Искать адрес попробовали в записных книжках – странно, но в них оказались лишь адреса и телефоны мужчин. Причем столько, что даже видавший виды старший лейтенант только усмехнулся, в его потаенном списке, пожалуй, женских телефонов было поменьше. Не находился лишь адрес сестры. Наконец, в нижнем ящике письменного стола удалось найти целую пачку писем, адресованных Ларисе Антоновне. Все они были отправлены ее сестрой. Поскольку неясно было, сколько времени проведет в больнице Лара, оперативники решили перевезти в управление все ценное, что было в доме. Что называется, от греха подальше. Естественно, пришлось открыть сейф. То, что оказалось в нем, стало открытием. Кроме дешевенького новодела, в неприметной жестяной коробочке лежали настоящие сокровища. Древнее, фамильное мужское кольцо, вернее, даже не кольцо, а настоящий стыгнет, перстень с фамильным гербом, слегка потускневший, тончайшей работы, под стать ему и серьги с почти не ограненными изумрудами. Еще несколько женских колец старинной работы – и это еще не все, пара медальонов с крошечными миниатюрами, на которых, очевидно, были изображены их прежние владельцы. Не менее странной оказалась и опись содержимого коробочки. Кроме листка бумаги, которого не найдешь ни в одном жилом доме, на дне обнаружилась еще и старая фотография. Молодая девушка, изображенная на ней, поражала своей красотой и благородством. Даже сейчас, век спустя, оставалось лишь удивляться, что подобное совершенство могло существовать на земле. Старшего лейтенанта поразила подпись на фото – «Княжна Елена Сапега, 1908 год от Р.Х. Львов. Гимназия Св. Софьи». Теперь становились вполне ясными и родовой герб, и вензеля на старинных украшениях. Но как попали эти вещи к обычному милицейскому эксперту? Клад? Наследство? Некогда отнятое у настоящих владельцев? Вопросов оказалось намного больше, чем ответов. Старший лейтенант, решив, что о таких находках следует немедленно сообщать, тут же связался с майором Власенко.
– Что там у вас? – сразу спросил Власенко. – Нашли адрес?
– Да, и не только его. Тут обнаружились очень интересные вещи, но об этом лучше не по телефону, – ответил старший лейтенант. – Как Лариса Антоновна?
– Трудно сказать, звонил сейчас в больницу, сказали, что пришлось сделать блокаду. Величает себя чуть ли не королевой английской, и все это на фоне мании преследования. Она уверена, что ее хотят не то ограбить, не то убить. В общем, совсем с ней плохо. Как закончите, возвращайтесь в отдел, нужно связаться с сестрой, вызвать ее сюда, пусть утрясает вопросы с Ларисой. Главврач, только посмотрев на нее, сказал, что шансов очень мало, болезнь крайне запущена. В такой форме надеяться на полное выздоровление не приходится. Следовательно, инвалидность, опекунство и все такое прочее.
– Понятно. Мы скоро вернемся, привезем еще более интересные вещи.
Катя взялась за вторую тетрадку, снова открыла наугад и начала читать:
– «Вчера увезли соседа. Поздно ночью приехал черный ворон – и его забрали. Как всегда, ничего не объясняя. Я не верю, что он мог оказаться врагом народа. Так не бывает! Что это за народ, у которого кругом враги? На мой взгляд, вся его вина состояла в том, что он слишком верно служил этому народу и этой власти. Леонард очень обеспокоен, что-то постоянно делает в подвале. Пыталась расспросить – отмалчивается. На работе только и разговоров, что о чистках и заговорах вредителей. Сожалею, что сразу после переворота мы не уехали вместе с родителями в Германию. Если бы Леонард не был столь настроен против германцев, мне, наверное, удалось бы его уговорить, но, к сожалению, мы здесь. Очень опасаюсь за судьбу девочек. С сыновьями, надеюсь, будет проще, оба рвутся служить в армии. На мой взгляд, это правильно. Мужчина должен служить Отечеству, каким бы оно ни было. Не может же продолжаться этот кошмар вечно! К власти рано или поздно придут разумные люди. Восстановится законный порядок вещей, и не нужно будет скрываться от полиции, словно преступникам».
Катя перелистала еще несколько страниц. Не останавливаясь на русском тексте, снова перешла к немецкому:
– «Вчера Леонард, наконец, показал мне тайник. Страшно! Если уж мой муж так серьезно относится к возможности ареста, это говорит о многом. Лео сказал, что, если за ним придут, мне следует увести детей, укрыться в тайнике, а после пройти подземным ходом в старый погреб, но не раньше, чем через день. Выбраться наружу и уходить. Он оставил в тайнике письмо и адрес человека, который сможет переправить нас в Польшу. Когда я спросила, почему не уйти сейчас, всем вместе, он ответил, что в Польше ему делать нечего, а я смогу заявить о своем родстве и связаться с родными. Это правда, в Польше у меня много родственников. Но меня пугает обреченность Лео. Он сам не свой и постоянно думает о чем-то.
