– Молчать, сопляк! Сидеть здесь, никуда из машины не выходить! Показания будешь давать мне и только мне! И смотри… твоя жизнешка теперь только от меня зависит…
Быкову очень хотелось обозвать Столетова подонком, мразью и другими аналогичными словами, но он чудом сдержался. Парня пока не стоит нервировать. Судя по тому, что его напарник лежит с дыркой в сердце, Антон его шлепнул не от хорошей жизни. Значит, выхода не было, значит, они на другой стороне были. Просто тот угрозу представлял, а этот хлипкий оказался, на сделку пошел, чтобы прощение вымолить.
У Антона от напряжения даже глаза заболели. Десять минут наблюдения показали, что ни одного знакомого лица в пределах видимости не мелькнуло. А потом зазвонил мобильник. Именно тот, который Антону дал «Иванов» для связи. Ощущение, что его опять перехитрили, стало подниматься из глубины с желчью и злостью.
– Да, – с неприязнью в голосе ответил он.
– Знаю, что ты уже на месте, – послышался в трубке голос «Иванова». – И по голосу чувствую, что ты немного раздражен. Я бы тоже сердился, если бы меня на каждом шагу ждали сплошные неожиданности. Но ты не сердись, Антоха, я ведь тебе задачу упрощаю, а ты все в бой рвешься. У нас дела так не делаются.
– Что-то ты разговорился. Скучно, что ли, стало?
– Извиниться хочу. За обман.
– Что? Какой обман?
– Со специалистом я тебя обманул. Это с тем, который должен был подойти и вставить детонатор в устройство. Извини, необходимая предосторожность. Детонатор уже на месте, так что бери сумку, только осторожнее, и иди к вокзалу. И еще, Антоха!
– Ну?
– Будь внимателен и осторожен. Учти, задание должно быть выполнено в любом случае. У нас так принято. Если я увижу, что оно вот-вот сорвется, я ее взорву в любой момент.
– Обрадовал и успокоил, – усмехнулся Антон, вытирая испарину со лба. – А не боишься, что я брошу ее и убегу?
– Нет, не боюсь! – рассмеялся в ответ «Иванов». – Во-первых, далеко я тебе не дам убежать. У нас не принято убегать. А во-вторых, ты слишком любишь деньги, я знаю, на что ты ради них готов. Не зря же я к тебе столько приглядывался и испытывал тебя. Ты авантюрист, Антоха. Ты – типичный наемник, без совести и стыда. Никуда ты не побежишь, будешь до последнего зарабатывать свои денежки.
– Вот как! С каждым днем узнаю о себе все больше и больше нового. А если к делу перейти?
– Иди к вокзалу и не торопись! – коротко бросил «Иванов» и отключился.
Ну, вот и все. Шутки кончились, надо идти. И опять этот гад его переиграл, опять он на шаг впереди. Антон почувствовал внутри звенящую пустоту. Он знал, что обычно за этим следует. Такое у него было перед первым прыжком с парашютом. И не только у него. Только он в тот момент переборол себя, а некоторые так и не поднялись с лавки, вцепившись побелевшими пальцами в кольцо.
Потом озноб должен прийти и тошнота. Но это если думать о себе, о своем страхе. А если думать о деле, то вся ситуация представляется немного в ином свете. Надо быть уверенным, что, кроме тебя, никто этого не сделает, только ты можешь! И все, ты уже начинаешь гордиться, ты уже чувствуешь ответственность, заполняешь пустоту чувством долга. Оно костенеет внутри от злости, появляется некий стержень и не дает тебе склониться, повернуть назад.
Антон стиснул зубы, напряг все мышцы и снова расслабил. Вдох-выдох, вдох-выдох, мысли только о деле, о враге, о возможной беде, которую ты должен предотвратить. Ты сильный, ты сильнее! Вот оно, знакомое состояние холодной ярости! Ты готов на все, готов пожертвовать собой, твой мозг работает четко и спокойно. И ничего тебя не отвлекает, никакие эмоции. Только дело, только этот бой, и только победа.
Антон шел пружинистым шагом, и сумка не казалась уже такой неподъемно тяжелой ношей. Лица, лица, лица. Где же среди них знакомые, где свои? И этих шестерых террористов тоже не видно. Неважно, он все равно успеет, Быков наверняка уже все знает и принял необходимые меры. В это надо верить, просто верить, иначе ничего не сделаешь.
Вокзал, людская толчея… Не думать о людях, не отвлекаться, а то страх скует все члены, захватит мозг. Одна машина ПС, вторая… третья медленно подъезжает. Выходят… правильно, начинают трясти зарвавшихся таксистов и «частников». Все правильно, вроде занимаются делом, вроде рейд у них. Только в каждой патрульной машине не по два инспектора, а по три, а в одной даже четыре. Ну, вот! Не стоило и сомневаться, это же оперативники из Управления собственной безопасности. А вон те? Грамотно себя ведут! Перебросились парой незначащих слов, вроде один объясняет другому, как пройти куда-то. Оперативники, наверное, собрали по городским отделам всех, кого смогли.
