– А комаров нет?
– Комаров? – удивилась такому вопросу женщина.
– Да. У меня фобия. Боюсь подхватить малярию.
– В Турции малярии нет.
– Известны факты появления малярии в Риме и Греции.
– Сейчас в Турции малярии нет, – обаятельной улыбкой постаралась успокоить клиента распорядительница.
И вдруг клиент задержал свой взор на лице одной девушки. И хоть он затем пересмотрел следующие предложения, вернулся назад к этой жрице любви.
Господин Вердеборг – он же щипач экстра-класса по кличке Валет – просто не поверил своим глазам. Перед ним была Катя Елагина. «Черт! Этого не может быть», – подумал он. Валет попросил еще раз показать ее фото, предъявить другие снимки, увеличить изображение. «Всякое в жизни бывает… Надо проверить», – в мыслях сказал себе Валет.
– Вы сделали свой выбор? – поинтересовалась распорядительница.
– Да, – Валет уверенно указал на Катьку.
– Надеюсь, как написано в рекламке, у вас не ведется видеонаблюдение в номерах.
– Не беспокойтесь, – поспешила развеять опасения карманника распорядительница. – Если бы здесь велось видеонаблюдение и об этом узнали за стенами этого здания, мы бы лишились всех клиентов.
– А противоинсектные приборы работают?
– Конечно. Впрочем, окна в этом доме не открываются, работает климат-контроль. Вы сами можете себе отрегулировать температуру в номере.
– Отлично, – натянуто улыбнулся Валет. – Это мне подходит.
– В таком случае прошу сюда… Номер тридцать девять. Лифт справа, – вежливо посоветовала женщина.
– Я пешком, так полезней, – ответил карманник.
– Собьете дыхание, участится пульс, и сеанс не будет таким уже приятным.
– Вы мне, пожалуйста, под руку не говорите, – недовольно проговорил «клиент».
– Извините, – спохватилась распорядительница.
Через некоторое время Валет очутился в покоях с красными тканевыми шпалерами, с огромной кроватью-сексодромом посередине. На ней с отрешенным видом сидела Катька в блестящем бюстгальтере, красных сетчатых чулках и короткой юбке.
Она нажала кнопку на лежащем на пуфике пульте, заиграла музыка. Катька начала извиваться и, заломив за спину руки, расстегивать крючки на бюстгальтере.
– Погоди, – по-русски сказал Валет.
Катька сфокусировала взгляд на «клиенте» и бросилась в угол комнаты.
– Не смотри! – крикнула она.
Катька заплакала, содрогаясь всем телом:
– Не подходи!
Валет не знал, что и делать, он хотел как-то успокоить девушку, но растерялся.
– Они изнасиловали меня… – вдруг сквозь всхлипы начала говорить Катька. – Мы просили еды, просили пить. Нам бросили урны и заржали – пейте, что сюда сами нальете. Первыми сдались подсадные курвы. Они всех остальных подбивали не рыпаться и сдаваться. Потом сдались самые слабые духом и телом – такие, как Галка-Афелия, Виолетка, Наташка. А мы с Анжелкой держались до последнего. Пили свою… – Катька заревела.
Потом чуть успокоилась и продолжила сбивчиво рассказывать:
– Без воды долго не можешь сопротивляться. А если после того как подписала бумагу, заупрямишься, то бьют. Нас по лицу не били только потому, что боялись испортить товарный вид. Били в живот, говорили – отобьем все, чтобы не было неожиданностей. Вдруг презерватив порвется… С каждой, кто сдался и согласился работать, беседовал врач – он же и гинеколог, и венеролог, и психолог, и, главное, он все о нас знал! Всю подноготную!
– Знаю, – сказал Валет… – Я все знаю.
– Валентин, вытащи меня отсюда… – Катька вся в слезах со щенячьим выражением на лице посмотрела на своего «клиента».
– Я постараюсь… – Валету стало не по себе от ее взгляда. – Мне нужна твоя помощь.
– Моя помощь? – чуть оживилась Катька.
– Да. Я ищу девушку. Элеонору.
– Элеонору?! Мироневскую? – изменилась в лице Елагина.
– Да.
– Эту суку! – с огромной ненавистью воскликнула Катька.
– Почему «суку»?! – возмутился Валет.
– Она обманула девчонок, наговорила с три короба – мол, в Турции не жизнь, а малина. Они клюнули…
– Ее тоже подставили! – прервал ее тираду карманник.
– Подставили? Не верю! – замотала головой Катька. – Никогда не поверю!
– А ты поверь. Я же верю в то, что тебя заставили работать, а не ты сама сюда приехала за бабками. Хотя я же видел, какая ты была…
– Что? Какая я была? Какая? – Катька вскочила. – Я была свободная, хочу – пью, хочу – не пью. Кто мне будет указывать? Это менты поганые на меня уголовку завели. А я ничего не сделала, в дупель была, ничего не помню. Но этого бомжа я не могла зарезать! Не могла, я себя знаю… Они нож мне в руку вложили, падлы. И все равно, лучше бы я на зоне отсидела! Дура я! Дура набитая!
