в действительности Анна не слышала его слов. Она все всматривалась в незнакомца, стараясь запомнить его. Женщина была обескуражена. Без должных на то оснований в ней крепла догадка насчет того, что этот мужчина причастен к гибели ее мужа. Она даже вспомнила расхожее утверждение, что убийц тянет на место преступления и на похороны их жертв.
Вместе с тем вдова не знала, как следовало бы поступить в данной ситуации. Закричать «Держите убийцу!» она не могла. Это было бы чересчур для нее. Отойти от могилы, в которую еще не был опущен гроб с телом мужа, чтобы задать незнакомцу несколько вопросов, было так же неприемлемо. Это выглядело бы по меньшей мере странно в глазах многочисленных участников прощальной церемонии. Ну а для репортеров любой из этих поступков Анны Тверской оказался бы золотым самородком, позволяющим поднять рейтинг своих изданий или телепрограмм.
В какое-то мгновение женщина поняла, что логичнее всего было бы обратиться к командиру полицейского оцепления и попросить его, чтобы тот распорядился проверить личность этого неизвестного наблюдателя. Она уже хотела это сделать и стала искать взглядом Бренера. Однако в этот самый момент было объявлено о том, что тело покойного сейчас будет предано земле.
Вдова бросилась к гробу, словно хотела задержать или даже остановить неминуемое. Валерий и Резван, не сговариваясь, позволили ей эту слабость. Аня рыдала, причитала, целовала гроб, руки мужа. Ее спутникам, да и всем остальным людям, присутствующим здесь, оставалось лишь проследить за тем, чтобы эта сцена не затянулась и не превратилась из-за этого в фарс. Соответствующий сигнал подал Бренер. Генерал и вор, охотно повинуясь едва заметному указанию продюсера, где-то уговорами, где-то силой оттащили вдову от гроба. Крепкие парни из похоронной службы водрузили крышку на ее законное место, защелкнули замки и начали опускать гроб в могилу.
В эти мгновения вдове точно было не до того, чтобы думать о каком-то странном незнакомце. Да и он отошел от соседней могилы и пропал из виду.
Многие участники похорон Владимира Тверского были приглашены на поминальный обед. Он состоялся в одном из шикарных ресторанов, который принадлежал убитому. Столы ломились от выпивки и закуски.
Если бы не общая достаточно гнетущая атмосфера, то можно было бы подумать, что здесь проходит корпоративный банкет или празднуется чей-то день рождения. Однако большой портрет Тверского с черной лентой в правом нижнем углу, который предварительно повесили на одну из боковых стен, сразу задавал нужное настроение. Человек с улицы, случайно попавший сюда, вряд ли смог бы принять это мероприятие за свадьбу или юбилей.
Впрочем, посторонним вход на поминки был запрещен. Охрана очень серьезно следила за этим, старалась фильтровать посторонних лиц. Задача была не из простых. Тем более что в заведение рвались люди явно уголовного вида, которые называли себя близкими друзьями покойного шансонье, но их в списке не было.
Понятно, что вдова такими вопросами заниматься не могла. Ситуацию разруливал Бренер. Продюсер сам решал, кого стоит пропустить на поминки сверх списка.
Поминальный обед должен был начаться со слов вдовы. Кущенков предупредительно наполнил ее рюмку клюквенной водкой. Анна встала, чтобы сказать несколько слов в память о своем покойном супруге. Однако, едва начав говорить, женщина сбилась на слезы, и настоящей поминальной речи не получилось. Все присутствующие восприняли это с пониманием и осушили содержимое своих рюмок.
Все остальные ораторы, которые брали слово и произносили речи в память о Владимире, держались куда спокойнее. Произносились довольно типичные для таких мероприятий слова о покойном. Говорили, каким он был хорошим человеком, талантливым во всех отношениях, и прочее.
Многие вспоминали обстоятельства знакомства с певцом либо какие-то интересные эпизоды, связанные с ним. Было высказано немало заверений в том, что Владимир Тверской никогда не будет забыт, а также пламенных обещаний найти и покарать негодяев, виновных в его гибели.
Особенно выразительно это прозвучало из уст Кущенкова и Алиева. Генерал и вор в законе заявили, что убийце и заказчику преступления объявлена священная война. Они обещали, что земля будет гореть под ногами этих негодяев. Они сами рады будут поскорее попасть в ад.
Жесткость подобных речей все воспринимали как нечто должное. Снова и снова поднимались рюмки. То и дело звучали фразы «Покойся с миром», «Пусть земля тебе будет пухом» или же просто «Так помянем же Володю».
Когда слово было предоставлено Бренеру, он поднял рюмку и на секунду задумался. Со стороны было трудно понять, действительно ли продюсер обдумывает свои слова или же просто играет на публику.
Его речь оказалась довольно пространной. Казалось, что он не произносил поминальную речь, а давал интервью или вещал на камеру во время съемок документального фильма. В своем выступлении он изложил всю историю его сотрудничества с Тверским, от самого начала и до последнего дня жизни певца. Бренер рассказал об их давнем знакомстве, вспоминал о казусах, происходивших в концертных турах, преподносил Владимира как остроумного и находчивого человека.
При этом Артем не забывал вставить пять копеек и о себе, любимом. Дескать, бывали моменты, когда именно он вытаскивал столь популярного шансонье из неприятных ситуаций.