Автобусы, два автобуса с затемненными стеклами, и стоят там, где неположено. Ага, женщина вышла, с водителем разговаривает. На шее мегафон. Вот и табличка «Экскурсии». Разумеется! ОМОН на месте. И на привокзальной площади «линейщиков» сегодня многовато. Раз парный патруль, два, три, четыре. Многовато, ребята, рассоситесь по территории, что же вы глаза мозолите, это же подозрительно. Сколько обычно линейный отдел транспортной полиции выставляет патрульных нарядов на вокзале? Один-два. А на территории? Тоже парочку. Тут же целые офицерские наряды. Значит, это усиление. Ну наконец-то ушли с глаз долой. Террористы тоже люди грамотные, тоже кое-что стали понимать в тактике полицейской службы.
Так, теперь Быков должен послать кого-то, кого Антон хорошо знает в лицо. Он ведь должен подстраховаться и четко дать понять, что ситуация под контролем и что Антона страхуют. Он остановился, поставил сумку на землю и, присев на корточки, стал завязывать «развязавшийся» шнурок. Подлый шнурок затянулся узлом, и с ним пришлось повозиться. Так, все, себя обозначил, пора и внутрь.
В дверях Антона чуть не сбила с ног молодая пара. Парень и девушка со смехом выбегали из здания вокзала, и она наткнулась прямо на Антона. Парня он не знал, а девушка была инспектором кадров в Управлении. В свое время она оформляла документы перевода, и звали ее Ольгой.
Девушка ойкнула, столкнувшись с Антоном, и с извинениями прижала руки к груди, так, чтобы их никто не видел. Одна рука – поверх другой, и сжата в кулачок. А потом из кулачка выскочил вверх большой палец – характерный знак, мол, все отлично! Кулачок дважды качнулся вверх-вниз для пущей убедительности. Парень нагнал свою подругу, схватил за плечи и громко стал ей говорить, пристально глядя при этом в глаза Антону:
– Ну вот, Быков позвонил и сказал, что все отлично, что он все знает и все сделает как надо! Представляешь, какая удача? Ну, пошли!
Парочка убежала на улицу. Действительно, отлично! Как же проще выглядят все проблемы, когда чувствуешь, что ты не один, как здорово понимать, что ты часть огромного мощного механизма. Ну, конец тебе, «Иванов», это тебе не сопливый лейтенант Копаев, ты теперь будешь бороться с полковником Быковым, а это уже разные весовые категории. Я – так, торпедный катер, а вот Быков… Быков – ударный авианосец!
– Не торопишься? Это хорошо, – послышался за спиной знакомый голос, – в нашем деле торопиться нельзя.
Антон переложил сумку из правой руки в левую и спокойно обернулся. «Иванов» стоял рядом и смотрел по сторонам с видом скучающего человека.
– Ничего подозрительного не заметил? – тихо, почти одними губами спросил он.
– Я только приехал. Вы тут крутились, вам виднее. Планы не поменялись?
– А почему они вдруг должны поменяться?
– Мало ли. – Антон вложил в голос весь запас сарказма, который имел. – У вас же семь пятниц на неделе!
– Нормально, – чуть улыбнулся «Иванов». – Привыкай, это моя тактика. Теперь иди вон туда, к восьмому окошку. Потолкайся немного возле очереди, спроси что-нибудь. Желательно про наличие билетов куда-нибудь на Север. Потом поставь сумку возле стены и чуть отойди, сделай вид, что выписываешь что-то из расписания. И только потом уходи. Я жду тебя возле правого, если смотреть изнутри, входа. Пошел!
Антон заставил себя сдвинуться с места. Ох, как его подмывало опустить сумку на пол и броситься на этого «Иванова»-Руслана, или как там его еще зовут. Врезать прямым в нос, чтобы кулак сразу и губы зацепил, чтобы кровавое пятно на рубашке. А потом руку ему вывернуть, чтобы заорал, коленкой на позвоночник встать и по карманам, по карманам, где у него прибор для передачи радиосигнала на взрыватель. Хорошо было бы, только нет никакой гарантии, что прибор у него. Хитер этот «Иванов», ох, как хитер!
Антон выполнил все как ему велели. Подошел к очереди в кассу номер восемь, поставил к стеночке сумку и стал активно толкаться, пытаясь пробиться поближе к окошку и просунуть голову между другими головами. Обычное дело – только спросить. Как водится в наших очередях, его осадили, поставили на место и насовали под бока локтями. Как бы нечаянно. Российские очереди это… это что-то глубоко национальное, что-то из олицетворений культуры страны эпохи социализма, на этом выросло не одно поколение.