– Тихо, тихо, – Валет постарался успокоить ее. – Поможешь мне, я постараюсь помочь тебе. – Он налил в стакан минералки из пластиковой бутылки, что стояла на тумбочке у изголовья кровати, дал Катьке глотнуть.
– Обещай мне, Валетик, что ты сделаешь все что сможешь. У меня и у девчонок одна надежда – на тебя. Обещай. – Катька кинулась в ноги карманнику.
– Обещаю, – твердо сказал вор-карманник. – Вставай. Садись, – постарался Валет успокоить девушку. – Давай поговорим об Элеоноре.
– Она в Турции на встречу с нами так и не явилась, – начала рассказывать Катька. – Сообщили, что у нее какие-то важные дела. Однако девчонки ее видели. Она живет на вилле недалеко от водопада, у «финансиста» этого, гадюшника. Живет она припеваючи. Девчонок возили на виллу обслуживать каких-то важных клиентов. Их заперли в спальни, но им удалось подсмотреть, как твоя Элеонора жрала за столом с этими уродами, мило беседовала и морду воротила, когда на нее турки смотрели.
– Не смей так о ней говорить… Она тоже пленница и в любой момент может оказаться здесь.
– И поделом, – врывалось у Катьки.
– Что ты сказала?! – Валет в бешенстве схватил Катьку за руку.
– Извини… – тихо произнесла Елагина. – Я еще не до конца поверила, что она не виновата.
Валет отпустил Катькину руку:
– Ладно, проехали. Как зовут финансиста?
– Кылыр, Кызыл… Не помню… Он был на встрече «знакомств», отмечал себе самых красивых.
– А где точно та вилла находится, ты не знаешь? – спросил карманник.
– Нет. Но тебе надо поторопиться. Потому что девчонки точат заколки. У них план – выбежать из спальни и всадить Элеоноре в ухо. И так, чтобы насмерть!
– Надеюсь, ты так не сделаешь, – без обиняков проговорил Валет.
– А меня на виллу не возьмут. Я не такая красивая.
– Мне пора, – Валет поднялся. – Скажи девчонкам, чтобы они не делали этого.
– Они вряд ли мне поверят.
– Скажи так, чтобы поверили, ведь ты держалась до последнего! А это многое значит в глазах других.
– Хорошо. Но помни – ты мне обещал, Валетик.
– Обещал, – повторил карманник. – И ты никому ни слова. Ни туркам, ни девчонкам.
– Да что ты, Валетик.
– А чтобы Элеонору девчонки не убили, – сказал Валентин, – скажи им, что ты подслушала разговор: мол, Мироневская задолжала кругленькую сумму и ее тоже в скором времени сдадут в бордель, пусть теперь попробует на собственной шкуре, что это такое.
– Хорошо, Валетик, – согласилась Катька.
– Ты все запомнила?
– Да, – кивнула он и снова заплакала.
Карманник поднялся и, прежде чем открыть дверь номера, приложил палец к губам:
– Тсс. Пока-пока. Держись.
Валет вышел в коридор, изобразил на лице маску умиротворенности и важности, как будто он на самом деле был богатым клиентом Вердеборгом. Прошагал возле стойки с улыбчивой распорядительницей.
– Всего хорошего! – сказала она на прощание.
– До свидания!
– О, милости просим.
– Загляну обязательно еще разок, – ухмыльнулся Валет.
Он достал из бумажника двадцать баксов, молча положил на стойку и вышел из здания.
Рано утром Светка и Ленка, изображая подвыпивших туристок, гулявших всю ночь в увеселительных заведениях Сиде, прошли в холл гостиницы «Sun Flower».
– О, какие красотки объявились! – На них нарвался Димон из Челябы и полез обнимать сразу двоих. – Как звать, почему не знаю?
Он был в шортах, белой майке с желтой пальмой на груди. За этой пальмой просматривались черные кучерявые волосы на груди. От него разило спиртным.
– Я Дмитрий из Челябинска.
– Я Лена, – кокетливо сказала девушка.
– А вы не видели такого парня – блондин, худощавый, тоже из России? – вывернулась из рук Димона Светка.
– Такой трезвенник и молчит все время?
– Да-да.
– И еще у него друг не то казах, не то турок.
– Да, – подтвердила Светка.
– Вот этот казах – правильный товарищ. Выпивал с нами. По душам беседовал. Он сосед мой – в пятьсот пятом, а тот рядом. Пятьсот шестой, кажется.
В холл вошла жена Димона, обвилась вокруг своего мужика.
– Че вы тут, идите куда шли, – накинулась она на Светку и Ленку.
– Лариска, перестань. Это же наши девчонки, россиянки, – с примирительной улыбкой проговорил Димон.