Прошедший год не принес ничего хорошего. Лео стал замкнут, почти не разговаривает. Старший сын, Руди, после окончания школы собирается поступать в военное училище. Лео странно отнесся к его решению. Только сказал – поступай как знаешь. Для Лео такое поведение необычно. Он сам все время убеждал мальчиков в необходимости служению Отечеству. И вдруг такое равнодушие!
Рудольфа призвали в армию, так и не дав возможности сдать вступительные испытания в училище. Теперь он служит в кавалерии, почти как отец. Буду молиться за него. Надеюсь, он сможет проявить себя.
Сегодня объявили, что Польша напала на Германию. Мне трудно в это поверить. Конечно, Данцигский коридор унизителен для страны, но действовать силой против такой страны, как Германия, по меньшей мере безрассудно. Получила письмо от Руди, их кавалерийский полк перевели в район границы. Боюсь даже думать, что может случиться, если начнется война!
Более удивительного ничего невозможно было себе представить, Россия вновь, вместе с германцами, разделила Польшу. Бедная, несчастная страна. Уж сколько раз ее рвали на части! Уничтожали, унижали, буквально стирали с лица земли! Сколько верных сынов Речи Посполитой сложили свои буйные головы за счастье и процветание Отчизны! И вот мой сын, с шашкой в руке, участвовал в очередном безжалостном разгроме моей родины! Как могло случиться такое? Почему небо не обрушилось на землю? Где все великие фамилии? Где вы, Потоцкие, Радзивилы, Вишневецкие? Где Чарторыйские, Огинские, Лисовские? Почему они и их многочисленные потомки не отстояли страну, не защитили от поругания?
Руди приехал домой в отпуск. Ранение, которое он получил под Лидой, оказалось довольно легким. По большому секрету сын рассказал мне удивительные вещи. Оказалось, что довольно много солдат и офицеров, попав в плен польской армии, вызвалось сражаться против Германии. К несчастью, НКВД после окончания войны почти всех их арестовал.
Странно, разве не фашистскую Германию постоянно называли нашим врагом?»
Катя оторвалась от чтения и, подняв глаза, спросила:
– Читать дальше?
– К сожалению, уже пора спать. Мы собираемся завтра уезжать, и Сереже необходимо отдохнуть, – с ноткой сожаления в голосе сказала Марина.
Пока Марина плескалась в ванной, Сергей потихоньку собирал вещи. Оставалась самая малость – утром попрощаться с хозяевами, забросить сумки в машину и отправляться в обратный путь. Сложность была только одна: провести последнюю ночь в одной постели с Мариной и остаться в живых. Это не шутка. Сегодня Сергей постоянно чувствовал, как ноет сердце. Раньше он даже не догадывался о его существовании. Безумно, страстно хотелось любви. Хотелось прикоснуться к ней, прижать к себе изо всех сил и любить, любить до изнеможения, до головокружения, до сумасшествия. Вот только нельзя! Она ясно дала понять, что то, что произошло, уже не повторится никогда. Сергей даже не попытался поговорить с Мариной. К чему? И так все ясно! Необходимо пережить эту последнюю ночь и вернуться назад, домой. Открыв бар, он потянулся к бутылке коньяка, но остановился, не тронул бутылку, захлопнул дверцу, сел в кресло и закрыл лицо руками.
Легкий шорох, дуновение ветерка, шелест ткани. ОНА здесь! Сергей не пошевелился, не разомкнул пальцы, закрывающие глаза. Он чувствовал ее присутствие, желал увидеть ее, ощутить на губах непередаваемый вкус ее кожи – и не мог позволить себе этого.
Чуть слышно скрипнул диван. Зашуршала простыня. Она легла.
– Можешь смотреть, – сказала волнующим шепотом.
Сергей, едва не взвыв от охвативших его чувств, резко встал и, не поворачивая головы в сторону Марины, быстро вышел из комнаты.
Влад, изредка подсвечивая фонариком, уходил все дальше. На Слона ему, честно говоря, было наплевать, какая разница – выберется он или нет. Все равно им нет места в одном городе, а оставаться Влад не собирался. Если еще буквально вчера он был уверен в том, что Россия большая и место на ее просторах найдется всегда, теперь совершенно иные мысли тревожили душу. Вернуться к Славке, увидеть сына и вместе перебраться в какую-нибудь нейтральную страну, начать совершенно новую, счастливую жизнь. Забыть о том, что было, купить небольшой отель или ресторанчик, обустроиться и просто жить, ни от кого не завися и никого не боясь. Найти на земле такое место, где его никто не знает, казалось бы, просто, в конце концов, его разыскивают на Балканах, но есть еще Испания, Латинская Америка. Что с того, что он не знает местного языка? Это сущий пустяк. Немного английского для начала вполне достаточно, Славка свободно владеет немецким и английским, немного говорит по-итальянски. Не пропадут. А что касается сына, то уж ребенок точно легко выучит любой язык.
